Боги ждут вашей ярой победы,
Они с нами! В сражении Трудном
На земле, и на море, и в Сварге
Латинян ждут одни пораженья.
Не помогут им Морока слуги.
Предки наши пошли на сближенья
С нами, братья, в час грозный и трудный.
Так что будущность наша — за нами,
Всё зависит от нашего братства,
От единства славян с вечным Небом».
Вдохновлённые речью высокой,
Вновь князья поднялися на стены
И увидели, что латиняне
Принялись за осадное дело.
Они стали огромную башню
Возводить на колёсах скрипучих.
Эту башню оббили гербами,
Мостик с крюком на гребне подняли
И облили всю башню водою,
Подтянув её к валу вплотную.
Очевидно, потеря двух Ярлов
Флота сильного данов свирепых
Вновь заставила герцогов готских
Приступить к штурму с новою силой.
И с опаской смотрели на башню
Ободриты со стен цитадели
И не знали, что делать с бедою,
Как уйти от подобной напасти,
От того, что грозит смертью лютой
Всем: и граду, и жёнам, и воям.
Только старый Никлот был спокоен.
Он поближе позвал Светояра
И сказал ему тихо, чтоб слышать
Мог лишь он: «Посмотри, видишь чайки
Улетели от брега в даль моря.
Это, брат мой, к морозу сегодня.
Лёд скует воды Лабы и ров наш.
Теперь знаешь, что делать нам ночью?
Сию башню мы в ров опрокинем,
И к утру её лед крепко свяжет.
А там ветры, снега и метели,
Словом — наша зима по-венецки.
Не до войн будет скоро папистам,
Они будут завидовать мёртвым».
И, отдавши наказ Светояру,
Старый мудрый Никлот внука вызвал,
Чтобы тот ему баньку парную
Истопил в этот вечер морозный.
И, увидя, что князь хочет в баню,
Полегчало на сердце у венов.
Стали снова они улыбаться,
И, с руянами суру отведав[42],
Стали петь свои песни в честь Лады
И костры разводить среди улиц,
Чтобы было, где воину согреться
И напиться хорошего сбитня.
Светояр же, собрав воев смелых,
В ночь морозную вышел из града
И, сразивши охрану папистов,
Башню скинул с колёсами вместе
В ров глубокий, а дождик осенний
Вымыл мёртвых и место от крови.
Рано утром морозом жестоким
Потянуло с Седавы далёкой[43]
И сковало льдом — панцирем крепким
Воды Лабы и рвы укреплений.
Снег пошёл, с ним метель разыгралась,
И пришла тут зима серебрянка.
Занесло и дороги, и поле
Город венов, а те веселиться
Стали, радуясь новой победе
И зиме, что пришла к ним на помощь,
И руянам, союзникам верным,
Что не бросили братьев по крови.
Через день снова Лада-Светлена
Прибежала в доспехах к Никлоту,
Тонкоталая, в панцире крепком,
В облегающей плотной кольчуге
И в шеломе со свастикой жёлтой,
Означающей солнце — Даждьбога.
Любовался Никлот юной девой:
Хороша, и пригожа, и ладна!
Как Магура, прекрасна собою![44]
И из лука стреляет отрадно,
И владеет мечом и секирой,
Вот себя на стенах не жалеет.
И за это бранит ее старый
Не со зла, от любви, как умеет.
Но Светлена, обнявши Никлота,
Рассказала ему, что из Ретры
Весть пришла о победе венетов,
Что разгромлены там иноверцы.
Лютичи ждут из Дубина слова,
Может, войском прийти к ободритам
И помочь им?
Пусть скажет князь мудрый?
Дева милая, слово сказавши,
Протянула прапрадеду свиток,
Что принёс в город тайный лазутчик,
И ушла, шлем держа горделиво.
Вызвав русса, пришедшего с Ретры,
Старый мудрый Никлот слово молвил.
Он сказал, что огромною силой
Латиняне стоят у стен града,
И что лютичам лучше покамест
Подождать до весны, так надёжней,
Силы тёмных убавятся в зиму,
И тогда войско лютичей смело
Может к Дубину маршем железным
Подступить в сраженье жестоком
Вместе с армией дубинцев стойких,
Уничтожить пришельцев ослабших.
И, сказав своё слово, князь венов
Повелел воину в Ретру обратно
Побыстрее идти лесом тёмным,
Чтобы лютичи ждали приказа
И зимой под Дубин не спешили,
Всё решится весною. Зимой же
Силы копят и пусть отдыхают,
А когда приготовиться к битвам –
От него они скоро узнают.
Зимней ночью морозной дубраву
Осветил свет звезды восходящей[45],
Её не было на небосклоне,
Но она родилась в чёрном небе.
Та звезда своим светом открыла
Время новых побед и свершений
Для Руси и для венов Поморья.
Её яркий восход увидали
И волхвы, и служители Мары.
Если первые руки подняли
К Сварге вечной и гимны запели,
То вторые от страха дрожали
И к хозяину духом нетленным
Устремились спросить: что им делать?
И от тёмного демона смерти,
От того, кто небесный порядок
Рушит мыслью своею холодной,
Получили наказ и надежду,
Он звезду погасить обещал им,
Свет защиты и вечности руссов,
А рабы его в капище тайном
Уничтожат кострище Даждьбога,
Если свет вечной жизни погаснет,
То звезда не поможет венетам,
Её свет будет литься напрасно,
Его русские земли не примут.
И направили чёрные маги
В зимний бор свое воинство злое.
В конце зимнего злого Лютеня[46]
Среди дикой дубравы из снега
Белый волк встал огромный, встряхнувшись,
Он поднял свою голову к звёздам
И завыл, созывая собратьев.
На призыв князя белого стая
Собралась у могучего дуба
И пошла вслед за ним по дубраве,
Повинуясь законам природы.
А вожак их за серой совою
Наблюдал, что над лесом парила,
И за птицей летящей вёл стаю
Напрямую сквозь снег и заносы.
Наконец, птица серая села
На вершину дубка у поляны,
И под дерево звери собрались,
Обступив вожака плотным кругом.
Белый волк, зарычав, дал команду,
Всем быть здесь и призыв его слушать.
Сам же он побежал быстрой рысью
По поляне к тропе неприметной
И, присев, стал «гостей» дожидаться,
О которых поведали совы.
Вот вдали он увидел идущих
По тропинке людей среди леса
И, подумав, решил, что поляна
Станет местом расправы с врагами.
«Пусть выходят из чащи пришельцы,
Нарушители тайной границы,
На поляне на дуб не взберёшься.
Молодцы всё же сумрака птицы:
Отследили гостей в тёмной ночи,
Дали вовремя знак волчьей стае.
Впереди серых схватка ждёт злая,
Да поможет волкам друг их леший».
Скрылся волк от людей за кустами,
А пришельцы поляною снежной
Зашагали, вокруг озираясь.
Было их больше сотни с конями,
На которых тюками лежали
Одеяла, тулупы, палатки
И оружие странников леса.
Вот почуяли кони из чащи
Запах хищника и испугались,
Стали ржать и не слушать вожатых,
Суета началась на поляне.
Люди сгрудились в кучу, их крики
Долетали до стаи в засаде.
В этот миг вой раздался зовущий,
И стремглав на пришельцев помчались
Серой массой хранители леса.
Завязалась жестокая схватка,
Снег окрасился алою кровью,
Раздались крики помощи, ржанье,
Шелест стрел, звук тетив арбалетов…
И свирепое волчье рычанье.
Над поляной, где битва кипела,
Где сражалась с пришельцами стая,
Вились ястребы, филины, совы,
С высоты на людей нападая.
Клювы, когти без промаха били
По глазам и по лицам слуг Мары,
Не давая кинжалам их острым
Поражать серых братьев по лесу.
Только белый с врагами не дрался,
В стороне он сидел, наблюдая,
Своего дожидался он мига,
Встречи с чёрным, кто знает дорогу.
И дождался. Волк белый увидел,
Кто владеет и силой, и волей,
Кто удары наносит лишь словом,
Серых воев на смерть обрекая.
Вот глазами враги повстречались,
Оба полные воли и силы,
И, пробившись сквозь свалку друг к другу,
В поединке столкнулись смертельном.
Маг направил на белого жезл свой
И кричал, надрываясь, заклятья,
Но удар волк сдержал силой Света,
Грудью сбив, он подмял человека,
А потом его зубы на горле,
Тихо щелкнув, капканом сомкнулись.
Бой кровавый закончился скоро,
Победили венедские волки.
И на место сражения вышел
Властелин леса тёмного — леший.
Был он сед, был огромен и страшен,
Но был взгляд у него простодушный.
