Ознакомительная версия.
Определил эту исходную реку в конце XIX в. отечественный ученый Ф.И. Кнауэр, связавший корень рус/рос, обозначавший в индоевропейских языках воду или реку, с древним названием Волги, которая в ряде древних источников фигурирует под именами Раса, Рангха или Ра: «Что Русь как имя народа может находиться в связи с названием реки Rasa=Ranha= Pά =Рως, об этом свидетельствует уже тот факт, что слово Русь в разных видах “Рось, Русь, Роса, Руса” встречается и как название рек. Сопоставляя эти имена, необходимо прежде всего иметь в виду, что если славянский народ Русь получил свое имя от реки, то во всяком случае не от нарицательного слова, означающего реку вообще, и не от многочисленных рек, носящих название Рось, Русь и пр., а лишь от одной определенной реки, имеющей или имевшей когда-то название Рось или Русь или Роса или Руса. Не любая река, не целая масса рек, а только одна, отличающаяся чем-то особенным (величиною, географическим положением и т.п.), способна дать имя народу. Такая река прежде всего Волга. И далее: если ясно, что названия рек Рось, Русь, Роса, Руса происходят от общего корня и этот корень, как мы увидим ниже, утратил свое первоначальное значение “течь” еще в индоевропейскую эпоху, вследствие чего от него нет и нарицательного слова, то также ясно, что реки с названием Рось etc. своего имени не могли получить от соответствующего, уже с незапамятных времен утраченного нарицательного слова в значении «река вообще», но были названы так по известному прототипу…»{482}
Ниже мы рассмотрим исторические факты, которые говорят о связи Волги с интересующим нас корнем. Сам Ф.И. Кнауэр считал, что от названия Волги Руса/Русь могло образоваться и имя Русь в значении «приволжская страна, приволжье» и «приволжский народ». Причину того, что из всех живших там индоевропейских племен только русы назвались по имени Волги, он видел в том, что общую прародину они покинули последними по сравнению с индоевропейскими и даже славянскими племенами. Свое исследование Ф.И. Кнауэр заканчивал следующими выводами: «Если изложенное мною верно, то мы, помимо одного важного лингвистического, получаем два весьма важных исторических результата, а именно:
1) Прародина индоевропейских народов Приволжье;
2) Имя народа Русь чисто славяно-русского происхождения»{483}. Объективности ради следует отметить, что не Ф.И. Кнауэр
первым связал название Руси с древним именем Волги. Еще в 1520-х годах дубровчанин Цриевич (Церва Туберо) называл русский народ не только роксоланами, отдавая дань античной традиции, но и новым именем Roxani, Rhaxani, Rhaxini. Это новое имя потребовалось славянскому автору для того, чтобы подчеркнуть связь названия русского народа с древним именем Волги-Rha{484}. Весьма показательно, что выдвинувший эту идею южнославянский писатель происходил именно из Раусия-Дубровника. Приведенные выше примеры показывают, что весьма схожие с Цриевичем идеи высказывалась и в русской позднесредневековой письменности. Единственное различие восточно- и южнославянской версий состояло в том, что русские книжники связывали название Руси не с античным названием Волги, а с одноименной рекой, протекавшей близ Старой Русы в Новгородской земле. Таким образом, идея происхождения названия Руси от одноименной реки не ограничивалась одними лишь восточными славянами, а встречается еще и у славян южных. Разумеется, сейчас трудно сказать, было ли это гениальной догадкой дубровчанина, либо на своей родине он слышал какие-то предания по этому поводу, но факт остается фактом: впервые мысль о связи имени русского народа с Волгой была высказана в XVI в. Безусловно, Цриевич лишь обозначил эту связь, а честь ее научного обоснования принадлежит уже Ф.И. Кнауэру. Весьма показательно, что предложенную им связь названия нашего народа с ведийской Расой и авест. Rarjha M. Фасмер в своем словаре охарактеризовал как «абсолютно ошибочную»{485}. Понятно, что финское руотси или шведское Рослаген на взгляд норманиста гораздо ближе стоят к названию Руси, нежели ведийское Раса, однако пристрастность подобной трактовки очевидна любому непредвзятому человеку.
Что касается первого вывода Ф.И. Кнауэра, то большинство исследователей в настоящий момент согласны с тем, что по крайней мере одна из прародин индоевропейских племен находилась между Черным и Каспийским морями, т.е. в Поволжье. На это указывают весьма ранние свидетельства языковых контактов между финно-уграми и индоиранскими племенами. Поскольку в эпоху распада индоевропейской общности финно-угры никаких крупных миграций не совершали, единственным регионом, где они могли контактировать с предками иранских и индийских ариев, значительная часть которых вскоре отправилась на юг на места своего нынешнего обитания, было Поволжье. В пользу этого говорит и то, что представление о Волге как о далекой божественной реке сохранилось в Индии и Иране. Ученые уже давно, с XIX в., сопоставили эти индоиранские названия с именем Волги (Рά) у Птолемея и последующей античной традиции. Крупный отечественный исследователь В.И. Абаев констатировал: «В цепи свидетельств в пользу восточноевропейской прародины индоиранских племен занимает свое место и название Волги у Птоломея: ρά. Оно сопоставляется с ведийским Rasa, авестийским Ranha «название мифической реки». Значение «мифическая река» говорит о том, что ведийские и авестийские племена в период создания Ригведы и Авесты жили уже далеко от Волги и хранили о ней лишь смутное воспоминание.
Приведенный выше материал позволяет выдвинуть тезис: во всяких суждениях и гипотезах о древнейших миграциях индоиранских народов надо отправляться от Юго-Восточной Европы как исходной территории»{486}. Окончательную правомерность этого отождествления подтверждает аналогичное название Волги, сохранившееся в современном мордовском языке — Rhau или Rava. Лингвисты полагают, что как авестийская Ранха, так и греческое Ра как обозначение Волги были образованы от авест. ravan — «река». К этому же корню восходит и название Волги в эрзя-мордовском языке Rav(o), в мокша-мордовском Rava, в определенной форме Ravs{487}. Рассматривая прамордовское rava, Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов также считают его заимствованным из иранского, отмечая при этом, что авест. ravan- родственно др.-инд. srava- «течение», sravati «течет»{488}. Благодаря выявленным в последнее время следам древнейших контактов между индоиранскими и угро-финскими языками, данному названию Волги, восходящему к индоевропейской общности, и описанию древнейшей прародины в индийской и иранской религиозной традиции, все большее число отечественных и зарубежных ученых приходят к выводу о том, что индоевропейская прародина находилась в районе Поволжья.
Поскольку прародина славян также, по всей видимости, находилась в этом регионе, это объясняет неоднократно отмечавшиеся различными исследователями многочисленные параллели между славянским язычеством и иранской, а также, особенно, индийской мифологией, которые могли быть обусловлены лишь близким соседством и теснейшими контактами этих народов. Следует отметить и разительное сходство индоевропейских представлений о природе основных рек. П. Шантрен на материале поэм Гомера, а Г. Людерс на материале РВ показали, что у греков и индийцев они воспринимались как «летящие по небу». А.И. Зайцев отмечает, что подобные представления у предков этих двух народов могли возникнуть опять-таки в очерченном выше регионе: «Самым естественным объяснением такого развития было бы исходное представление о том, что реальные земные реки в то же время, скажем, в своем верхнем течении, текут по небу.
Тогда встает вопрос, где, в каких условиях могло естественнее всего зародиться представление о таких реках. Нам кажется, что наиболее естественной ситуацией для возникновения такого представления была бы жизнь на берегах крупных, многоводных рек, непонятно откуда текущих, не получающих дополнительного количества воды ни от дождей, ни от впадающих в них притоков. Очевидно, что из обсуждаемых в науке гипотез относительно прародины индоевропейцев лучше всего согласуется с такими представлениями о реках гипотеза о южнорусских степях. Большие реки — Урал, Волга, Дон, Днепр, Южный Буг, Днестр, Прут с неизвестно откуда взявшейся водой легко могли породить представление о том, что где-то далеко на севере за горизонтом эти реки текут по небу, где, во всяком случае, должна быть вода, ибо иначе откуда мог бы идти дождь?»{489}
Те же самые представления о природе рек мы встречаем и в восточнославянских, в частности в белорусских, заговорах: «Анализ “гидрографической” формулы, описывающей происхождение, истоки водзицы-царицы и ее течение, позволяет отнести рассматриваемые заговоры к кругу космологических текстов. Водзица-царица берет свое начало на небе, движется сверху вниз: с под красного сонца, с под ясного месяца, с под цемнаго булука (облака), терез господнюю колясницу… примечательно отождествление река=молния (…одна рака Дямида, другая Соломида, а трэтьтяя Маланка-блискуха увесь свет освечала, з усяго моря корэньня вымывала…); из центра мира: с под алтыря-каменя; с ключа салтаньского…»{490} Представление у индоиранских племен о Волге как о мифической реке, равно как и одинаковые греко-славяно-индийские представления о природе божественных рек, возникшие, по всей видимости, именно в этом регионе, делают более чем вероятным отнесение появления у предков славян представления о Волге как «всем рекам мати», которое будет рассмотрено ниже, к эпохе индоевропейской общности.
Ознакомительная версия.
