скáзка — объяснение, показание (в суде)
скáла — мерило (каких-либо соотношений)
скарб — казна (польск. skarb)
скáрга, скóрга — жалоба (в суд), иск (от польск. skarga)
склад — складчина;
склад пирóвный — братчина, пир в складчину
скорá — (звериная) шкура, сырая кожа
смéтить — наметить, сделать рассчёт
сопéц, сапéц — мера веса в шесть пудов; мера жидкости и сосуд (бочка) в двадцать вёдер
спóна — препятствие, помеха
став — высокий жбан; гарнец (мера сыпучих тел)
стáвец — сосуд
сткля´ница — бутылка
стóйщик — продавец за прилавком, торговец у лотка
строи´тель — устроитель, попечитель
сýда — сосуд, посудина.
тать — вор
татьбá — воровство, кража
теснотá — притеснение
тимóн — темьян, тмин
трýнок (укр.) — спиртной напиток (от польск. trunęк)
тýтошний — здешний
тютю´н — (украинский) табак
тяглéц — тяглый крестьянин: работник, обложенный податью, плативший тягло — прямую подать.
универсáл — указ (от польск. uniwersał)
урóк — (денежный) оклад; пошлина
урóчистый, врóчистый — торжественный.
фарти´на — кварта; питейный дом
фискáл — чиновник, наблюдавший за финансовой деятельностью учреждений.
ходóк — стряпчий, который исполнял судебные поручения
хронóграф — сочинение по всемирной истории.
цинш, цынш — оброк; арендная плата (от польск. czynsz)
ци´тра — струнный щипковый инструмент.
чáрка — небольшой сосуд для вина, равный по объёму двум шкаликам (ок. 123 мл)
час — время
черкáс — (правобережный) украинец
чéтверть — четвёртая доля кади (мера для сыпучих тел); четвёртая часть ведра (мера для жидкостей, около трёх литров); область, (административный) округ
четь — четвёртая часть (чего-либо); (административный) округ, район
чёбот — высокий башмак
чини´ться — не слушаться
чихи´рь — неперебродившее виноградное вино
чумáк — целовальник, кабатчик.
шáрворок — повинность крестьян содержать в исправном состоянии дороги (польск. szarwark)
шемрáти — роптать, осуждать (от польск. szemralć)
шкáлик — мера жидкости (61,5 мл) и сосуд соответствующей вместимости
шкиль — шиллинг (от др. нем. scilling)
шкóда — ущерб, убыток; потеря, урон (от польск. szkoda)
я´вка — подать, взымаемая с человека при его явке в налоговое учреждение; пошлина с предъявленного товара (на таможне)
ялмýжна — милостыня, подаяние (от польск. jałmużna)
я´рмонка — ярмарка.
Содержание
Предисловие… 3
Глава I. Черты старинной жизни русского народа… 4
Глава II. Бортничество и пчеловодство… 9
Глава III. Первое появление пошлины с питей. Медовые дани. Подать с хмеля и солода… 16
Глава IV. Питейные дома на Западе. Корчма — древнеславянский общественный питейный дом… 21
Глава V. Москва. Появление кабака около 1555 года. Корчемство становится контрабандой… 37
Глава VI. Новый характер питейного дела в отношении к духовенству, к боярам, к народу… 42
Глава VII. Управление кабаками. Кабацкие головы, целовальники, откупщики… 54
Глава VIII. Развитие корчемства и преследование корчемников… 69
Глава IX. Инородцы… 79
Глава X. Правёж — спутник кабака… 86
Глава XI. Ордын-Нащокин и Крижанич… 92
Глава XII. Распространение кабаков с 1552 года до начала XVIII века… 97
Глава XIII. История питейного дела в юго-западной Руси…119
Глава XIV. Киевские корчмы… 129
Глава XV. Юго-западные корчмы до 1659 года… 137
Глава XVI. Польша… 146
Глава XVII. Малороссия. Корчмы в Малороссии с Хмельницкого и до XVIII века… 154
Глава XVIII. Кабаки в Слободской Украине… 168
Глава XIX. Юго-западные корчмы в XVIII веке… 180
Глава XX. Распространение кабаков в XVIII веке. Откупная система… 194
Глава XXI. Последние времена откупов. Общества трезвости… 225
Глава XXII. Введение новой питейной системы и её последствия… 239
К. Васильев. Иван Прыжов: литератор между кабаком и революцией… 259
Примечания… 264
Словарь устаревших, редких и диалектных слов… 310
Иван Прыжов, написавший эту книгу более ста лет назад, пользовался письменными источниками, среди которых указы, челобитные и доносы из времён Ивана Грозного, новгородские грамоты, статуты Великого Княжества Литовского, универсалы польско-украинских королей и гетманов… Помимо документов Прыжов исследовал русский кабак изнутри: он сам ходил по кабакам, он сам пил в трактирах, питейных домах и портерных, и это личное знакомство с темой способствовало тому, что его книга получилась живой, искренней и увлекательной.
В романе «Бесы» Достоевский написал: «Моря и океаны водки испиваются на помощь бюджету».
Прыжов добавляет: если б не кабаки и не водка, русская казна могла остаться вообще без денег…
В оформлении обложки использована картина Л. И. Соломаткина «Утро у трактира». 1873
Преподобный Кирилл, основатель Кирилло-Белозерского монастыря, в послании к князю Андрею Дмитриевичу Можайскому советовал ему уничтожить корчмы, и его слова приводятся обычно в следующей редакции: «Занеже, господине, то велика пагуба душам: крестьяне ся, господине, пропивают, а души гибнут».
В своей «Исповеди» И. Г. Прыжов сообщает: «Я сжёг эти два тома».
Автор, используя слово наряд, взятое из Повести временных лет, явно понимает его в том значении, в котором его понимал, скажем, историк В. О. Ключевский: власть, государственное устройство, устройство управления. В «Курсе русской истории» Ключевский подробно останавливается на спорном и противоречивом летописном сказании о том, как были призваны «из-за моря» варяжские князья, называя это сказание «схематической притчей о происхождении государства», но при этом Ключевский, в отличие от Прыжова, не идеализирует тогдашний «наряд», якобы исполненный «правды и закона свята». В Лекции 9-й историк пишет: «Туземцы перессорились между собою; не было между ними правды, один род восстал на другой и пошли между ними усобицы. Утомлённые этими ссорами, туземцы собрались и сказали: Поищем себе князя, который бы владел нами и судил нас по праву. Порешив так, они отправили послов за море к знакомым варягам, к Руси, приглашая желающих из них прийти владеть пространной и обильной, но лишённой наряда землёй… Пришельцы призваны были не для одного внутреннего наряда, т. е. устройства управления. Предание говорит, что князья-братья, как только уселись на своих местах, начали города рубить и воевать всюду. Если призванные принялись прежде всего за стройку пограничных укреплений и всестороннюю войну, значит, они призваны были оборонять туземцев от каких-то внешних врагов, как защитники населения и охранители границ. Далее князья-братья, по-видимому, не совсем охотно, не тотчас, а с раздумьем приняли предложение славянофинских послов, едва избрашась, — как записано в одном из летописных сводов, — боясь звериного их обычая и нрава.» При переводе «Повести временных лет» филолог Д. С. Лихачёв передал наряд словом порядок: «И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами.» Если кто возражает против такого перевода, поскольку он сделан в советское время, когда всё «искажалось» и «утаивалось», можно для объективности вспомнить перевод, который приводит в своей «Истории государства российского» Н. М. Карамзин, приверженец монархического правления: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет.» Те, кто желает видеть наших языческих предков чистыми славянами со своим исконным «нарядом», основанным на «святой правде», не могут не принимать летописей, но толкуют по-своему и целые сказания и отдельные слова. Например, энтомолог Сергей Парамонов в своей «Влесовой книге» утверждает с запалом первооткрывателя, что порядок у вышеперечисленных племён (чудь, словене, кривичи, весь) очень даже был, и слово наряд нужно понимать и переводить не как порядок, а как власть, управление, приказ, и тогда пресловутая фраза будет звучать так: «Земля наша велика и обильна, а управления в ней нет, приходите княжить и владеть нами». Но… но здесь нет никакого открытия: такое толкование мы уже видели у В. О. Ключевского.
