«СОВ. СЕКРЕТНО.
НАЧАЛЬНИКУ 2-го УПРАВЛЕНИЯ НКВД СССР
КОМИССАРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА
тов. ФЕДОТОВУ, г. Москва.
СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ.
24 января 1943 года на территории Сокольского района Вологодской области в 19 часов с финского самолета выброшены два финских разведчика-парашютиста. Один из них МАМЕДОВ Гасан, 1917 года рождения, уроженец Баку, при приземлении разбился насмерть, другой разведчику САЛАЕВ Муса Дарциевич, явился в НКВД добровольно.
САЛАЕВ Муса Дарциевич имел задание:
1. Устанавливать и через приданную им радиостанцию передавать наличие в Вологде английских и американских войск.
2. Являются ли двухколейными железные дороги Вологодского железнодорожного узла.
3. Изготовляются ли в Вологде лыжи и в каком количестве, куда они отправляются.
4. Узнать, что за танк ФДХ.
5. Имеется ли в городе ночная истребительная авиация.
6. Узнать подробности о „Катюше“.
7. Как поставлено снабжение Красной Армии и гражданского населения.
8. Идет ли из Архангельска и Мурманска помощь союзников, что и сколько везут.
9. Какие части и рода войск идут на Финский фронт.
10. Как обстоит дело с горючим и есть ли затруднения.
11. Какие года и национальности призваны и призываются в РККА.
12. Много ли в городе эвакуированных, откуда они, их настроения.
13. Какие в Вологде и ее окрестностях расположены воинские части, их номера, штабы. Устанавливать фамилии и звания командиров.
14. О работе промышленных предприятий, выпускающих оборонную продукцию.
Срок разведчикам определен от одного до двух месяцев, после этого они обязаны вернуться к финнам по маршруту Вологда — Вытегра, перейти через Онежское озеро.
Одновременно с парашютистами сброшено 3 баллона с рацией и продуктами питания.
По заданию, 25 января разведчики должны связаться по радио с Петрозаводском. Связи не было.
Следующая связь должна быть 27 января. Разведчики снабжены каждый своим кодом и рацией „Север“. Позывные станции „НРФ“, добавочные „Е,Е“. Разведчик-радист САЛАЕВ имеет личный номер № 27.
Условность на случай работы под диктовку число 72. Следствие по делу продолжается.
НАЧАЛЬНИК УНКВД по ВО МАЙОР ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ /ГАЛКИН/ 25 января 1943 года. г. Вологда».
«СОВ. СЕКРЕТНО.
тов. Громову.
Здесь. Ставим Вас в известность, что следствие по делу №… на финского разведчика парашютиста САЛАЕВА Мусы Дарциевича закончено.
Следственное дело нами направлено во 2 Управление НКВД СССР за №… от 22 марта 1943 г.
Арестованный САЛАЕВ Муса Дарциевич содержится во внутренней тюрьме под фамилией НИКОЛАЕВ Павел Павлович.
НАЧАЛЬНИК КРО УПРАВЛЕНИЯ НКВД ВО МАЙОР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ /СОКОЛОВ/ №… 27 марта 1943 г.»[371].
На первый взгляд, задание финской разведки о выяснении, находятся ли американские или английские войска в Вологде, может показаться неожиданным, если не странным. Но если учитывать крайне тяжелое положение, в котором оказался Советский Союз в самом начале Великой Отечественной войны, данное предположение уже не представляется таким уж необычным. Еще 13 сентября 1941 года председатель Совета народных комиссаров СССР И. В. Сталин в личном послании премьер-министру Великобритании У. Черчиллю срочно попросил «высадить 25–30 английских дивизий в Архангельск… для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР»[372]. По мнению И. В. Сталина, подобная помощь, оправдываемая исключительно сложной обстановкой на советско-германском фронте, «была бы серьезным ударом по гитлеровской агрессии»[373]. Как известно, английское военно-политическое руководство не пошло на столь радикальные меры. В начале 1943 года стратегическая ситуация на фронте выглядела уже совершенно иным образом и поэтому подобная помощь от союзников была уже неактуальной. Но какая-то информация о возможности переброски иностранных войск на север, вероятно, все же попала к противнику.
Нельзя также забывать и то обстоятельство, что в 1941 году в Заполярье, на советской территории, базировались и действовали отдельные подразделения ВВС и ВМФ Великобритании. В частности, в сентябре-октябре 1941 года на аэродроме под Мурманском базировалось соединение Королевских Военно-воздушных сил (RAF) — 151-е авиационное крыло (сформировано в июле 1941 г.), которое активно участвовало в боевых действиях, а также занималось обучением советских летчиков технике пилотирования на английских типах самолетов[374]. Кроме того, в период с августа по декабрь 1941 т. в Полярном постоянно базировались две английские подводные лодки, осуществлявшие выходы к берегам Норвегии и причинившие своими действиями немалый урон германскому судоходству[375]. Скорее всего, что эти факты стали известны немецкой и финской разведкам. Может быть, под английскими и американскими войсками понимались также военно-технические специалисты из Великобритании и США, прибывавшие в Архангельск с целью оказания помощи советским военнослужащим в освоении новой боевой техники. Вопрос о наличии американцев и англичан, по-видимому, был также связан с имевшейся у немецкой и финской разведок информацией о том, что часть американских самолетов перегоняется с Аляски через Сокольский военный аэродром, а часть самолетов, полученных по «ленд-лизу» и перевезенных из Архангельска, доставляется для сборки в Вологду.
В данном случае можно только удивляться информированности финской разведки. Здесь стоит сделать некоторые разъяснения относительно причин столь успешной работы финских разведчиков. Как стало известно уже после войны, накануне Великой Отечественной войны финская разведка воспользовалась беспечностью советского военного командования, которое длительное время пользовалось старыми кодами для шифровки своих радиопереговоров (они не менялись в течение 15 лет). Это дало возможность финнам с лета 1941 года прочитывать до 80 процентов советских радиограмм, передававшихся в звене армия-корпус-дивизия[376]. По заявлению начальника финской разведки полковника А. Паасонена, «у оперативного руководства были намного лучшие сведения о противнике, чем о своих войсках»[377]. Не исключено, что именно из радиоперехватов финская разведка и получала необходимую информацию о советских войсках и тыле.
Кстати, отнюдь не беспочвенным выглядит также и вопрос о крупных поставках лыж для частей 7-й армии Карельского фронта. Это могло дать косвенное представление о масштабах готовящихся наступательных операциях советских войск в зимнюю кампанию.
Материалы допросов финских агентов-парашютистов дают основание сделать вывод, что финская разведка чаще использовала метод индивидуальной подготовки каждого вновь завербованного агента. Прежде всего кандидат изучался в лагере военнопленных. Чтобы понять мотивы того, почему советские военнопленные давали согласие на работу в финской разведке, следует учитывать следующее обстоятельство. Финские лагеря по жестокости отношения к военнопленным ни чем не отличались от немецких концлагерей. Советские солдаты были обречены на мучительную смерть от голода и побоев. Выброшенный на парашюте в Вологодском районе 7 января 1943 года А. Сорокин рассказывал об этом так:
«В лагере № 51 советские военнопленные работали на каменоломнях. Кормили русских отвратительно. Карелов кормили лучше. За каждую провинность избивали. Чтобы не умереть от голода, приходилось ловить крыс и лягушек. Их варили в консервных банках в воде из луж и ели. В августе 1942 года питание по настоянию шведского Красного креста чуть улучшили.
Многие не выдерживали, пытались бежать, но куда убежишь в чужой стране?»[378].
Вербовщики финской разведки предпочитали выискивать среди военнопленных жителей Вологодской, Архангельской и Ленинградской областей, для их последующей засылки в места, где они раньше жили.
По рассказам финских агентов, Петрозаводская разведывательная школа находилась на улице Гоголя, на западной окраине города. Три здания школы были обнесены бревенчатым забором с колючей проволокой. В Петрозаводской разведшколе к каждому агенту прикреплялся персональный куратор-охранник. Без его сопровождения в город выходить было нельзя. Кроме обычных дисциплин по радиоделу, обучению минно-взрывным работам, методам сбора разведывательной информации офицеры финской разведки, как правило, хорошо говорившие по-русски, большое внимание уделяли психологической подготовке своих агентов. Их учили методам вербовки, проводили тренировочные уроки по навыкам разговоров с женщинами, детьми. Раз в неделю один из офицеров играл роль следователя НКВД, а курсант школы должен был «давать показания». Психологи, зная методы многочасовых допросов, учили: «Не смотри следователю в глаза. Смотри на переносицу. Это даст тебе возможность избежать психологического давления, а следователь будет думать, что ты говоришь правду»[379].
