На Джерсее иностранцам воспрещается покупать землю, а на Гернсее разрешается. Зато на острове Джерсей не так строго соблюдают религиозные обряды, как на Гернсее, и по воскресеньям джерсейцам живется гораздо привольнее, чем гернсейцам. В порту Сен-Пьер Библии придерживаются строже, чем в Сент-Элье. Покупка земельных угодий на Гернсее - предприятие сложное и даже связана с некоторым риском, особенно для несведущего иностранца: покупатель в течение двадцати лет отвечает приобретенным имуществом за то деловое и финансовое положение продавца, каким оно было в день подписания купчей.
Еще большую неразбериху порождает разница в денежной системе и системе мер и весов. Шиллинг - старинный французский аскален или шелен - стоит двадцать пять су в Англии, двадцать шесть су на Джерсее и двадцать четыре су на Гернсее. "-Палата мер и весов королевы" тоже с капризами:
гернсейскии фунт отличается от фунта джерсейского, а джерсейский - от английского. На Гернсее поля измеряются квадратными рутами, а руты першами. На Джерсее меры другие.
На Гернсее в ходу только французские деньги, а названия им дают английские. Франк именуется "десятипенсовиком". Несоответствие во всем доходит до того, что на архипелаге женщин больше, чем мужчин: на пять мужчин - шесть женщин.
У Гернсея много наименований, и некоторые из них археологической давности; для ученых он - "Гранозия", дляверноподданных - "Малая Англия". И правда, его очертания напоминают Англию; Серк может сойти за Ирландию, но только Ирландию с восточной стороны. В гернсейских водах насчитывается до двухсот видов скорлупчатых и до сорока видов губок. Некогда римляне посвятили Гернсей Сатурну, а кельты - божеству Гвину; от этой перемены остров, ничего не выиграл, ибо Гвин, как и Сатурн, - пожиратель детей. На острове действует старинный французский судебник от 1331 года, который называется Судная грамота; Джерсей, в свою очередь, обладает тремя-четырьмя скрижалями нормандского законодательства, судом по делам наследства, ведающим недвижимым имуществом, уголовным судом под названием "Катель", судом долговым - он же является торговым трибуналом, и "субботним судом" - судом исправительной полиции.
Гернсей вывозит уксус, скот и фрукты, но особенно оживленно он распродает себя: основная статья его дохода - гипс и гранит. На Гернсее триста пять нежилых домов. Почему? Ответ, хотя бы о некоторых, найдется в одной из глав этой-книги.
Русские, побывавшие на Джерсее в начале нашего века, оста-, вили по себе добрую память: джерсейский конь - помесь нормандской и донской лошади - превосходный быстроногий скакун, выносливый и в упряжи. Он мог бы нести Танкреда и мчать Мазепу.
В XVII веке разыгралась гражданская война между Гернсеем и замком Корнэ, ибо замок Корнэ держал сторону Стюартов, а Гернсей - Кромвеля. Представьте себе, что остров Сен-Луи в Париже вдруг объявил бы войну Ормской набережной! На Джерсее существуют две партии: партия Розы и партия Лавра - виги и тори в уменьшенном виде. Социальные перегородки, обособленность, иерархия, касты - по вкусу островитянам архипелага, метко названного Неведомой Нормандией. Гернсейцы, в частности, такие поклонники островов, что понаделали островков и среди населения; на вершине этого маленького социального строя - шестьдесят семейств, sixty, эти "шестьдесят" живут особняком; пониже - сорок семейств, forty, составляют другую группу, столь же отгородившуюся от всех и вся; вокруг - народ. Власть же, одновременноместная и английская, представлена в десяти приходах десятью приходскими священниками, двадцатью коннетаблями, ста шестьюдесятью старшинами, королевским судом с прокурором и контрольной палатой, парламентом, именуемым "штатами", двенадцатью судьями, которые именуются "судейками", бальи, называемым "бальифом", - balnivus et comnator, говоря языком старинных хартий. Законом служит обычное нормандское право. Прокурор назначается королевским повелением, бальи грамотой; существенное различие с точки зрения англичан. Кроме бальи, который вершит дела мирские, есть декан, который разрешает дела духовные, и губернатор, который управляет делами военного ведомства. Подробности о других должностных лицах указаны в "Списке высших чинов на острове".
XIII
Труды цивилизации на архипелаге
Джерсей - седьмой по значению английский порт.
В 1845 году на Ламаншском архипелаге насчитывалось четыреста сорок кораблей вместимостью в сорок две тысячи тонн; ежегодно тысяча двести шестьдесят пять судов различных стран, и в их числе сто сорок два парохода ввозили шестьдесят тысяч тонн и вывозили пятьдесят четыре тысячи тонн. За последующие двадцать лет цифры эти более чем утроились.
Бумажные деньги имеют широкое хождение на островах, что приносит изрядную пользу. На Джерсее кто хочет, тот и выпускает банковые билеты, и если билеты без задержки оплачиваются наличными деньгами, то открывается новый банк. Банковский билет архипелага неизменно оценивается в фунт стерлингов. В тот день, когда англо-нормандцы уразумеют выгодность процентного банкового билета, он, без сомнения, войдет в их обиход, и любопытно будет наблюдать, как на нормандских островах претворится в жизнь то, что в Европе - утопия. В этом уголке земли произойдет тогда финансовый переворот в миниатюре.
Живой, здравый ум, смекалка, расторопность - характерные черты джерсейцев, которые при желании стали бы отменными французами. Сообразительности и здравомыслия у гернсейцев не меньше, но они тяжелее на подъем.
Это жизнеспособный и мужественный народ, просвещенный более, чем принято думать; немало в нем открываешь своеобразного. В здешних краях выходит несколько газет на английском и французском языках: шесть на Джерсее, четыре на Гернсее, - превосходные газеты большого формата. К этому властно, неудержимо влечет англичанина сама его природа.
Представьте себе необитаемый остров. Робинзон, попав туда, на следующий же день становится издателем газеты, а Пятница - ее подписчиком.
Наконец - объявления. Объявлений бездна, их расклеивают в неограниченном количестве. Прямо под открытым небом афиши всех цветов и размеров, прописные буквы, виньетки, надписи и рисунки. На стенах гернсейских домов изображается шестифутовый верзила с колоколом в руке: он бьет в набат, привлекая внимание публики к объявлению. Сейчас на Гернсее реклам больше, чем во всей Франции.
Печатное слово - источник жизни, жизни умственной, что и приводит к неожиданным последствиям: чтение уравнивает людей и придает достоинство их манере держаться. Иной раз по дороге в Сент-Элье или в порт Сен-Пьер заговоришь со спутником; он одет опрятно, на нем наглухо застегнутый сюртук, белоснежный воротничок; он заводит беседу о Джоне Брауне, осведомляется о Гарибальди. Кто же он? Священник?
Отнюдь нет, погонщик волов. Некий современный писатель приезжает на Джерсей, заходит в бакалейную лавку [Шарль Аспле, Бересфорд-стрит. (Прим. автора.)] и там в хорошо обставленной гостиной, примыкающей к магазину, видит собрание своих сочинений в переплете за стеклами большого и поместительного книжного шкафа, увенчанного бюстом Гомера.
XIV
Другие особенности
Острова Ламанша живут по-братски, однако любят и подтрунить друг над другом. Остров Ориньи в подчинении у Гернсея; порой это его сердит: ему хотелось бы переманить бальи и сделать Гернсей своим подначальным. Гернсей же, ничуть не гневаясь, дает отпор насмешливой песенкой:
Прячься, Пьер, прячься, Жан.
Гернсей даст взбучку вам.
Островитяне - дети моря, их шутки порой солоны, но не оскорбительны; тот, кто приписывает им грубость, не знает их. Сомневаемся, что между Гернсеем и Джерсеем происходил следующий пресловутый диалог: "Ты просто осел". Реплика:
"А ты жаба". Нормандский архипелаг не способен на такие любезности. Мы не допускаем, чтобы Вадий и Триссотен могли воплотиться в океанские острова.
Впрочем, и Ориньи имеет относительное значение. Для островов Каскэ Ориньи - это Лондон. Дочка сторожа с Угерского маяка, уроженка островов Каскэ, попала на Ориньи, когда ей исполнилось двадцать лет. Ее ошеломила городская сутолока, и она стала проситься домой, в скалы. Ей еще не приводилось видеть быков. А заметив лошадь, она воскликнула: "Ну и здоровенная собака!"
На нормандских островах люди смолоду старики - не на самом деле, а по традиции. Вот разговор двух встречных:
"А ведь умер тот старичок, который каждый день здесь проходил". "Сколько же ему было лет?" - "Да верных тридцать шесть".
Женщины островной Нормандии, в упрек или в похвалу им будь это сказано, не из покладистых. Двум служанкам в доме трудно ужиться. Они ни за что не уступят друг другу.
Поэтому в хозяйстве неполадки, неурядица, все идет вкривь и вкось. Служанки не позаботятся о хозяине, хотя неприязни к нему не питают. Хозяин выпутывается сам, как умеет.
В 1852 году, после государственного переворота, некая французская семья, поселившаяся на Джерсее, взяла в услужение кухарку родом из Сен-Брелада и горничную родом из Булей Бэя. Как-то декабрьским утром хозяин дома проснулся на рассвете и обнаружил, что дверь, выходившая на проезжую дорогу, открыта настежь, а служанок и след простыл. Женщины не поладили, перессорились, собрали ночью пожитки и, по-видимому, не без основания считая, что их труды оплачены, разошлись в разные стороны, бросив спящих хозяев и открытый дом. Одна сказала другой: "Не могу жить с пьянчужкой", - на что другая ответила: "Не могу жить с воровкой".
