— Маша знает?
— Мария Романовна, ваша супруга? Нет. Я не решился по телефону… Вы понимаете?
— Надо ей как-то сообщить, — Суриков достал сигарету и судорожными движениями пытался добыть огонь из зажигалки. — Я должен поехать к ней.
Капитан поднес ему огонек своей зажигалки.
— Все же давайте сначала поговорим, — настойчиво попросил он.
Игорь Петрович косо поглядел на милиционера.
— Все ответы — "нет".
— Что вы имеете в виду? — оживился Карпов.
— Я никого не подозреваю, в плохих компаниях Инна не бывала, врагов у дочери не было, наркотиков она не употребляла. Что еще?
— А у вас есть враги? — спросил Николай Николаевич, нисколько не смутившись.
— Конечно, в бизнесе, — ответил Суриков между двумя глубокими затяжками.
— Вам угрожали?
— Нет.
— У Инны были карманные деньги?
— Да, но не столько, чтобы из-за этого стоило убивать.
— Это рассуждение богатого человека, — заметил капитан, — знаете, в наше время убивают не за состояние. А некоторые и сотню считают состоянием.
— Не читайте мне лекций о современном экономическом положении, я иногда смотрю телевизор.
— Извините.
Суриков достал новую сигарету и прикурил, а милиционер тем временем приготовил новый вопрос.
— У вашей дочери был постоянный друг?
— Подруги, вы имеете в виду?
— Друг, мальчик, поклонник?
Игорь Петрович задумался.
— Насколько я знаю — нет. Но лучше спросить у Маши, может быть, она знает лучше.
— Обязательно спрошу, — пообещал Карпов. — Еще: ваша дочь всегда одна ходила в школу?
— Она взрослая девочка, школа в двухстах метрах. Конечно… Кто бы подумать мог…
— А скажите, Игорь Петрович…
— Хватит, — сказал Суриков, швыряя окурок. — Разрешите я поеду к жене.
— Она сейчас на работе?
— Да.
— Хорошо, — кивнул милиционер. — Я пойду в школу, а днем, если позволите, снова зайду к вам.
— Заходите, — бросил Суриков не слишком гостеприимно и сел в машину. Он был рад отвязаться от назойливого милиционера, тем более, что перед разговором с Машей ему нужно хоть немного собраться…
Глаза жены последовательно отразили испуг, недоверие, ужас и пустоту. В тот момент, когда она поверила в кошмар, глаза ее словно остекленели.
Игорь Петрович обнял жену, довел до машины, усадил. Мария двигалась механически, как робот. Суриков старался что-то говорить, но потом замолчал. Подходящие слова найти было трудно, а главное, жена его, кажется, вообще не слышала. Единственная перемена, которая произошла, — из не видящих ничего глаз потекли слезы. Может, проплачется, подумал он, трогая машину. По дороге он тревожно посматривал назад — картина не менялась. Маша смотрела перед собой, слезы катились… Словно плачущая икона: лик недвижен, слезы бесконечны…
Суриков остановился поближе к подъезду, потому что зеваки, оказавшиеся на месте убийства, не успели разбрестись, и теперь они заметили новый объект для наблюдения. Игорь Петрович вытащил жену из машины, завел в дом. В квартире он посадил ее в кресло, затем вызвал "скорую".
— Типичный шок, — сказала врач, уколола Марию в плечо и, велев уложить, исчезла без лишних разговоров. Игорь Петрович уложил жену в спальне, а сам снова закурил.
Что теперь? Ехать в агентство ритуальных услуг? В морг? Думать об этом было невыносимо тошно. Как же так получилось? Еще сегодня утром все было хорошо, жила семья… Единственная дочь, в которую они столько вложили, девочка моя, которую так любил… Что-то нужно делать.
Игорь Петрович снял трубку и набрал номер еще одной "скорой помощи".
— Слава? Это Игорь. Инна погибла, приезжай.
Брат жены примчался с другого конца города через пятнадцать минут. К его приезду Суриков успел выпить стакан коньяка. Обняв его за плечо, Слава коротко расспросил о случившемся, зашел в спальню и, выйдя на цыпочках, сказал, что Маша спит.
— Я все сделаю, — пообещал Слава. Суриков достал из секретера упаковку пятидесятитысячных купюр.
— Хотел евроремонтом заняться, — сказал Игорь Петрович. — Зачем теперь?
— Я все сделаю, — снова повторил Слава и ушел.
Через пару часов, как обещал, явился капитан Карпов. Его попытку поговорить с женой Суриков пресек в корне, но заверил в его лице следственные органы, что расспросит ее сам и все доложит лично капитану.
— Ладно, — с трудом согласился милиционер, — пусть Марья Романовна спит.
Затем с самым серьезным видом он поинтересовался, когда Игорь Петрович видел Инну в последний раз. А узнав, что утром, спросил, в каком она была настроении. Затем он осмотрел комнату дочери, забрал пару ее личных тетрадей и ушел, поблагодарив за содействие.
Укол продолжал действовать, Машино лицо перестало быть застывшей маской, превратившись в обычное родное. Когда, тихо ступая, Суриков вернулся в комнату, в дверь позвонили. Слава молча прошел в комнату и присел к журнальному столику. Вынул из кармана остатки денег и положил с краю. Игорь Петрович достал из бара вторую бутылку и вторую рюмку.
— Как Маша? — спросил Слава, оглядываясь на прикрытую дверь спальни.
— Спит, — Суриков налил. — Помянем девочку. Они выпили.
— Я все сделал, — отчитался Слава. — Ритуальные дела, там, гроб, его сейчас привезут, место на кладбище рядом с матерью нашей — Инниной бабушкой — нашел, договорился, в морг за телом поедем завтра, они там экспертизу еще сделают, обед в кафе заказал на послезавтра.
— Спасибо тебе, Слава.
— Чего там, я же ее как родную… Менты-то были?
— Были. Два раза я уже с капитаном одним разговаривал. Карпов, не слыхал?
— Нет. Но могу справки навести.
— Наведи. Может, ты есть хочешь?
— Я сам, — Слава сходил на кухню и принес хлеб, сыр, ветчину. — Ну и что?
— Ничего, по-моему. Были ли враги, сколько карманных денег давали, с кем дружила, спросил. Судя по всему, никаких зацепок у милиции пока нет.
— Значит, может, и не появится. Если очевидных подозреваемых нет… Я знаю, как они сейчас работают: "глухарем" больше, "глухарем" меньше — все равно.
— Я бы этого гада своими руками, — Игорь Петрович сжал кулаки так, что суставы хрустнули.
— Я тоже об этом все думал, пока по городу мотался. Казнил бы, не задумываясь, но вот как найти?
— Сами можем…
— Не можем, — махнул рукой Слава. — Здесь требуется профессиональная работа.
— Что ты предлагаешь?
— Нанять частного сыщика из агентства. Стоят они дорого, но если возьмутся за такое дело, то шанс есть.
— Деньги не вопрос, — Игорь Петрович задумался. — Если бы они нас вывели… Слава, ты знаешь таких ребят?
— Поищем. Говорю тебе, за деньги сейчас многое можно сделать.
— Я согласен.
В пунктуальности Андрея Ксанка нисколько не сомневалась. Ровно в восемь он уже позвонил в дверь.
— Привет, проходи.
— Привет, ты готова?
— Конечно, вот только позавтракаю, оденусь и все.
Кавалер пришел в ужас и был отправлен на кухню пить кофе.
— Я завтра в семь приду! — пообещал он оттуда. Девушка скинула домашние джинсы и надела платье.
— Я пошутила, — сказала она, заглядывая на кухню, где также появился дед Даня. "Буржуазный" кофе употреблять он так и не выучился, а пил чай. "В партизанах мы и травяной пользовали, и морковный, и без всякого кофию бодрость имели", — ворчал иногда дед, впрочем, вполне беззлобно, для поддержания разговора.
— Что за мероприятия по утрам? — спросил Даниил Иванович.
— В школу идем, — пожала плечами правнучка.
— Ой, мудрите вы что-то, — пробормотал дед, — я ведь вас насквозь вижу.
— Ну, тогда и объяснять ничего не надо, рентген и сам все знает… Пошли, Андрей, сколько тебя ждать можно?
— Я давно… я готов.
— Пока, дедушка!
Ксанка знала, что дедово ворчание — ^это выражение его беспокойства за нее. После того, что случилось с Инной…
— Доброе утро!
Дверь на площадке второго этажа вдруг распахнулась и на пороге возникла Галина Викторовна.
— Здравствуйте, тетя Галя.
— Хотя какое оно доброе, — запричитала Ларискина мамаша, — такое горе случилось, такое горе! А родителям каково? Единственная ведь была кровиночка! Кто бы мог подумать, кто бы мог… Слава Богу, что с вами, девочки, все хорошо. Ведь с тобой, Ксаночка, ничего не случилось?
— Нет, тетя Галя. А почему именно со мной?
— Да я так просто спросила. Я за всех беспокоюсь, все ведь мне дороги. И мальчишки тоже, — кивнула соседка в сторону Андрея. — На моих ведь глазах выросли… А вы куда? В школу?.. Уж как я довольная была, что тут школа рядом, а теперь и здесь ходить боязно, правда?
— Потому мы решили вместе ходить, — сказал Андрей.
— Если что, я его защищу, — мотнула головой Ксанка и шагнула вниз.
