Все это время солдаты Цезаря страдали от недостатка питания. Они даже отыскали особый корень, называвшийся «хара», и стали делать из него подобие хлеба. Чтобы противник не злорадствовал по поводу нехватки в лагере Цезаря продуктов питания, они однажды подошли к лагерю и, перебросив через вал несколько таких хлебцев, крикнули, что пока они станут выкапывать корень «хару», который произрастает вокруг в несметном количестве, они не прекратят осады Помпея. Когда Помпею принесли несколько таких хлебцев, он раздраженно сказал, что если солдаты Цезаря питаются такой дрянью, то они, должно быть, животные, а не люди.
В то же время помпеянцы не страдали от голода: продукты питания поставлялись в лагерь Помпея по морю. А вот воды не хватало. Цезарь либо отвел все впадающие в море ручьи, либо перекрыл их плотинами, и помпеянцам приходилось копать колодцы, но в жаркую погоду эти источники быстро пересыхали. Не хватало и корма для лошадей.
Между тем военное положение не менялось: неприятель по-прежнему окружал лагерь Помпея со всех сторон, за исключением выхода в море. Мелкие стычки с противником ничего не давали. В лагере Помпея стало зреть недовольство. Начали раздаваться раздраженные голоса: тот ли человек возглавляет армию? Узнав от перебежчиков о настроениях в неприятельском лагере, Цезарь написал письмо Цицерону (в то время находившемуся с Помпеем), в котором предложил влиятельному политику принять его сторону, пообещав ему высокую должность в своем правительстве. Цицерон предложение отклонил.
Положение в противостоянии неприятельских лагерей изменилось, когда Помпей узнал о слабостях в обороне противника. Информацию ему предоставили перебежчики — братья Равкилл и Эг. Это были знатные галлы, выплачивавшие, по поручению Цезаря, жалованье своим соотечественникам. Так вот, эти галлы стали часть этих денег утаивать и присваивать их себе. Цезарь узнал об этом, но посчитал то время неподходящим для наказания и ограничился порицанием. Однако Равкилл и Эг, посчитав, что Цезарь лишь отложил расправу, сочли за лучшее переметнуться к Помпею.
Воспользовавшись полученной информацией, Помпей в начале июля атаковал укрепления Цезаря сразу в нескольких местах. Прорвать оборону противника Помпею не удалось, но войско Цезаря понесло большие потери. Защитники одного из редутов доложили Цезарю после боя, что в их редут попало около тридцати тысяч стрел, и продемонстрировали ему щит наиболее отличившегося в бою центуриона Сцевы, пробитый в ста двадцати местах.
Спустя неделю Помпей нанес следующий удар, пришедшийся на недостаточно защищенную южную сторону вражеских укреплений. Бой начался ночью. На этот раз помпеянцам удалось прорвать оборону противника и принудить его к бегству. Цезарь вышел навстречу солдатам, тщетно пытаясь повернуть бегущих назад, и едва не погиб. Схватив какого-то рослого и сильного солдата, бежавшего мимо, он приказал ему повернуть обратно. Однако тот поднял меч, и если бы не подоспевший охранник, Цезарь был бы убит. В этом бою Цезарь понес значительные потери: более тысячи воинов пали на поле боя и примерно столько же оказались в плену. Все они, по распоряжению Лабиена, были убиты.
Цезарь приготовился к худшему: его армии грозило полное поражение, если бы Помпей немедленно развил свой успех. Однако с рассветом выяснилось, что Помпей, проявив непонятную осторожность, увел свое войско в лагерь. Узнав об этом, Цезарь сказал своим: «Сегодня победа осталась бы за противниками, если бы у них было кому победить»[56].
Оценив ситуацию и придя к заключению, что при сложившихся обстоятельствах ему Помпея не одолеть, Цезарь свернул свой лагерь и повел войско в Фессалию, рассчитывая заманить Помпея туда, где тот должен будет сражаться в одинаковых с ним условиях, не получая поддержки с моря.
После ухода Цезаря Помпею не составляло труда переправиться в Италию и войти в Рим. Но его главной целью было не восстановление в Риме прежнего государственного устройства, а безоговорочная победа над Цезарем. Узнав, что противник движется к Фессалии, Помпей пошел следом, полагая, что после поражения Цезаря греческие общины не окажут тому поддержки. Помпей также считал, что ему остается измотать войско противника незначительными боями, после чего оно само распадется. Но Помпей недооценил солдат Цезаря. Они страдали от голода и были вымотаны боями, но оставались верны своему полководцу и верили в победу над неприятелем.
Перейдя границу Фессалии, Цезарь подошел к Гомфам. Община этого города ранее по собственному желанию заявила о полной поддержке Цезаря, но узнав о его поражении, предпочла разделить с Помпеем победу, и когда Цезарь подошел к городу, то обнаружил, что городские ворота заперты. Тогда он приказал разбить лагерь и приготовиться к штурму города. В тот же день Цезарь овладел Гомфами, и солдаты, с его дозволения, занялись грабежом. Цезарь редко отдавал взятый город на разграбление, поскольку такие действия противоречили присущему ему милосердию и пагубно влияли на армейскую дисциплину. Однако на этот раз он решил пренебречь своим милосердием, посчитав, что погром, устроенный в Гомфах, произведет должное впечатление на другие фессалийские города и те не станут ему сопротивляться. К утру все мужчины взятого города были убиты, женщины изнасилованы, а дома и лавки разграблены. Старейшины города предпочли принять яд. На следующий день войско Цезаря, захватив в городе порядочную добычу, двинулось дальше, и в самом деле не встречая сопротивления.
Через несколько дней войско Цезаря подступило к Фарсалу, небольшому городу на берегах реки Энипей. Эта местность давно не знала войны. Лишь в далеком 480 году спартанцы мужественно защищали Фермопилы от персов. Теперь военных действий, казалось, не избежать. Помпей, преследуя Цезаря, как и тот, подступил к Фарсалу и разбил свой лагерь на берегу Энипея, неподалеку от лагеря неприятеля.
Однако Помпей и на этот раз не торопился дать противнику решительное сражение, и окружающие стали его обвинять, что он-де воюет не против Цезаря, а против отечества и сената, чтобы навсегда сохранить свою власть. Многие удивлялись: неужели Помпей, имеющий армию, превышающую в два раза числом армию неприятеля, опасается Цезаря? Домиций Агенобарб даже сравнил Помпея с Агамемноном, царем Микен, долгое время не решавшимся сразиться с троянцами, а один из сенаторов, глумясь над Помпеем, во всеуслышание вопрошал у своих друзей: неужели в этом году им не придется полакомиться тосканскими фигами? Наконец Помпей, вопреки своим планам, согласился дать Цезарю решающее сражение.
Помпей, несомненно, был одаренным полководцем, но, как говорит Плутарх, страдал от фатальной доверчивости:
Окружающие вынудили Помпея, для которого слава и уважение друзей были превыше всего, отказаться от собственных планов и увлечься стремлениями других — уступчивость, которая не подобает даже кормчему корабля, не говоря уже о полководце, обладающем неограниченной властью[57].
Оптиматы были настолько уверены в победе Помпея, что начали заранее бороться за престижные должности, распределять консульство по годам, притязать на должность верховного понтифика, которую занимал Цезарь; наиболее алчные зарились на имущество Цезаря и его сторонников, а наиболее злобные готовились к проскрипциям и казням:
Все хлопотали либо о своих почестях, либо о денежных наградах, либо о преследовании своих врагов и помышляли не о том, какими способами они могут победить, но о том, какую выгоду они должны извлечь из победы[58].
Помпей, хотя и согласился дать Цезарю решающее сражение, не спешил выполнить свое обещание. Правда, теперь он каждое утро выводил свое войско из лагеря и выстраивал его в боевую линию. Цезарь отвечал тем же, выстраивая свое войско в нескольких сотнях ярдов от расположения неприятеля. Но тем дело и ограничивалось. Убедившись, что Цезаря не завлечь на невыгодную позицию, Помпей уводил свое войско в лагерь. В те дни произошло лишь несколько небольших конных сражений, но пехота участия в деле не принимала.
Утром 9 августа Цезарь принял решение перевести свой лагерь в другое место — более удобное для подвоза продуктов питания, да и более близкое к пастбищу. Но когда был дан сигнал к выступлению, Цезарю доложили, что, вопреки сложившейся в последние дни привычке, войско Помпея, развернувшись в длинную линию, движется вперед. Цезарь понял, что Помпей наконец-то решился дать бой. Армия Помпея превосходила в два раза числом армию неприятеля, но солдаты Цезаря были более опытными и лучше обучены.
На правом фланге войска Помпея располагались набранные в Малой Азии легионы под командованием Афрания (которого Цезарь несколькими месяцами до этого отпустил на свободу, приняв капитуляцию его войска в Испании). Центр занимал Сципион с сирийскими легионами. Левым флангом пехоты командовал Домиций Агенобарб. Свою главную ударную силу — конницу, намного превышавшую числом конницу Цезаря — Помпей также поставил на левом фланге. Этой конницей командовал Лабиен, на которого возлагалась наиболее значимая задача: обойти правый фланг неприятеля и ударить по противнику с тыла, в то время как пехотинцы ударят по войску Цезаря с фронта.
