В 1947 году архиепископ Иринарх поручил Илье служить в Никольском храме. Новым прихожанам иерей понравился. Они стали упрашивать его остаться в их деревне. Даже дом для него присмотрели.
Священник решил переезжать в Корьхово, но жители Сысоева уговорили его остаться. Так он начал служить в двух приходах. Затем втайне от властей Илья построил в Сысоеве небольшую моленную в неприметном месте, за огородами, в низинке.
В 1950-е годы скончалась Анисия Диевна. Заботу об отце взяла на себя старшая дочь Мария. Она была при нем и домохозяйкой, и лекарем, и пономарем в моленной.
В это же время иерей начал посещать христиан Ленинграда, с 1930-х годов бедствовавших без храмов и попов.
Теперь священнику, немолодому и недужному, страдающему болезнью ног, приходилось не только служить в Сысоево, но и ежемесячно бывать в Корьхово, по первому требованию выезжать в Ленинград для крещения, исповеди и причащения.
Шли годы. Почтенный иерей совсем одряхлел и разболелся. Ноги его едва ходили, а руки с трудом удерживали младенца при крещении.
В 1973 году священник написал письмо московскому архиепископу Никодиму (Латышеву) с просьбой прислать ему замену и отправить на покой. Но владыка ответил: «Замены тебе нет, поэтому на покой отправить тебя не могу».
Начало 1983 года иерей встречал в постели — почти всю зиму он проболел. Здоровье его ухудшалось. Но на пасхальной седмице он оживился. Из Ленинграда пришла добрая весть: власти передали старообрядческой общине бывшее церковное здание.
Священник приободрился. Но ненадолго.
Неутомимый труженик на ниве Божьей отец Илья Ближников скончался 6 августа 1983 года на руках у дочери. Его похоронили на кладбище в Сысоево рядом с Анисией Дневной.
В июне 1978 года исследователи-геологи искали залежи железной руды в верховьях реки Абакан[176]. Облетая на вертолете безлюдную тайгу, они увидели на склоне горы огород и избушку.
Выбрав погожий день, исследователи отправились навестить загадочных лесных жителей. Они вышли к хижине, почерневшей от времени и дождей.
Скрипнула низкая дверь. И к незваным гостям вышел старик, босой, в латаной-перелатаной рубахе и штанах.
Воцарилось молчание. Наконец кто-то из геологов сказал:
— Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости.
Старик нерешительно ответил:
— Ну, проходите, коли пришли…
Гости вошли в темную избушку. Там прятались две женщины. Одна из них кричала:
— Это нам за грехи! За грехи!
Другая медленно оседала на пол, держась за столб, подпирающий потолок. В ее глазах застыл ужас.
Так в непроходимой тайге была найдена семья старообрядцев Лыковых.
В июле 1982 года их посетил журналист Василий Михайлович Песков. Он написал о Лыковых книгу «Таежный тупик», которую прочли миллионы людей. О староверах-отшельниках узнал не только весь Советский Союз, но и весь мир…
В 1930-е годы несколько семей старообрядцев Часовенного согласия, в том числе и Лыковы, спасаясь от преследований советской власти, ушли в тайгу, подальше от греховного мира. С собой они унесли иконы, церковные книги и семена некоторых растений.
Также унесли запасные Дары для причастия и святую воду, которую по мере убывания разбавляли новой водой. Запасные Дары хранились в маленьком старом бочоночке. Эта великая святыня — память о благочестивых иереях с Иргиза, которых признавали предки Лыковых.
Семья постепенно уходила все глубже в тайгу. Вел ее отец Карп Осипович. За ним безропотно следовала мать Акулина Карповна с двумя детьми — Савином и Натальей. В лесу родились еще двое детей — Дмитрий и Агафья.
Лыковы обжились в тайге, срубили избушку и развели огород. Выращивали репу, горох, рожь, картошку, лук и коноплю. Репа, горох и рожь служили подспорьем в еде, но не были основой питания.
Ржи собиралось очень мало. Подсушенное зерно толкли в ступе и по большим праздникам варили из него кашу.
Питались отшельники преимущественно картошкой. Держали ее в погребе. Но даже в нем картошка долго не хранилась. Тогда Лыковы приспособились делать запас из сушеной.
Картошку резали тонкими ломтиками и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на крыше. Досушивали, если надо было, у огня и на печке. Вся изба была заставлена берестяными коробами с заготовленной картошкой.
Из сушеной, толченой в ступе картошки отшельники пекли хлеб, добавляя две-три горсти измельченной ржи и пригоршню толченых семян конопли. Это своеобразное тесто, замешенное на воде без дрожжей и закваски, пекли на сковороде. Получался толстый блин черного цвета.
Скудную пищу Лыковых дополняли дары леса — березовый сок, кедровые орехи, дикий лук, крапива, ягоды и грибы. Летом и осенью, пока на реке не стал лед, ловили рыбу. Ели ее сырой и печенной на костре, сушили впрок.
В тайге обитают лоси и олени. На них отшельники охотились: рыли на тропах ловчие ямы и ждали, когда в них попадется зверь.
Добыча была нечастой. Но когда удавалось разжиться мясом, Лыковы пировали. И не забывали заготавливать мясо впрок. Его разрезали на узкие ленты и вялили на ветру.
Соли не было. И это было наибольшей трудностью жизни в тайге.
— Истинное мучение! — говорил Карп Осипович.
Когда староверы познакомились с геологами, то не решились брать у них продукты. Отказались даже от хлеба и муки. Но соль взяли. И с тех пор уже не ели без нее.
Из конопли Лыковы делали ткань. Коноплю сушили, вымачивали в ручье, мяли и трепали. На прялке свивали конопляную нить. Затем из нее на простом станке ткали грубую ткань.
Одежду шили самую простую — в виде мешков с дырками для головы, которые подпоясывали веревками. На ноги отшельники надевали берестяные калоши. Иногда — самодельные кожаные сапоги. Но чаще ходили босиком, даже по снегу.
Митрополит Корнилий в гостях у Агафьи Лыковой. Фотография 2014 г.
В 1961 году, когда на огороде случился неурожай и тайга ничего не дала, Акулина Карповна умерла от голода и непосильного труда. Последние ее слова были:
— Как будете без меня?
Действительно, после смерти матери семье пришлось туго. Ведь она делила с мужем все тяготы отшельнической жизни. Рубила и корчевала лес, сажала и копала картошку, ткала и шила одежду, ловила рыбу, помогала класть сруб и рыть погреб.
Еще девочкой Акулина Карповна освоила церковную грамоту. Этой премудрости она научила и детей. Вместо тетрадок использовала бересту. А вместо чернил — сок жимолости. Если в этот сок макать заостренную палочку, можно выводить на бересте бледно-синие буквы.
Через 20 лет после смерти матери, в 1981 году почти вся семья Лыковых вымерла. Первым — в октябре — от сильной простуды скончался младший сын Дмитрий.
В декабре умер старший сын Савин. Он был самым смышленым в семье. Сам научился, перепробовав многие способы, выделывать шкуры животных и шить из них сапоги.
При этом Савин был начитан и сведущ в церковных книгах. Он был тверд в вопросах веры и возражал против общения семьи с геологами, считая это грехом.
Савин скончался, надорвавшись на работе — надорвался, копая из-под снега картошку. За умирающим ухаживала сестра Наталья. Когда брата не стало, она заплакала:
— Я тоже умру от горя.
И скончалась через несколько дней — 30 декабря 1981 года.
Агафья осталась в избушке с Карпом Осиповичем. Вдвоем они прожили семь лет. В феврале 1988 года отец умер от старости.
Агафья несколько раз покидала дом — гостила у родственников и жила в скиту часовенных старообрядцев. Но не сошлась с ними нравом и верой и вернулась в свою хижину.
Отшельница убеждена в вечности священства и говорит:
— Если бы священство прекратилось, прервалось, то давно бы и век прекратился. Гром грянул бы, и нас не было бы на этом свете. Священство будет до самого последнего второго Христова пришествия.
Поэтому присоединение Агафьи к Древлеправославной Церкви было вполне естественно.
В ноябре 2011 года по благословению митрополита Корнилия (Титова) у отшельницы побывал священник. Он исповедовал и причастил ее. А в апреле 2014 года Агафью Лыкову посетил сам владыка Корнилий.
Глава 74. Митрополит Алимпий
В горестную пору, когда, казалось, Бог отвернулся от христиан, 14 августа 1929 года в Нижнем Новгороде в семье староверов Капитона Ивановича и Александры Ивановны Гусевых родился сын Александр — будущий митрополит Алимпий.
Его родители были родом из Лысково[177]. Отец работал кузнецом. Когда родители поженились, начал перестраиваться судостроительный завод в Нижнем, и Капитона взяли на работу в город. Там и родился Александр.
В семье было шестеро детей, а жилья не было. Пришлось Капитону и Александре через три года возвращаться в Лысково. Детство и юность Александра Гусева прошли здесь, на волжских просторах: пристань, затоны, река, и за рекой — уходящие в зыбкую даль поля, по которым все лето гуляет ветер и бродят смутные тени облаков.
