«добрый, здоровый и молодой детина», в возрасте от 18 до 25 лет, был прислан в Або, для осмотра и отправления в те местности, где являлась надобность в силе для отражения нападавших. На следующий год поступила новая жалоба Дугласа на «кивиков», которые «зачали здесь в земле дурить», отобрали «без остатку» у одного фогта собранные контрибуционные деньги и даже захватили несколько русских офицеров. Дерзость партизан возросла вследствие того, что сделалось известным о заключении мира, почему местные власти перестали повиноваться русским начальникам.
Итак, значительная доля вины за разорение края падает на самих финляндцев: своими действиями они вызывали репрессалии со стороны русских.
Помимо разорения, производившегося русскими войсками, шведские и финляндские историки указывают на бесчинства, насилия, убийства, поджоги, грабежи и вообще на «дикую разнузданность русских офицеров и солдат». В этом отношении, на сколько молено проследить, главным источником служили сведения, сообщенные профессором Абоского университета Лаврентием Таммелином. Однако, лица, пользовавшиеся этим источником, не решились исчерпать его до дна, так как очевидно, что Таммелин в большинстве случаев с излишней доверчивостью отнесся ко всякого рода рассказам и слухам, ходившим в его время в Финляндии и Швеции. Он пишет, напр., что в 1710 г. калмыки «высосали кровь» у одного пастора, что русские другого — «прибили живого к дверям церкви», третьего — сожгли и сжарили, четвертого — бросили голого в снег и т. п., а в Эстерботнии казаки якобы загнали некоторых обывателей в затопленные печи.
Тех, которых не могли принудить перейти в греко-российскую веру, околдовали «каким-то особым питьем». Ограбленным, замученным, засеченным, избитым, оплеванным пасторам, по Таммелину, и счета нет. — Конечно, нельзя отвергать, что в период русского владычества в Финляндии (с 1714 по 1721 г.) уголовная хроника обилует указаниями на убийства, грабежи, насилия, поджоги и т. п., но при всем том необходимо поставить их на счет отдельным личностям из среды офицеров и солдат, и нельзя относить огулом к русскому правительству или русской власти. — В войсках находились калмыки и казаки, и надо полагать, что они своим необузданным поведением увеличили преступность в армии. Но следует отличать противозаконные поступки отдельных чинов армии вне боевого времени, от общих действий, исполняемых воинскими частями в полном их составе, по требованиям регламентов, воинских уставов и особых указов. Кроме того, необходимо точно установить, как относилось к этим преступлениям русское начальство. «Мнемозин» указывает, что после взятия Каянеборга, многие жители и духовенство отведены были в Або и посажены в шлосс, где их кормили тухлой мукой, развившей болезни. Но этот же источник оговаривает, что кн. М. Голицын не был к сему причастен. Мало того, когда Царь узнал из прошений узников о положении дела, то смягчил их участь.
Те преступления и проступки, которые совершены чинами армии, не должны служить основанием к превратному представлению о ней, как о целом учреждении. Солдаты петровского времени не были своевольными, необузданными, дикими полчищами восточных завоевателей, а членами разумно дисциплинированной воинской части. Нравы были суровые, наказания строгие, но начала, положенные в основу воинского поведения, были разумны и отличались многими достоинствами. Дисциплина сковывала всех в весьма благопристойную военную семью.
В первые же годы существования регулярной армии, Царь дал ей «устав прежних лет», «инструкцию на время воинского похода» и разные другие указы. В этих постановлениях предписывалось: солдата не следует бить; солдатом не может быть вор; безнравственный человек не должен быть начальником; в солдате следует развивать чувство военной чести, начала товарищества, взаимной поддержки и христианской любви; солдат не должен делать того, что терпимо только в среде простой черни; солдату стыдно воевать с женщинами, детьми, стариками; начальнику следует на солдата смотреть, как отцу на детей...
В то время, как на западе господствовала почти исключительно «палка капрала», в русской армии, рядом «с дубинкой», утверждаются начала высокой гуманности. Благодаря тому, что Петр Великий не дрессировал свои войска, а воспитывал их — армия наша стала сильна духом. «Военное законодательство Петра Великого — говорит П. О. Бобровский, — поставило русскому войску возвышенные цели, разрешение которых связано с развитием самобытной культуры русского народа и усилением могущества русского государства. В них поднято значение солдата — как человека, гражданина и слуги своего отечества. В них указана необходимость его духовного образования. В них личность воина ограждается от произвола, насилия и самоуправства»...
Жителей, — поучал Царь своими указами, — как нашей страны, так и союзной ни в какой форме не насиловать, не оскорблять и не разорять; в населении враждебной страны — щадить родильниц, беременных, старых людей, священнослужителей и «иных, которые противления чинити не могут».
Специальную обязанность военнослужащих составляет сохранение общественных зданий (церквей, больниц, школ), а также частного имущества, которое, так или иначе, может пригодиться войскам. Казенное имущество следует хранить бережно, не портить, не бросать, не проигрывать, не закладывать, не брать в заклад и не покупать заведомо краденого...
Всеми средствами устранялась возможность грабежей, убийств и нанесения другого материального убытка населению, под личной и имущественной ответственностью виновных. «Каковой ни есть веры или народа, они суть, между собою христианскую любовь имети и друг другу ни словами, ни делом бесчестия не учинить».
В виду того, что воинская дисциплина мыслима только при условии полного удовлетворения материальных потребностей военнослужащих предписывалось, чтобы никто не удерживал пропитания солдат. Реквизиции производились не иначе, как по генеральскому указу и «по порядку».
За пьянство и воровство, помимо наказания, солдата «отставляли от полку», лишали его, таким образом, права быть членом полковой семьи. За побеги «без всякого удержания повесить». «А сии статьи каждому солдату должно на память иметь и на всякую неделю по дважды читать им».
Энергично Петр принимал ряд мер к устранению, из жизни войск всего, что ведет к деморализации, расшатыванию нравственной устойчивости, к своеволию. Солдатская служба была сделана им почетной.
Результатом всей этой духовной работы Петра Великого был «прекрасный качественный состав войск, даже в ближайшее время после их переформирования».
Солдаты, прошедшие школу Петра, не могли быть грабителями и убийцами в завоеванной стране. Семья не без урода, но урод — исключение.
Что касается местной русской власти, то она делала все, чтобы водворить в стране порядок и законность и тем облегчить участь населения. Русская власть, потребовала прежде всего присяги от всех финнов, и взамен старалась дать им безопасность возможную по обстоятельствам того времени. С этой целью в кирках опубликованы были универсалы. В виде образчика приводим универсал к жителям Финляндии, изданный в октябре 1713 года.
«Мы, нижеименованный Его Царского Священного Величества Императора Всероссийского и
