Псков защищали десять тысяч обученных ополченцев, семь тысяч стрельцов и конницы и практически все жители города. Руководил обороной князь Иван Петрович Шуйский. Его первым помощником являлся главный воевода города Василий Федорович Шуй-ский-Скопин. Им, в свою очередь, помогали воеводы и князья — все из рода Рюриковичей. Огромная роль отводилась дьяку пушечного приказа Терентину Лихачеву. Он обеспечивал пушки порохом и ядрами. Дьяки Сульмен Тимофеевич Булгаков и Афанасий Викулин сын Малыгин отвечали за хозяйственные дела. Самый важный участок обороны между Покровской и Свинусской башнями возглавлял храбрый князь Андрей Иванович Хворостинин.
Первый штурм города, отчаянный и драматичный, окончился для Батория неудачно. Он потерял пять тысяч человек убитыми, более десяти тысяч — ранеными. У русских погибло восемьсот шестьдесят три человека, получили ранения тысяча шестьсот двадцать шесть человек.
На следующий день русские принялись восстанавливать разрушенные стены, а Стефан Баторий созвал совет. Его военачальники выглядели обескураженно. Многие ещё не остыли от битвы, многие разуверились в том, что Псков вообще можно взять, но Баторий отступать не привык. Он заготовил несколько сюрпризов для русских и хотел с помощью какой-либо хитрости взять город.
Чужеземцы решили прорыть под Псков девять подкопов. Русские разгадали план, перехватили все подкопы. Подземная война закончилась. Еще до этого псковичи отказались от предложения польского короля сдаться в плен. Выгоды он обещал немалые. Псковичи, за последние три четверти века натерпевшиеся от центральной власти, наотрез отказались ото всех льгот и благ.
Началась война огненная. Целый день в город летали калёные ядра. Они поджигали дома, здания, сооружения, но жители быстро тушили пожары: работали стар и млад. Никому из них польские льготы были не нужны.
В октябре в бой пошли каменотесы, мужики жилистые, сильные. Ночью они пробрались с инструментами и щитами к стене, принялись за работу, надеясь разрушить стену, завалить огромный кусок ее в воду. Баторий готовил для прорыва ударную группу, но вдруг увидел на фоне стены болтающихся на огромных крюках каменотесов. Кто-то из них поддет был крюком за бок, кто-то — за живот, кого-то крюк подхватил за грудь — и трепыхались они в воздухе, кричали, прощались с жизнью.
Тогда же, в конце октября, в войске Батория впервые дал знать о себе голод. Попытка разжиться в Псково-Печорском монастыре продуктами, порохом и ядрами не увенчалась успехом. Монахи выстояли. Воины польского короля вернулись под Псков: туда они прошли 56 километров, оттуда — 56 километров. Голодные.
5 ноября чужеземцы перешли от активных боевых действий к осаде.
«Русские при осаде городов не думают о жизни, — скажет позже с восхищением Стефан Баторий послу папы римского Антонио Поссевино, — хладнокровно становятся на места убитых или взорванных действием подкопа и заграждают пролом грудью, день и ночь сражаясь; едят один хлеб, умирают с голоду, но не сдаются».
Пришли холода. А вместе с ними увеличилось недовольство воинов, особенно наемников. Когда-то, лет тридцать до осады Пскова, Михалон Литвин написал в своем трактате: «…Московитяне не готовят в войско наемников, которые когда-нибудь уйдут из их земли, и не расточают деньги на них, но стараются поощрять своих людей к усердной службе, заботясь не о плате за службу, но о величине их наследства».
Первыми покинули войско Стефана Батория немцы. Ушли они домой по студеной чужой земле. 4 января псковичи совершили очередную дерзкую вылазку и нанесли врагу страшный урон: только 80 знатных военачальников поляков пало в том бою. Огромную добычу взяли псковичи.
Вечером Баторий позвал к себе русского пленника, дал воину письмо для Шуйского и богатый ларец с золотом, мечтательно звеневшим под замком, ключ от которого воин упрятал за пазуху. «Доставь это князю и скажи, что я им восхищен. Он будет получать у меня много денег, и слава о нем будет греметь по всей Европе». Воин отправился в кромешной тьме к Пскову, дошёл до ворот. Его впустили и привели к И. П. Шуйскому. Тот выслушал воина, вскрывать ларец не стал, вызвал мастеров.
Они осторожно вскрыли его и ахнули: в ларце торчали во все стороны двадцать четыре заряженных ствола. Любое неверное движение ключом и — кому-то из любопытных не посчастливилось бы.
Испытав все ему известные методы осады, Стефан Баторий 17 января 1582 года повел войско домой. Ему повезло. Иван IV Грозный не смог достойным образом воспользоваться этой замечательной победой русских воинов.
17 января 1582 года в Псков прибыл человек, сообщивший о том, что между русским государством и Польшей заключено десятилетнее перемирие. В 1583 году было заключено трехлетнее перемирие со Швецией. Страна Московия потеряла на сто сорок лет выходы к Балтийскому морю, то есть фактически проиграла двадцатичетырехлетнюю Ливонскую войну.
Но для нашей темы важно другое: дух единения людей, самых разных по социальному положению, защищавших Псков, защищавших Русь, идеалы для Руси вечные, неизменяемые. Иван Грозный менял государство, уничтожал одних людей, давал дорогу другим людям, но и новые люди оставались слишком русскими, чтобы перестать быть русскими духом, волей, отношением к жизни, отечеству, согражданам.
Странно гибли слишком русские Рюриковичи. Они, поняв, какая угроза нависла над ними, не смогли и, по всей вероятности, не захотели объединиться в борьбе против грозного царя. Почему? Вот вопрос романный, на который не дал ответа пока никто. Вот тема романная, которая ждет своего писателя, знатока русской души.
Так или иначе, но русское человечество сохранило в душе своей идеал Мономаха в круговерти преобразований Ивана IV Грозного и в хаосе Смутного времени. Мне кажется, что именно это и позволило русским людям одолеть себя самих во время Смуты.
Чтобы быть объективным, нужно честно и прямо ответить на вопрос: «Почему устояло Русское государство, обессиленное Смутой, в первой половине XVII века, когда, казалось, оно могло стать легкой добычей любого сильного соседа?»
Многие факты из жизни «ограниченного» монарха Михаила Федоровича говорят о том, что боярская Дума и земские соборы, постоянно созываемые по тому или иному случаю, далеко не всегда сопутствовали усилению государства, повышению благосостояния народа (о процветании вообще говорить не приходится, когда речь идет о XVII веке). А неумелые действия русских военачальников во времена не крупных, но очень неприятных по своим последствиям войн, безынициативное общее руководство со стороны Думы и земских соборов в этот период (с 1614 по 1682 годы), а также постоянные бунты и восстания голытьбы нередко ставили Русское государство в тупиковое положение.
Почему же оно, во-первых, устояло, во-вторых, заметно окрепло, накопило мощный людской потенциал, которым блистательно воспользовался Пётр Первый? Разные ученые отвечают на этот вопрос по-своему: одни утверждают, что хорошо сработали первые представители династии Романовых, другие хвалят государственную систему «ограниченной монархии», третьи отдают дань русскому народу и так далее, и так далее, но редко кто акцентирует внимание на окружавший страну Московию мир, на ближайших ее соседей, а также на политической ситуации в Евразии, на всем земном шаре, а именно эта ситуация сыграла весьма заметную роль в судьбе Русского государства, которое, если говорить образно и кратко, оказалось в XVII веке в своего рода политической теплице.
Ещё со второй половины XVI века в западноевропейские страны (Испанию, Португалию, Голландию) со всех концов света потянулись по морским дорогам планеты тяжело груженные золотом, корицей, иными богатствами огромные корабли. Европа, прорвавшись в дальние страны, быстро богатела, разбазаривая на пирах и гуляньях золото мира. Но золота было очень много. Дальновидные государственники той эпохи пускали деньги в дело, в развитие промышленности, в усовершенствование вооружения, в техническое переоснащение армий. Конечно же, все они были не прочь рвануться на Восток по сухопутью, пройти через пораженную бедами Смутного времени уставшую Русь на бескрайние просторы Сибири. Подобные мечты не давали покоя шведам, усилившимся к началу XVII века, полякам, ещё могучим, не растерявшим свой потенциал; датчанам, англичанам, которые всерьёз подумывали о том, чтобы сделать из русской земли «огромный склад», откуда можно было бесплатно либо за бесценок брать пушнину и рыбу, зерно и лес… Но!
Ещё в 1566 году в Европе началась Нидерландская буржуазная революция, явившаяся началом крупнейших преобразований в Европе, которые, в свою очередь, втянули в водовороты бурных событий практически все страны этого региона, вплоть до Османской империи, воспользовавшейся благоприятной ситуацией и развязавшей Каирскую войну (1570–1573 годы). Хуану Австрийскому, возглавлявшему испано-венецианский флот в морском сражении у мыса Скрофа (Лепантский бой), удалось разгромить турецкий флот, но созданная папой римским Пием V для борьбы против Османской империи Священная лига (Испания, Венеция, папа римский и итальянские княжества) войну проиграла, Кипр достался туркам.
