С.Я. Коган и В.С. Ешурин предлагали организовать бригаду из кинохроникеров, имеющих уже боевой опыт, и поставить их на военный учет. Члены этой бригады должны были пройти военную подготовку, приспособить кинотехнику «к возможной работе на войне». Авторы письма на имя А.А. Жданова считали, что дело с производством «оборонных картин» обстояло очень плохо. Подготовка операторов на случай войны, по мнению С.Я. Когана и В.С. Ешурина, проводилась только на словах. Они обращались с просьбой к А.А. Жданову сдвинуть дело с мертвой точки, ибо ни студия кинохроники, ни Кинокомитет, ни другие инстанции, куда они обращались, не откликнулись на их предложения.
Жданов начертал на письме Когана и Ешурина: «Это старый вопрос о военной бригаде кинооператоров. Спросить Большакова и Запорожца, почему затянулось дело с организацией». Было решено дать поручение представителям Управления пропаганды Д.А. Поликарпову и Т.С. Зуевой (зав. отделом культпросветучреждений), начальнику ГУППКА А.И. Запорожцу, а также председателю Комитета по кинематографии при СНК СССР И.Г. Большакову рассмотреть по существу поднятую в письме С.Я. Когана и В.С. Ешурина проблему.[611]
14 мая 1941 г. состоялось заседание Главного Военного Совета, на котором среди прочих рассматривался важнейший вопрос о перестройке военной пропаганды. На заседании ГВС 14 мая присутствовали: секретари ЦК ВКП(б) А.А. Жданов и Г.М. Маленков, народный комиссар обороны С.К. Тимошенко, начальник Генерального штаба РККА Г.К. Жуков, представители военного ведомства С.М. Буденный, К.А. Мерецков, Г.И. Кулик, Б.М. Шапошников, В.Д. Соколовский. Первый вопрос повестки дня формулировался следующим образом: «Итоги инспекторской проверки политзанятий в частях Красной Армии».
Доклад по данному вопросу сделал начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии А.И. Запорожец. Он подвел итоги инспекторской проверки партийно-политической работы с личным составом РККА. На заседание были приглашены представители ГУППКА Ф.Ф. Кузнецов и М.Г. Гуревич.[612]
Выступавший в прениях по докладу Г.М. Маленков призвал во всей политико-пропагандистской работе учитывать «указания т. Сталина» на выпуске военных академий.
«Речь идет о серьезной перестройке пропаганды в Красной Армии», – подчеркнул Маленков. Ему вторил А.А. Жданов: «Надо перестроить военную пропаганду, воспитательную работу в Красной Армии».[613] В целом, в результате обсуждения доклада А.И. Запорожца, ему было поручено, с учетом обмена мнениями, «разработать и представить к очередному заседанию Главного военного совета предложения и проект директивы», в которой сделать основной упор «на поднятие боевой воспитательной работы».[614]
В мае 1941 г. на основании сталинских указаний, «озвученных» в выступлении перед выпускниками военных академий РККА, было подготовлено несколько директивных и инструктивных материалов. 26 мая А.И. Запорожец обратился к секретарям ЦК ВКП(б)
А.А. Жданову и А.С. Щербакову, а также к начальнику УПА Г.Ф. Александрову. Запорожец сообщал, что в ГУППКА составлен «проект раздела о задачах политической пропаганды в Красной Армии, вытекающих из выступления товарища СТАЛИНА 5 мая с.г., для общей директивы, подготавливаемой ЦК ВКП(б)». На экземпляре, направленном А.А. Жданову, имеется собственноручная подпись секретаря ЦК, сделанная карандашом. Можно сделать вывод, что он лично ознакомился с представленным вариантом текста директивы.[615] Этот проект, озаглавленный «Задачи политической пропаганды в Красной Армии», состоял из трех частей. В первой части – преамбуле формулировались основные задачи политорганов и партийных организаций РККА, а также – непосредственно ГУППКА в контексте сталинских указаний от 5 мая 1941 г. Вторая часть проекта директивы была озаглавлена: «Примерная тематика докладов, бесед и политинформаций для красноармейцев и начальствующего состава Красной Армии». Наконец, третья часть содержала тематику занятий с красноармейцами и младшими командирами на летний период 1941 г. К проекту директивы прилагался список художественных фильмов, которые рекомендовались для демонстрирования в Красной Армии и предназначались только для военнослужащих.[616]
В сопроводительной записке, адресованной А.А. Жданову и А.С. Щербакову, А.И. Запорожец дополнительно сообщал, что ГУППКА на основании сталинских указаний «подготовлены новые директивы: а) очередные задачи партийно-политической работы в Красной Армии; б) о политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами на летний период 1941 г.; в) о марксистско-ленинской учебе начальствующего состава Красной Армии».[617]
27 мая Запорожец направил Жданову проект третьей из названных директив. Начальник ГУППКА вновь напоминал, что документ составлен «на основе указаний товарища СТАЛИНА, данных им на выпуске слушателей академий Красной Армии 5 мая с.г.». Он также просил разрешить издать данную директиву «для руководства в Красной Армии».[618]
Просьба А.И. Запорожца представляется весьма примечательной. Ведь еще 3 марта была подписана в печать, а затем издана отдельной брошюрой утвержденная им директива ГУПККА «О марксистско-ленинской учебе начальствующего состава Красной Армии в 1941 году».[619] Может возникнуть закономерный вопрос: почему потребовалось переиздавать только что вышедший из печати директивный документ? Аналогичный вопрос касается и утвержденной А.И. Запорожцем директивы N 12 от 20 января 1941 г..[620] Ответ на оба вопроса очевиден: после 5 мая 1941 г. содержание обоих директивных материалов, хотя они уже пошли в войска, не стало отвечать сталинской задаче перестройки военной пропаганды в наступательном духе. Поэтому Запорожец (как он неоднократно подчеркивал, по указанию Сталина) и составил новые директивы, хотя названия их остались прежними.
Кроме того, 26 мая 1941 г. начальник Главного Управления политической пропаганды Красной Армии направил А.А. Жданову, А.С. Щербакову и Г.Ф. Александрову текст доклада «Современное международное положение и внешняя политика СССР». Текст был подготовлен лекторской группой ГУППКА. А.И. Запорожец просил разрешить организовать на основе этого материала «лекции и доклады для личного состава Красной Армии в закрытых аудиториях».[621]
Еще 25 апреля 1941 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) постановило создать комиссию по переработке инструкций армейским и флотским партийным организациям.[622] Задача воплощения в жизнь данного постановления была возложена главным образом на ГУППКА.[623] 28 мая 1941 г. А.И. Запорожец направил А.С. Щербакову справку «Об изменениях, внесенных в проект новой инструкции Организациям ВКП(б) в Красной Армии в сравнении с инструкцией, утвержденной ЦК ВКП(б) в марте 1934 г.». В документе прежде всего подчеркивалось, что старая инструкция была составлена на основании Устава партии, принятого на XVII съезде, и учитывала особенности партийной работы в мирное время и, наоборот, совершенно не затрагивала специфику военного времени. Далее Запорожец сообщал, что на утверждение Оргбюро будет представлен новый проект «Инструкции организациям ВКП(б) в Красной Армии». В нем подняты вопросы организационно-партийной работы, исходя из принятого на XVIII съезде партийного Устава. Кроме того, новая инструкция регулировала специфику проведения этой работы как в мирное, так и в военное время. В ней учитывались изменения, произошедшие «в жизни Красной Армии» с 1934 г.: а) проведение в жизнь единоначалия; б) опыт советско-финляндской войны. К этому времени Военное издательство Наркомата обороны представило уже вторую верстку брошюры с текстом переработанной «Инструкции организациям ВКП(б) в Красной Армии».[624]
Варианты этих документов были предварительно переработаны комиссией Оргбюро. В тексте уже второй верстки «Инструкции организациям ВКП(б) в Красной Армии», имевшей выходные данные Воениздата Наркомата обороны и дату – 1941 г., в частности, подчеркивалось: «Партийные организации Красной Армии воспитывают весь личный состав… в духе беспредельной преданности Родине, в духе непримиримой ненависти к врагам Советского Союза, в духе постоянной готовности к ведению наступательной войны с целью полного уничтожения противника и достижения полной победы». Аналогичная формулировка встречалась и в проекте «Инструкции организациям ВКП(б) в Военно-Морском Флоте», который вышел из печати 22 мая 1941 г.
Рассмотрев представленные варианты обеих инструкций, Оргбюро 3 июня 1941 г. постановило поручить комиссии, созданной для их составления, внести поправки, сделанные на заседании, и вновь вынести на обсуждение.[625]
Не остались без дела и структурные подразделения ГУППКА. В первой половине мая 1941 г. начальника 7-го отдела М.И. Бурцева вызвали к наркому обороны, где были заслушаны доклады сотрудников отдела о сопредельных странах и армиях. Особое беспокойство Бурцева вызывала информация старших инструкторов по Германии и ее союзникам в Европе, поскольку они не располагали достаточно подробными данными о морально-политическом состоянии вермахта. А.И.Запорожец, ссылаясь на решение расширенного заседания Главного военного совета от 14 мая 1941 г., пояснил М.И. Бурцеву, что ЦК ВКП(б) требует усилить работу по воспитанию личного состава в духе высокой боевой готовности. Начальник ГУППКА в этой связи сформулировал перед руководством 7-го отдела конкретную задачу – «в предельно короткий срок подготовить доклад о Германии и вермахте». А.И. Запорожец торопил М.И. Бурцева, который признавал впоследствии, что времени на получение достоверных данных по теме доклада либо для опровержения спорных положений уже не оставалось.[626]
