Специалисты по национальной проблематике отмечают, что, как ни странно, с этнокультурной точки зрения в худшем положении оказались именно русские, так как, будучи рассеянными среди многочисленных народов СССР, они в социальном, экономическом, правовом и этнокультурном отношениях оказались наиболее ущемленными, хотя и были направлены в национальные республики как специалисты и создавали их нынешнее национальное богатство. В печати приводится много примеров, когда под предлогом недостаточно хорошего знания местного языка русские вытесняются с руководящих постов. Необоснованно сокращается число школ с преподаванием на русском, их переводят в худшие помещения, лишают учебных пособий. В новых учебниках стран Балтии, Украины и среднеазиатских республик внесены такие изменения, которые не только искажают историю, но и представляют Россию врагом и колонизатором. А ведь из 25 миллионов русских в ближнем зарубежье почти 8,5 миллиона – школьники.
В Белоруссии такого нет. Большинство опрошенных в Минске русских считают республику своей родиной и не намерены уезжать. Следует отметить, что упреки и обвинения, исходящие из среды национал-радикалов, воспринимаются адресуемой стороной спокойно, не вызывают публичных протестов и осуждения. Интересно, испытывают ли русские в Белоруссии исторический комплекс вины за ассимиляцию коренного населения, изменение его жизненного уклада на российский лад?
Проведенный автором этой книги выборочный опрос в Минске, в котором приняли участие 162 россиянина, в основном сотрудники АН РБ и ведущих вузов столицы, показал, что они не разделяют взглядов части местной интеллигенции, считающей, что засилье русских привело к утрате национальной самобытности белорусов. По мнению большинства опрошенных (95 процентов), белорусские национал-радикалы рассматривают ситуацию в стране обособленно, изолированно, вне связи с мировым историческим процессом.
Из ответов на вопросы анкеты вытекает, что становление многонациональной России, как и ряда других подобных государств, опиралось на общие для раннего феодализма способы – через военные союзы и войны. Так что Россия не была в этом плане исключением, и потому обвинение ее в агрессивности некорректно. Через «объединительные войны» прошла вся мировая цивилизация, как древняя, так и новейшая. Главная побудительная причина объединительных усилий русских князей и царей – оборона своих владений от иностранных захватов. Что касается присоединения новых хозяйственных территорий с проживающим там населением, то это тоже обычная мировая практика того времени, и Россия действовала в ее русле, пройдя тот же путь, что раннефеодальный Китай и европейские государства, ставшие крупнейшими империями.
Принятие под эгиду России сопредельных с ней государств и народов, в том числе и белорусского, объясняется тем, что они не могли самостоятельно обеспечить свой суверенитет от агрессивных устремлений соседей. А вот совместная борьба наложила отпечаток на общественное сознание входивших в Россию народов, создала предпосылки для индивидуального и группового ощущения общности исторической судьбы. Неправда, что за годы советской власти русские превратили белорусов в людей второго сорта, стесняющихся даже своего языка. Российская империя сложилась к середине ХVIII века, и это сообщество народов сохранялось с незначительными изменениями до ноября 1917 года, а с 40-х годов – до августа 1991 года. Это предопределило особый характер отношений межнационального общения и совокупного развития народов и народностей СССР как суперэтноса. По своему характеру он весьма близок к суперэтносу США. Оба эти многонациональные сообщества – «советский народ» и «американская нация» – сближает своеобразная надэтническая однородность. И в первую очередь, – межэтническая интеграция, территориальное смешение национальностей, что особенно характерно для ХХ века.
Таким образом, элита этнических россиян, проживающая в Белоруссии – научные работники, преподаватели вузов, деятели культуры, – не испытывает комплекса исторической вины за присутствие в этом районе своих предков, полагая, что подобным путем шла вся мировая цивилизация.
Опрос общественного мнения, проведенный среди русскоязычных инженерно-технических работников двух минских предприятий – автомобильного завода и объединения электронно-вычислительной техники – показал, что большинство респондентов (112 из 125) считают правильной политику строительства в Белоруссии крупных промышленных предприятий. Советский Союз был единым народнохозяйственным комплексом, и все его составные части должны были развиваться пропорционально.
На вопрос анкеты: «В чем, по-вашему, причина нынешнего экономического кризиса в республике?» 85 человек дали совершенно неожиданные ответы. По их мнению, нынешнее правительство Белоруссии не в состоянии управлять экономикой. И вот почему. Примерно 80 процентов промышленных предприятий, расположенных на территории Белоруссии, относились к отраслям союзного подчинения и управлялись из Москвы. На долю местных властей оставалось 20 процентов промышленности – в основном, мелкие фабрики и районные комбинаты. В правительстве В. Кебича, а затем М. Чигиря и С. Линга собрались министры, которые и занимались именно этими небольшими заводиками. Да и сами премьеры – фигуры не из крупных – бывшие местные партфункционеры, никогда не работавшие в Москве, не говоря о загранице. Все правительственные команды после 1991 года – мелкомасштабные, хуторские. «Когда глава правительства говорит о том, что причиной резкого спада экономики стал разрыв связей, то прежде всего это касается его личных связей в российском хозяйственном мире, где ни белорусский премьер, ни члены его команды не знают близко никого», – сказал инженер-электронщик Сергей Савельев.
Беседы с представителями инженерно-технической интеллигенции российского происхождения на крупнейшем заводе Минска показали, что подобным образом мыслят многие. Русскоязычная диаспора в промышленно развитых центрах Белоруссии весьма скептически отзывалась о способностях кабинета министров во главе с М. Чигирем. Не таясь, не скрывая своих мыслей, совершенно открыто говорили (правда, человек из Москвы!), что с самого начала было видно: не по Сеньке шапка, эти люди развалят экономику, у них нет связей в Москве и Тюмени, Кемерове и Липецке, дальше своих хуторов они никуда не выезжали. Но тогда ценились именно такие кадры – не замаранные работой в Москве, свои, самобытно-национальные. Классных специалистов, которых республика посылала в союзные органы, назад не принимали: парламент давал поворот от ворот, улюлюкал, издевался – у москалей учился, пусть москалям и служит. Невостребованным оказался даже Георгий Таразевич, бывший председатель Президиума Верховного Совета республики, работавший на постоянной основе в союзном парламенте.
И вот результат хуторского, изоляционистского мышления – совсем недавно вполне благополучная республика поставлена на грань разорения. Случилось то, что и должно было случиться. Поразительно, но факт: почти половина анкетируемых (53 из 125) не верит в эффективность экономического союза Белоруссии с Россией. В конфиденциальных беседах итээровцы объясняли, почему. «Правительственные чиновники погрязли в коррупции. Демократы заявили: после прихода к власти они со всей строгостью закона спросят с расхитителей госсобственности. У чиновников одна перспектива – на скамью подсудимых. Отсюда и просьбы о вхождении в Россию. Они готовы на все, на любые условия, лишь бы уцелеть». Многие собеседники высказывали мнение, что подписанный А. Лукашенко и Б. Ельциным договор о союзе Белоруссии и России – не более чем пустая формальность, которая, однако же, принесет обоим дополнительные голоса на президентских выборах и спасет их проворовавшихся чиновников.
Но ведь если у Лукашенко и его команды нет крепких связей в Москве, то у его оппонентов тем более. Откуда им быть у лидера народнофронтовцев Зенона Позняка – не экономиста, не хозяйственника, не политика, всю жизнь просидевшего в Минске в этнографическом институте? Э, нет, улыбаются итээровцы, Позняку помогут. Ему есть кому помочь. Недаром в 1998 году его приютила Америка, а в июле 1999-го официальный Вашингтон заявил, что не признает полномочия белорусского президента А. Лукашенко.
Такие вот настроения в одном из самых крупных слоев российской диаспоры в Белоруссии. С одной стороны – неистребимое убеждение в том, что без России белорусы ни на что не способны, что является следствием великодержавности, с другой – стремление к справедливости, пускай даже и такой золотой ценой, как торможение у входа в рублевую зону. Уж больно подозрительным кажется значительному числу русскоязычного инженерного корпуса, что интеграционное движение к России идет в Белоруссии почему-то сверху, в то время как на Украине – снизу. И в этом плане позиция русскоязычного инженерного корпуса смыкается с точкой зрения оппозиции, считающей, что Лукашенко вполне устраивает роль отца нации, делами которой будет вершить Москва.
