Получив университетское образование в Сент-Эндрюсе, он продолжил учебу в Париже, а затем впитал кальвинистское Евангелие от Беза в Женеве. Вернувшись в Шотландию (1574), он сразу же, в возрасте двадцати девяти лет, был назначен директором университета Глазго и умело реорганизовал его учебный план и дисциплину. В 1578 году он участвовал в составлении Второй книги дисциплины, в которой осуждался епископат во имя равенства священнослужителей. Он выступал за четкое разделение сфер между Церковью и государством, что повлияло на их разделение в Соединенных Штатах; но он утверждал право священнослужителей учить гражданских магистратов, как осуществлять свои полномочия «по слову».7 Яков, однако, не хотел быть абсолютным правителем, как Генрих VIII или Елизавета; он верил в епископов как в необходимых для церковного управления и как в удобных посредников между церковью и государством.
В 1580 году Генеральная ассамблея Кирка «прокляла» должность епископов как «глупость, придуманную людьми»; всем епископам было велено под страхом отлучения прекратить исполнение своих обязанностей и обратиться в Ассамблею с просьбой принять их в качестве простых священнослужителей. Правительство отвергло Вторую книгу Дисциплины и постановило, что никакое отлучение не может быть действительным, если оно не ратифицировано государством. В 1581 году Леннокс, бывший в то время регентом, выдвинул Роберта Монтгомери на пост архиепископа Глазго. Министерство Глазго отказалось избрать его; он настаивал на том, чтобы исполнять свои обязанности, но все же исполнял; Генеральная ассамблея, возглавляемая Мелвиллом, отлучила его от церкви (1582); Монтгомери уступил и отошел от дел. Мелвилл, обвиненный в мятеже, отказался от гражданского суда и потребовал церковного; осужденный за неуважение к суду, он бежал в Англию (1584). Яков убедил парламент объявить изменой любой отказ подчиниться светской юрисдикции, любое вмешательство священнослужителей в государственные дела, любое сопротивление епископату, любые созывы, не санкционированные королем. Многие священнослужители, не желая принимать эти указы, последовали за Мелвиллом в изгнание. Иаков, смакуя свой суверенитет, предался террору: священнослужители были наказаны за то, что молились за своих изгнанных братьев; два человека были преданы смерти за общение с ними; еще двое были казнены по обвинению в заговоре.
Духовенство и его прихожане сопротивлялись с шотландским упорством. Памфлеты неизвестного происхождения очерняли короля, баллады воспевали позор его тирании, даже женщины писали диатрибы, предавая его аду. Его епископы получали все меньше и меньше денег, передавая государству все меньше и меньше; Яков испытывал голод на монеты — самые сильные стороны его воли. Год за годом он слабел, пока парламент 1592 года с его угрюмого согласия не проголосовал за хартию вольностей для Кирка, вернув ему все его полномочия по юрисдикции и дисциплине и упразднив епископат. Изгнанники вернулись.
Мелвилл, смелее, чем когда-либо, назвал Якова в лицо «глупым вассалом Бога» и передал ему теократическое Евангелие в 1596 году так же твердо, как Григорий VII императору Генриху IV за пятьсот лет до этого (1077 год): «В Шотландии есть два короля и два королевства: есть Христос Иисус и Его королевство Кирк, чьим подданным является король Яков VI… не король, не глава, не лорд, но член».8 Дэвид Блэк, священник из Сент-Эндрюса, заявил своим прихожанам (1596 г.), что все короли — дети дьявола, Елизавета — атеистка, а Яков — сам сатана.9 Английский посол выразил протест. Тайный совет вызвал Блэка в суд. Он отказался явиться, заявив, что проступок на кафедре подлежит рассмотрению только судом Кирка, и что, кроме того, он получил свое послание от Бога. Яков приказал судить его заочно. Комитет священнослужителей явился к королю; тот ничего не уступил; напротив, он потребовал, чтобы акты церковного собрания, как и парламента, подлежали его ратификации. Министры провозгласили всеобщий пост и зловеще заявили, что, что бы ни случилось, «они свободны от крови Его Величества».10
У здания, где находился Джеймс, собралась буйная толпа (17 декабря 1596 года). Он бежал во дворец Холируд, а на следующее утро удалился со всем своим двором из Эдинбурга. Он объявил его жителям через глашатая, что этот город не годится для того, чтобы быть столицей, и что он никогда не вернется, кроме как для того, чтобы вершить суд над мятежниками; и он приказал всем священнослужителям и иногородним покинуть город. Бунтовщики, не имея никого, кого можно было бы убить, разошлись. Купцы сетовали на потерю придворной торговли; горожане размышляли, стоил ли этот спор мученической смерти; Джеймс вернулся с гневным триумфом (1 января 1597 года). Генеральная ассамблея, собравшаяся в Перте, предложила Кирку подчиниться; она согласилась с тем, что в главных городах не должны назначаться священнослужители без согласия короля и прихожан; что священнослужители не должны проповедовать об актах парламента или Тайного совета, и что ни один человек не должен подвергаться личным нападкам с кафедры. Священнослужителям было разрешено вернуться в столицу (1597), но епископат был восстановлен. Унылое перемирие установилось в древней войне между Церковью и государством.
В шотландской литературе этого периода выделяются две фигуры: сам король и самый известный из его учителей. Джордж Бьюкенен сделал удивительную карьеру. Он родился в Стирлингшире в 1506 году, учился в Париже, служил солдатом во Франции и Шотландии, загорелся схоластикой и политикой на лекциях Джона Майора, вернулся ради любви и учебы в Париж, вернулся в Шотландию сатириком-еретиком, был заключен в тюрьму кардиналом Битоном, бежал в Бордо, преподавал там латынь, писал стихи и драмы на удивительно хорошей латыни, видел, как его ученик Монтень играл в одной из этих пьес, возглавлял колледж в Коимбре, был заключен в тюрьму испанской инквизицией за насмешки над монахами, вернулся в Шотландию, во Францию, в Шотландию, опекал Марию, королеву шотландцев (1562), был модератором Генеральной Ассамблеи (1567), объявил Ларец писем подлинным, был обвинен в подделке части из них,11 осудил Марию без пощады в своем Detectio Mariae Reginae (1571), опекал ее сына, несмотря на ее протесты, и отказался от призрака в 1582 году. В своей «Истории скотича» (1579) он стремился освободить историю своей страны от «английских связей и шотландского тщеславия». Его трактат De iure regni apud Scotos (1579) смело подтвердил перед лицом своего будущего ученика-автократа средневековую доктрину о том, что единственным источником политической власти под Богом является народ; что любое общество опирается на негласный общественный договор о взаимных обязательствах и ограничениях между управляемыми и управляющими; что воля большинства может справедливо управлять всеми; что король подчиняется законам, принятым представителями народа; и что тирану можно оказать справедливое сопротивление, свергнуть его или убить.12 За столетие
