Он совершенно изменил планы на будущее. Если раньше первый ученик и образцовый студент мечтал обеспечить себе карьеру в Париже, то теперь его больше не привлекали ни карьера, ни столица. Ученик Руссо решил вернуться в провинцию, к простым людям. Там в повседневных трудах, полагал Робеспьер, он лучше познает жизнь и принесет больше пользы обществу; там, вдали от столичной суеты, лучше осмыслится то, что познано здесь.
Снова Аррас. Радостная встреча с близкими. Хлопоты по устройству в коллегию адвокатов при судебном совете Артуа.
16 января 1782 года он первый раз выступил в суде и... проиграл дело. В дальнейшем неудач более чем хватало, и завистливые коллеги много зубоскалили на его счет. Обыватели, жадные до театральных эффектов, поначалу были разочарованы его судебными речами, несколько холодными, поучающими, полными отвлеченных понятий. Кроме того, Робеспьер очень осторожно выбирал дела и брался только за те, которые представлялись ему безусловно справедливыми. Для него принципы были дороже всего на свете, главными же из принципов он считал свободу и право на жизнь.
Аррасский епископ предложил Робеспьеру место члена гражданского и уголовного трибунала. Максимилиан согласился и образцово выполнял свои обязанности. Но однажды ему пришлось подписать смертный приговор убийце. Улики были неопровержимы, и не оказалось ни малейшей возможности смягчить наказание. Вернувшись домой, подавленный и разбитый, Максимилиан два дня не прикасался к пище.
- Я хорошо знаю, - говорил он, - что преступник виновен, но осудить на смерть человека... Что может быть более священного и неприкосновенного, чем человеческая жизнь! Защищать угнетенных против угнетателей, отстаивать интересы гонимых против гонителей - вот долг каждого, чье сердце не заражено корыстью и эгоизмом. Мое призвание - охранять жизнь человека, а не посягать на нее!..
И он без колебаний отказался от выгодной должности.
В результате юридическая практика не принесла ему доходов. После девяти лет работы в суде Робеспьер остался таким же бедным, как и в день возвращения в Аррас. Но зато простые люди стали относиться с большим уважением к своему защитнику. Его престиж человека принципов, репутация справедливого и неподкупного охранителя прав обиженных и угнетенных создали Робеспьеру популярность и выделили его из числа собратьев по профессии.
Вести из Парижа доходили до провинции нерегулярно. Робеспьер с интересом следил за ними. Он видел и понимал, к чему идет дело, и, поэтому, когда летом 1788 года стало известно о близком созыве Генеральных штатов, он оказался во всеоружии. Его ответом на текущие события была брошюра о необходимости коренного преобразования провинциальных штатов. Это воззвание к народу провинции Артуа, полное гневных обличений и политических выпадов, было благосклонно принято избирателями и поставило Робеспьера в первый ряд кандидатов.
23 марта 1789 года в церкви аррасского коллежа начались первичные выборы. Максимилиан Робеспьер успешно прошел все инстанции. Ему же поручили составить сводный наказ от провинции Артуа. Этот наказ, выполненный в духе Руссо, провозглашал политическое равенство граждан, гарантии личной неприкосновенности, свободу печати, веротерпимость и уничтожение всех привилегий.
Такова была программа, с которой тридцатилетний Робеспьер отправлялся в Версаль, чтобы занять место на скамье депутатов третьего сословия, готовых приступить к строительству новой Франции.
Версаль. Сумерки. Неуютная, почти пустая комната на улице Этан, 16. За столом - Максимилиан Робеспьер. Перед ним бумага и чернила. Он только что закончил письмо в родной город, а теперь просматривает дневник.
Шутка сказать! Два с лишним месяца прошло, как он впервые вошел в зал заседаний. Сколько с тех пор было сказано хороших слов, внесено различных предложений! И что же? Главные проблемы, ради которых созывалось национальное представительство, пока остались нерешенными, а по существу, к ним даже и не подошли!..
Максимилиан перелистывает страницы блокнота.
...5 мая. Торжественное открытие Генеральных штатов. Сколь много ждали от этого дня и как были обмануты в своих ожиданиях! Как пошло выступил Людовик XVI! И тут же выдал себя с головою. Но если король, смотревший на Штаты как на ширму в своих финансовых планах, добивался лишь новых налогов, то депутаты третьего сословия думали о реформах.
Они поняли: реформ этих придется ждать не от монаршей милости, а лишь от своей собственной решимости. Но решимость имелась. Богатые буржуа, они чувствовали себя представителями нации. Поддержка народа делала их гораздо более настойчивыми, нежели правительство и благородные могли предположить.
...14 мая. Дворянство и высшее духовенство продолжают чинить препятствия работе Штатов. Депутаты третьего сословия выступают с различными проектами преодоления политики верхов.
Максимилиан вспоминает. Один из этих проектов - и проект неплохой предложил лично он. Это было его первое выступление с трибуны Генеральных штатов. Но его предложением пренебрегли; блистательный Мирабо тут же перефразировал его и выдал за свое; Мирабо восторженно аплодировали, а на Робеспьера не обратили внимания.
...17 июня. Депутаты податных нашли выход. Они осмелели настолько, что провозгласили себя Национальным собранием, предложив благородным объединиться с ними для совместной работы.
Максимилиан прищуривается. Не он ли первый предложил термин "Национальное собрание"? Красавчик Барнав немедленно перехватил формулировку Робеспьера и выдал за свою. Барнаву аплодировали, а Робеспьера, конечно же, не заметили.
...20 июня. Монархия попыталась осадить смелеющих плебеев. Их лишили помещения. Зал заседаний заперли и оцепили стражей. Ну и что же! Народ Версаля указал на другое помещение - пустой зал для игры в мяч. Именно здесь депутаты Национального собрания дали свою знаменитую клятву солидарности, клятву-присягу не расходиться до тех пор, пока не издадут законов, ограничивающих произвол абсолютизма.
Максимилиан вздыхает. Не он ли был одним из авторов текста присяги? Текст использовали, а он опять остался в тени. Его продолжали затирать все эти Мирабо, Барнавы, Сиейсы, блестящие ораторы из богатых господ.
...9 июля. В конце концов правительству не оставалось ничего другого, как уступить. Национальное собрание объявило себя учредительным, подчеркивая этим, что считает своей задачей учреждение нового строя и выработку конституции.
Крупная буржуазия и солидарная с ней часть благородных были удовлетворены. Мирабо во весь голос кричал, что революция, не пролив и капли крови, благополучно подходит к концу.
Но так ли это? А может, революция далека до завершения? Может быть, она еще даже не начиналась? И так ли уж сильно все переменилось с тех пор, как он, Робеспьер, стоял в грязи на коленях перед королевской каретой?..
Максимилиан улыбается. Не надо поддаваться голосу болезненного самолюбия. Надо помнить: его программа - программа народа. Она возьмет свое, ее победа впереди. А все происшедшее если и не конец революции, как утверждает господин Мирабо, и даже не начало ее, то, во всяком случае, прелюдия к грядущим боям...
Максимилиан захлопывает дневник и долго думает. Затем берет чистый лист бумаги и начинает писать черновик речи, с которой завтра утром собирается выступать в Учредительном собрании.
3. ДЕЛА И МЫСЛИ ГОСПОДИНА ДАНТОНА
Вечером 13 июля в Париже зазвучал набат.
Церковь Кордельерского монастыря быстро заполнялась народом. Прямо с алтаря ораторствовал великан с квадратной рябой физиономией. Он призывал к оружию. Разве не ясно, что монархия пытается взять реванш? Вчера дали отставку министрам-либералам, сегодня наводняют столицу войсками, завтра разгонят Национальное собрание. Чтобы помешать этому, нужна бдительность, необходимо единство!..
Люди напряженно слушали. В задних рядах несколько хорошо одетых господ с недоумением переглядывались. Когда оратор кончил, один из них протиснулся вперед и схватил его за рукав.
- Сударь, не верю своим глазам и ушам.
Верзила молчал.
- Но ведь это же бунт, а вы его зачинщик! Наше с вами дело защищать трон, а не колебать его!
Оратор нахмурился и тихо ответил:
- Бросьте-ка это. Вы ничего не видите и не понимаете. Народ восстал против деспотизма. И знайте: трон будет низвергнут, а ваше общество погибнет. Советую: задумайтесь над этим.
Недоумение солидного господина было законным. Каждый, кто знал адвоката при Королевских советах д'Антона, был бы не менее поражен. Ведь этот респектабельный мэтр еще совсем недавно славословил Людовика XVI и аристократов, имея, впрочем, для этого все основания: своим положением и достатком он был целиком обязан абсолютной монархии! И вот этот защитник старого порядка запел вдруг сегодня новую песню - он призывает к бунту и ниспровержению всех основ!
