Внушить крестьянам идеалы ленинизма было весьма непростой задачей; чтобы добиться в этом хотя бы частичного успеха, требовалось знать психологию крестьян и, в особенности, их отношение к Ленину. Как писал один работник Политпросвета, первым требованием при планировании пропаганды ленинизма на селе было: «Прежде всего, к крестьянину подходи осторожно. Пока что больше учись, чем учи»[646].
Наркомпрос предписал библиотекам распространять анкеты, целью которых было выяснить, как относятся читатели к трудам Ленина. Примером может послужить опросный лист, появившийся вскоре после смерти Ленина и давший, как сообщалось, «хорошие результаты». Читателям предлагалось ответить на вопросы по поводу прочитанных ими книг Ленина, а также книг, посвященных Ленину: «Понравилась книга или нет?» «Все понятно, что написано в книге? Что непонятно? Запишите непонятные слова. Довольны ли вы этой книгой и какую еще хотите прочесть? Как вы поняли то, чему учит Ленин в этой книге?»[647]
Библиотекарям было дано указание воспитывать в читателях интерес к книгам Ленина. Главным очагом пропаганды должны были стать Ленинские уголки — после смерти Ленина было дано распоряжение оборудовать их в каждой библиотеке. В Ленинском уголке полагалось организовать выставку книг Ленина, подобранных по темам, и знакомить читателей с жизнью вождя, делая упор на «облике того Ленина, которого знали трудовые массы и любили своим простым сердцем, как друга и старшего товарища». Поэтому важно было подчеркивать, что Ленин в течение многих лет революционной борьбы вел простую жизнь, не упускать из виду «его работоспособность, личные качества, доступность, уменье понять каждого рабочего и крестьянина»[648]. Расчет строился на том, что читающая публика научится ценить добрые качества Ленина как человека, его заботу о них самих, а затем возжаждет усвоить его идеи.
Если такие внелитературные методы требовались для воздействия на посетителей библиотек, то тем более они были необходимы в сельских читальнях. Последние представляли собой маленькие сельские библиотеки, где для местного населения имелось небольшое количество книг и изредка проводились политзанятия. Как правило эти книжные собрания были убоги, а посетители едва владели грамотой. Весной 1924 г. Крупская отмечала крайне низкий культурный уровень сельского населения; она писала: «Политпросветработа в деревне теперь самая насущная с точки зрения победы коммунизма». Однако, продолжала Крупская, обычные методы агитации и пропаганды здесь неэффективны, поскольку «газета, книжка не попадают в деревню, не ориентируются на деревню и крестьянам мало понятны»[649].
Итак, пропаганда ленинизма в сельской местности требовала особого подхода. Чтобы рассказать деревне о Владимире Ильиче, требовалось воздействовать на нее эмоционально. Деятельность читальни должна была протекать в тесной связи с жизнью села. Полезно было посоветоваться с самими крестьянами, как лучше воздать дань памяти Ленина. Один крестьянин, например, предложил выставить в сельской читальне портрет Ленина, украшенный колосьями (вероятно, чтобы связать образ Ленина с хорошим урожаем). Один политработник высказал идею, что память о Ленине на селе будет жить, если каждая сельская читальня в честь Ленина предпримет какое-нибудь доброе, полезное для сельчан дело, «чтобы потом всегда можно было сказать: „Это дело сделано тогда, когда умер Владимир Ильич. Оно сделано в его память“»[650].
Главполитпросвет поставил целью найти и записать все посвященные Ленину произведения устного народного творчества. В 1924 г. Наркомпрос издал инструкцию для преподавателей политических дисциплин, в которой содержалось указание отыскивать в городах, селах и воинских подразделениях народных композиторов, певцов и сказителей, записывать песни, сказы, легенды, поэмы, частушки и загадки о Ленине во всех имеющихся вариантах[651]. Главполитпросвет надеялся, что среди полученных записей окажется материал, пригодный для публикования, и что изучение этих записей позволит ему более эффективно организовать пропаганду идей ленинизма на селе; кроме того, это был единственный способ выявить среди зачастую неграмотного деревенского населения лиц, лояльных к системе и способных оказать некоторое влияние на своих односельчан.
Об отношении к Ленину в народе писали корреспонденты газет, работавшие в городах, селах и воинских частях. В 1925 г. красноармейская пресса опубликовала множество корреспонденций такого рода. Тема: смерть Ленина. Типичное письмо в газету: «Дорогой наш учитель, отец и товарищ! Ты ушел от нас, но твои слова никогда не умрут в наших сердцах. Ты годами боролся за нас, ты открыл нам глаза. Ты был самым близким членом нашей семьи». В некоторых письмах из села Ленин изображался как спаситель: «Мы, крестьяне, твердо уверены, что дело тов. Ленина будет его учениками, членами РКП, доведено до конца…». «Мы просим, чтобы выпустили в свет книжку, вполне понятную для крестьян, о жизни и делах дорогого тов. Ленина и его заветы, чтобы эта книжка была бы нам заместо евангелия»[652].
Среди профессиональных агитаторов и пропагандистов, насаждавших культ Ленина, ценились письменные свидетельства народной любви к Ленину и скорби по случаю его кончины. Армейские политработники обещали внимательно изучить все письменные материалы с откликами красноармейцев и крестьян на смерть Ленина и использовать эти материалы «во всей агитационной работе»[653]. И такая агитационная работа — в пользу Ленина и ленинизма — велась в Красной Армии весьма широко.
Из всех организаций Советской России, которые имели возможность влиять на крестьянство, Красная Армия являлась самой крупной и мошной. После смерти Ленина Политуправление Реввоенсовета Республики (ПУР) немедленно наметило планы усиленной пропаганды ленинского наследия.
16 февраля 1924 г. начальник ПУРа, Андрей Бубнов, и руководитель секции агитпропа ПУРа издали ряд инструкций, содержавших разъяснение упомянутых планов; к их исполнению надлежало приступить немедленно. По мнению авторов инструкций, успех политической работы целиком зависел от того, насколько быстро удастся ее развернуть: они намеревались воспользоваться моментом, когда «в самых широких слоях трудящихся» возникли чувства солидарности в связи со смертью Ленина. Необходимо было, говорили они, направить «пробудившуюся энергию» масс на воплощение в жизнь ленинского наследия. Угроза нестабильности, возникшая в стране в связи со смертью Ленина, делала эту задачу тем более насущной. В следующем откровенном пассаже ПУР выдает свое намерение воспользоваться настроениями масс, подобно тому как это успешно делалось ранее: «В составе Красной Армии преобладает крестьянский молодняк, к тому же в большинстве активно не участвовавший в гражданской войне. В настроениях красноармейцев сейчас наблюдается известная настороженность, как и в деревне, где крестьянство как бы ждет подтверждения, что советская власть и после смерти ее вождя будет вести ту же политику поддержки крестьянского хозяйства, политику закрепления союза рабочих и крестьян, провозвестником которой был всегда Ленин. В то же время, будучи воспитана предыдущей работой в советском духе, красноармейская масса глубоко взволнована смертью Ленина. Симпатии ее к советской власти и к компартии окрепли. Необходимо все это учесть и сделать эти настроения исходной точкой всей нашей работы среди беспартийных масс».
Таким образом со смертью Ленина стала необходимой массовая агитационная работа, которая разъяснила бы роль Ленина в коммунистической партии, а также в российской и мировой революции, уверила бы население, что ленинская политика будет продолжена, и «вызвала бы и усиление активных симпатий крестьянской массы» к партии и правительству. Работники ПУРа рассчитывали, что особенно тронет простых солдат рассказ о жизненных невзгодах, перенесенных вождем, и указывали, что в первую очередь следует «обратить сугубое внимание на популярное изложение истории болезни Ильича и причин его смерти, а равно и обстановки похорон (бальзамирование, сохранение в склепе)»[654].
В своей статье о культурной работе на селе, опубликованной в 1924 г., Крупская подчеркивала, что важно воздействовать на деревню через Красную Армию, поскольку она связана с деревней непосредственно: как через письма, которые красноармейцы пишут домой, так и через демобилизованных солдат[655]. Строя свои планы пропаганды ленинизма, руководство ПУРа учитывало этот немаловажный факт. Красная Армия, писали они, является «проводником советских идей в деревне». В идеале стремились убедить каждого бойца этой армии, состоявшей по преимуществу из крестьян, пересказать в письмах к односельчанам то, что внушали им пропагандисты[656]. На такой полный успех, однако, надеяться не приходилось. Нужно было изобрести иной способ передачи политических посланий через армию крестьянству. И такой способ был найден: по окончании воинской службы, а иногда и при отбытии в отпуск, каждому солдату вручали специальный буклет (памятку).
