Но сердце Мелье продолжало биться. Оно билось и в смелых речах мыслителей, осуждавших земных правителей, и в выступлениях французских крестьян, поднимавшихся на борьбу против угнетателей, и в страстных призывах вольнодумцев, тайно распространявших свои сочинения, направленные против мира насилия и зла.
Мысли Жана Мелье восприняли многие замечательные философы, представители передовой общественной мысли. Вольтер и Гольбах, Нежон и Марешаль в той или иной степени испытали на себе влияние идей Мелье. Многие воинствующие атеисты опирались на «Завещание», выступая против религиозного мировоззрения, разоблачая социальную роль церкви в эксплуататорском обществе, обличая клерикализм в различных его проявлениях. Социально-политические взгляды автора «Завещания» легли в основу острой критики устоев буржуазного строя, которую вели передовые мыслители прошлого.
И когда в конце XVIII столетия над Францией впервые зажглась звезда свободы, победила революция, с трибуны Национального конвента прозвучал призыв установить в храме Разума статую Жана Мелье, автора знаменитого «Завещания».
Декретом Национального конвента, принятым 27 брюмера, 2-го года республики, было решено установить статую Жана Мелье, «первого священника, который имел мужество отречься от религиозных заблуждений». Революция воздала должное великому сыну Франции.
Сердце Мелье продолжало биться…
«Жизнь во всех веках грядущих» (Вместо послесловия)
Что значит знать?
Вот, друг мой, в чем вопрос.
На этот счет у нас не все в порядке.
Немногих, проникавших в суть вещей
И раскрывавших всем души скрижали,
Сжигали на кострах и распинали,
Как всем известно с самых давних дней.
Так писал Иоганн Вольфганг Гете. Писал о временах давно минувших, когда великий конфликт между религией и наукой проявлялся в открытых преследованиях ученых, жестоких пытках, публичных казнях на кострах и плахах. Ныне церковь не очень-то любит вспоминать об этих временах, а ее иерархи произносят выспренние речи, прославляя прогресс науки. Два десятилетия назад собравшийся в Ватикане XXI Вселенский собор католической церкви торжественно провозгласил, что «сегодня со всей ясностью проявилась возможность глубокой связи между наукой и подлинной верой, которые… служат одной цели».
Так что же, конфликт между религией и наукой — это уже прошлое? Не торопитесь с ответом на этот вопрос. Давайте обратимся к одному эпизоду, о котором сравнительно недавно поведала мировая пресса.
Год 1981-й. Соединенные Штаты Америки. Штат Калифорния. Город Сакраменто. Судебный процесс, который американские газетчики нарекли «обезьяньим». Точно так же, как нашумевший в 1925 году процесс над школьным учителем из города Дейтона Джоном Скоп-сом, который был привлечен к суду за то, что преподавал своим ученикам дарвинизм.
На этот раз перед судом предстало все школьное ведомство штата Калифорния. Истец — преуспевающий бизнесмен Келли Сигрейвз потребовал пересмотреть школьные программы, которые якобы подрывают веру в божественное творение, распространяя вредное и ложное учение Чарлза Дарвина. Он подал петицию, подписанную двенадцатью тысячами верующих, поддержавших его требование.
Процесс транслировался по телевидению. За ним следили миллионы американцев. И вот наконец судья в черной мантии огласил приговор, вынесенный присяжными заседателями. Келли Сигрейвз мог быть доволен. Судья объявил, что эволюционную теорию Чарлза Дарвина, впервые научно объяснившую происхождение человека, не следует признавать в качестве единственной. Она должна быть приравнена к «другим теориям творения», которым тоже надлежит «уделять внимание в преподавании». Нетрудно понять, что речь шла о «теории», изложенной в Библии, иными словами, о библейском мифе, давно отвергнутом наукой. О мифе, повествующем о шести днях творения, о сотворении богом первых людей Адама и Евы — одним словом, о той картине происхождения человека, которая родилась многие тысячелетия назад и нашла свое место в «священных» книгах христианской религии.
Мракобесие могло праздновать победу. Но стоило ли этому удивляться, если в самой развитой капиталистической стране в ряде штатов продолжают существовать законы, вообще запрещающие преподавание дарвинизма в школах? Если в США открыто действуют так называемые фундаменталисты, отстаивающие библейскую версию о шести днях творения, а наряду с ними и лица, которые подвергают сомнению научное представление о шарообразности Земли?
Конечно, ушли безвозвратно в прошлое времена, когда защитники религии могли преследовать и расправляться с теми, кто смело и мужественно шел к познанию истины. Прошла пора костров и пыток. Успехи науки стали настолько очевидными, что отвергать их просто невозможно. Да и что может противопоставить церковь открытиям, сделанным в лабораториях химиков и физиков, в ходе космических полетов, в поражающих воображение экспериментах биологов! Человек смог подняться на недосягаемые высоты в небе, опуститься в глубины океана, проникнуть в тайны клетки, победить болезни, которые еще сравнительно недавно уносили многие тысячи человеческих жизней. Он сумел создать новые виды материалов, растений, животных, использовать энергию атома, сконструировать удивительные машины, пришедшие к нам из мира фантастики. Вот и попробуй тут обойтись библейским утверждением: «…все, что делает бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить…».
Сама жизнь вынудила защитников религии надеть тогу защитников науки, искать пути к примирению религиозной веры и знания. Но какие бы славословия ни источали уста богословов и церковных проповедников в адрес ученых, как бы ни восхваляли они научный прогресс, религия и наука все равно остаются на противоположных позициях в отношении познания человеком окружающего мира. И невозможно совместить несовместимое, примирить веру и разум, знание и незнание, научные и религиозные взгляды на природу, общество, человека. Недаром же в Библии утверждается: «…Кто умножает познания, умножает скорбь».
Нет, и в XX столетии не пришли к примирению религия и наука. Великий конфликт продолжается. Он будет существовать, пока сохраняется религия. И каждое новое научное открытие будет наносить удар по религиозным представлениям об окружающем мире.
Мракобесие существовало во все времена. Оно живет и сегодня. Порой затаивается, выжидая удобного часа, чтобы выплеснуться наружу. Порой выступает с открытым забралом. Однако вековой спор между религиозной и научной картиной мира в наши дни решен окончательно и бесповоротно. И тем, кто продолжает находиться во власти религиозных представлений, остается лишь искать оправдание деяниям своих предшественников, стремившихся остановить развитие знания, беспощадно расправлявшихся с пытливыми искателями истины, чьи имена навечно вошли в величественный пантеон борцов за науку.
«Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть», — писал два столетия назад французский философ-материалист Дени Дидро. Но люди хотели видеть. Они хотели знать. И религия была не в силах остановить их стремление к постижению природы, к познанию ее законов.
Тем более она не в силах это сделать сейчас. Наш век не случайно называют веком научно-технической революции. Наука в XX столетии совершила поистине революционный переворот, сделала открытия, о которых еще сравнительно недавно не могли мечтать даже самые смелые писатели-фантасты. Но путь к высочайшим вершинам знания был трудным и жестоким. И в наши дни, когда религия претендует на то, чтобы служить людям своеобразной «наукой жизни», надо помнить об этом пути.
«Смерть в одном столетии дарует жизнь во всех веках грядущих». Эти мудрые слова Джордано Бруно подтверждаются той памятью, которую мы храним о первопроходцах, явивших пример мужества и стойкости, честности и принципиальности. О тех, кого мы называем героями и мучениками науки.
Антисфен из Афин (435–370 до н. э.) — древнегреческий мыслитель, ученик Сократа, развивавший его учение.
Аристарх Самосский (около 320–250 до н. э.) — древнегреческий астроном, впервые высказавший мысль о несостоятельности господствовавшей геоцентрической системы, согласно которой Земля является центром мироздания, а вокруг нее движутся Солнце и планеты. Он выдвинул гелиоцентрическую систему, заявив, что Земля является одной из планет, вращающихся вокруг Солнца. Идея Аристарха не нашла поддержки и была воскрешена и развита великим польским астрономом Николаем Коперником в XVI столетии.
