Ознакомительная версия.
Обходя города, в которых были русские и казацкие гарнизоны (Киев, Переяслав, Нежин и др.), в расчете, что они впоследствии и сами сдадутся, Ян-Казимир в начале 1664 года подошел к Глухову, где находился гетман Брюховецкий с казаками и русские войска под командованием воеводы Ромодановского. После неудачной попытки взять Глухов приступом поляки его обложили и повели правильную осаду, постоянно делая новые попытки взять город штурмом. «Во время этих штурмов, – пишет Грамон, – защитники Глухова показали чудеса храбрости и большое знание военного дела, и при каждом штурме наносили нам страшные потери».
Осада затянулась. А в это время стихийно вспыхнуло восстание в тылах и на линиях сообщений польской армии. Казаки и повстанцы вырезали оставленные поляками гарнизоны и захватывали все обозы, и польская армия оказалась отрезанной от Польши. Из Москвы же на помощь Ромодановскому спешил 50-тысячный отряд князя Черкасского. Полякам вместо взятия Москвы и «изгнания московитов в Сибирь» пришлось думать об отступлении. Приближалась весна, когда дорога станут непроходимыми, армия начала голодать, а впереди предстоял марш во много сотен километров по разоренной, объятой восстанием территории. Король, сняв осаду Глухова, двинулся на запад в направлении Могилева, единственного города в тылу, в котором уцелел польский гарнизон. «Отступление это длилось две недели, и мы думали, что погибнем все», – пишет Грамон. «Сам король спасся с большим трудом. Наступил такой большой голод, что в течение двух дней я видел, как не было хлеба на столе у короля. Было потеряно 40 000 коней, вся кавалерия и весь обоз и, без преувеличения, три четверти армии. В истории истекших веков нет ничего, что можно бы было сравнить с состоянием такого разгрома», – заканчивает он свое повествование.
В своем повествовании Грамон подробно описывает действия татар. Это описание, сделанное лицом беспристрастным, союзником и соратником татар, заслуживает особого внимания, ибо дает яркую картину того, что несли с собой бесчисленные походы на Украину-Русь татар, появлявшихся тут в качестве «союзников» то Польши, то отдельных гетманов.
Скучая во время осады Глухова, татары решили сделать набег в глубь Русского государства, пограбить и взять «ясырь». Отправляясь в этот поход, каждый татарин привязал к хвосту своего коня три заводные лошади для перемен в езде при длинных переходах и для навьючивания добычи при возвращении.
В набег из-под Глухова в направлении Севска пошло 10 тысяч татарских всадников. Через 8 дней они возвратились с лошадьми, навьюченными награбленным имущестаом, со стадами скота и с 20 тысячами взятых в «ясырь» пленников. О дележе «ясыря» Грамон пишет следующее: «Вот приблизительное употребление из пленных, которое они сделали до момента своего отъезда. Они перерезали горло всем стариками свыше шестидесяти лет, по возрасту не способным к работе. Сорокалетние были сохранены для галер; молодые мальчики – для их наслаждений; девушки и женщины – для продолжения рода и затем продажи. Раздел пленных между ними был произведен поровну, и они бросали жребий, чтобы никто не мог жаловаться, что ему достались старые существа вместо молодых. К их чести, я могу сказать, что они не были скупы в своей добыче и их крайняя вежливость предлагала ее в пользование всем, кто к ним заходил».
Население Украины-Руси множество раз испытало на себе подобные набеги татар, даже когда они появлялись в качестве «союзника» того или другого гетмана. А потому неудивительно, что каждый гетман, который прибегал к помощи татар в междоусобной борьбе на Руси-Украине, кончал тем, что все население от него отворачивалось. Единственным исключением является сотрудничество с татарами Богдана Хмельницкого в начале восстания, и то только потому, что союзные татары были употреблены не на междоусобную борьбу, а на войну с Польшей.
Дорошенко. Турецкая ориентация
Поражение поляков и их бегство из-под Глухова укрепили русские позиции на Левобережье. Окрепло также положение избравшего своей резиденцией Гадяч и державшегося русской ориентации левобережного гетмана И. Брюховецкого.
На Правобережье же наоборот, против поляков и их ставленника – гетмана Тетери – начались восстания и бунты в казачьих полках, поддержанные запорожцами, которые всегда поддерживали всех, кто боролся против Польши. В результате, в 1665 г. гетман Тетеря отрекся от булавы и бежал к полякам, а на его место был избран Петр Дорошенко, внук гетмана реестровых казаков начала XVII века.
Учитывая антипольские настроения населения, Дорошенко опасался также и Москвы, т. к. играл в свое время немалую роль в событиях, приведших к разделению Левобережья и Правобережья. Поэтому Дорошенко избрал турецкую ориентацию и отдал под верховную власть турецкого султана подвластную ему часть территории Украины-Руси. Эту территорию составляли Брацлавщина и южная часть Киевщины (которые были очищены от поляков в результате народных восстаний 1665 года), а также Подолия.
Султан охотно принял предложение Дорошенка и подтвердил его в звании гетмана. Султан объявил, что считает в составе своей империи не только территорию, контролируемую Дорошенком, но и всю Украину-Русь, т. е. те ее части, которые фактически находились под Польшей и в составе Русского государства (Левобережье, Северщина). Турки заняли Подолию и начали там вводить турецкую администрацию.
Естественно, что ни Москва, ни Польша не признали передачу Турции Дорошенко территорий Украины-Руси. Но в это время Москва и Польша еще находились в состоянии войны, и потому им не приходилось думать о войне с Турцией. Турция же пока что не спешила с занятием территорий, над которыми провозгласила свою власть.
Новая ориентация Дорошенко (несмотря на то, что он ее тщательно скрывал и открыто о ней не объявлял) стала известна народу и вызвала острое недовольство во всех слоях населения.
Среди старшины, преимущественно высшей, были сторонники польской ориентации. Эти люди хотели бы построить будущее Украины-Руси в совместном с Польшей государстве, на условиях неосуществленного «Гадяцкого договора» Выговского, а потому они интриговали и поддерживали контакт с поляками. Другие, как, например, легендарный герой и сподвижник Б. Хмельницкого – полковник Иван Богун, твердо стояли на позициях Переяславского акта. Широкие народные массы стихийно тянулись к воссоединению с единоверным и единокровным Русским государством, они мыслили свое будущее только в его составе. Популярность Дорошенко стала быстро падать. Его внутренняя политика также вызвала недовольство, т. к. она, в основном, проводилась в интересах казачества, особенно – его старшины, в ущерб интересам остального населения. В результате началось всеобщее переселение на Левобережье, где жизнь была значительно легче, а к тому же и безопаснее, дальше от поляков, турок и татар.
«Московские Статьи» Брюховецкого
На Левобережья после 1664 года жизнь протекала сравнительно мирно и русские воеводы совместно с гетманом Брюховецким выработали план административных реформ, утвержденный в 1665 г. во время пребывания Брюховецкого в Москве, и известный под именем «Московских статей». Согласно этому плану должна была быть проведена в жизнь, до сих пор не осуществленная одна из статей «Переяславского акта» о поступлении всех приходов в государственную казну Русского государства, которое производило все выплаты военному и административному аппарату Левобережья. До сих пор вследствие неурядиц и военных действий это не было проведено в жизнь, хотя Москва посылала жалованье казакам.
Для определения доходов и установления источников и размера повинностей надо было иметь точные данные о населении и о его платежных способностях. Для этого начала проводиться перепись людей, земель, угодий, источников доходов. Проводилась она под контролем присланных из Москвы людей и была очень недоброжелательно встречена всем населением. Массы населения боялись непомерно высоких налогов, а у казачьей администрации отнимались возможности произвольного и бесконтрольного обложения населения и личного обогащения, к чему старшина всеми правдами и неправдами стремилась.
В архивах сохранилось много документов, свидетельствующих об этих стремлениях старшины. Так, например, еще в 1654 г. полковник Тетеря во время своего пребывания в Москве выпросил у царя жалованную грамату на большое имение с крестьянами, бывшее раньше собственностью бежавшего польского магната. Три года спустя Тетеря снова обратился с просьбой о грамоте на то же самое имение. Когда его спросили, зачем ему вторая грамата на то же имение, он объяснил, что первая истлела, т. к. была закопана в земле. А закопал он ее и никому, даже Б. Хмельницкому, не показывал потому, что это могло вызвать недовольство населения, только что, явочным порядком во время восстания ликвидировавшего помещчьи владения.
Ознакомительная версия.
