Я еще ни разу не видал живого адмирала, но уже знал, какие у него должны быть погоны: золотые, с зигзагами, с черными орлами. Эти погоны можно было видеть в экипаже за стеклами. В голове у меня крутилась мысль: если по одному орлу на каждом плече — значит, контр-адмирал, по два — вице-адмирал, по три — полный адмирал. А этот человек с седыми бакенбардами совсем не имел погонов, но зато воротник и полы его черной шинели были в золотых позументах и на них в один ряд разместились десятки черных орлов.
Неужели я попался сверх-адмиралу? Почему мне инструктор ничего не объяснил о такой форме? Мне некуда было свернуть в сторону и спрятаться. Я сошел с тротуара и за три шага до встречи со страшным человеком стал во фронт.
Старик с позументами и орлами тоже вдруг остановился и, удивленно глядя на меня, задвигал седыми бакенбардами. «Ну, пропал я», — мелькнуло у меня в голове.
— Долго ты, дурак, так будешь стоять?
От его голоса, проскрипевшего в морозном воздухе, как ржавые петли калитки, и от его выпуклых и тусклых глаз, напоминающих пузыри на мутной луже, мне стало не по себе. Моя рука, поднятая к фуражке, дрожала.
— Иди, дурак, дальше, не стой столбом.
Он захихикал мелким дробным смешком, а я пошагал дальше, употребляя все усилия на то, чтобы скорее от него удалиться. Через минуту я оглянулся — он стоял на том же месте и смеялся мне вслед. У меня пропала всякая охота гулять, и я торопился скорее попасть в экипаж. Почему этот человек с орлами назвал меня дураком? Разве я стал перед ним во фронт не так, как нужно?
Я был так занят сверх-адмиралом, что не успел козырнуть встретившемуся лейтенанту. Он подозвал меня к себе испросил;
— Почему честь не отдаешь?
— Виноват, ваше высокоблагородие, задумался. Лейтенант выругался матерно, постучал кулаком по
моему лбу и сказал почти ласково;
— Не нужно задумываться на военной службе.
Я остался благодарен ему, что он не записал моей фамилии. В экипаже от старых матросов я узнал, перед кем мне пришлось стать во фронт. Это был не сверх-адмирал, а флотский швейцар из бывших матросов! Мне было стыдно за свой промах.
Ведомость о числе рекрутов, поступивших в Морское ведомство в 1849–1855 годах[286]
1849 2430 1000 — 3430 1850 2000 270 — 2270 1851 1500 500 200 2200 1852 1000 500 — 1500 1853 2000 250 50 2300 1854 (1-й набор) 1750 — — 1750 1854 (2-й набор) 2000 250 75 2325 1854 (3-й набор) 3800 — — 3800 1855 (1-й набор) 5850 200 100 6150 1855 (2-й набор) 1000 — — 1000 Всего 23330 2970 425 26725
Квартирование команд Морского ведомства в Черноморском флоте[287]
Севастополь
Постоянных — 6810 человек.
Переменяющихся — 18 000 человек.
Кантонистов — 1100 человек.
Арестантов — 2300 человек
Всего: 29 210 человек.
Штаб 4-й флотской дивизии
Штаб 1-й бригады 4-й флотской дивизии
29-й флотский экипаж
30-й флотский экипаж
Штаб 2-й бригады 4-й флотской дивизии
31-й флотский экипаж
32-й флотский экипаж
33-й флотский экипаж
Штаб 1-й бригады 4-й флотской дивизии
34-й флотский экипаж
35-й флотский экипаж
36-й флотский экипаж
Штаб 5-й флотской дивизии
Штаб 3-й бригады 5-й флотской дивизии
37-й флотский экипаж
38-й флотский экипаж
39-й флотский экипаж
Штаб 3-й бригады 5-й флотской дивизии
40-й флотский экипаж (частично)
41-й флотский экипаж (частично)
42-й флотский экипаж
43-й флотский экипаж (частично)
44-й флотский экипаж
45-й флотский экипаж
Севастопольское Девичье учебное заведение
Лабораторная рота № 2 (вторая половина)
Арсенальная рота № 7
Канцелярия Начальника Артиллерии в Севастополе
4-й Ластовый экипаж (3-я и 4-роты)
15-й Рабочий экипаж (частично)
16-й Рабочий экипаж (частично)
17-й Рабочий экипаж
18-й Рабочий экипаж
19-й Рабочий экипаж
Портовые роты № 28, 29, 30, 31, 32
Госпитальная рота 4-го разряда
Севастопольский госпиталь
Севастопольская инженерная команда
Военно-рабочие роты № 8 и 10
Арестантские роты № 19, 20, 21, 22, 23,24, 25, 26 Доковые арестантские роты № 27, 28, 29, 30
Николаев
Постоянных — 8400 человек.
Переменяющихся — 2260 человек.
Кантонистов — 3430 человек.
Арестантов — 15 090 человек.
Штаб 2-й бригады 5-й флотской дивизии
40-й флотский экипаж
41-й флотский экипаж (частично)
Школа флотских юнкеров
2-й Учебный Морской экипаж
Черноморская Штурманская рота
Николаевское флотское училище
Николаевское девичье учебное заведение
Канцелярия Начальника Артиллерии Черноморского флота
Арсенальная рота № 2 (1-я половина)
Арсенальная рота № 6
Канцелярии:
Корпуса Штурманов Черноморского флота,
Корпуса Корабельных инженеров Черноморского флота
Николаевская инженерная команда
Штаб Инспектора Ластовых команд,
Рабочих экипажей и Арестантских рот
Штаб 2-й бригады кастовых команд
4-й Ластовый экипаж (1-я и 2-я роты)
5-й Ластовый экипаж (две роты)
Портовые роты № 22, 23, 24, 25, 26, 27
Госпитальная рота
11-й Рабочий экипаж
12-й Рабочий экипаж
13-й Рабочий экипаж
14-й Рабочий экипаж
15-й Рабочий экипаж (частично)
16-й Рабочий экипаж (частично)
Николаевский госпиталь
Военно-рабочие роты № 7 и 9
Арестантские роты № 11,12,13,14,15,16,17,18
Измаил
Нижних чинов — 1540 человек.
5-й Ластовый экипаж (две роты)
Портовая рота № 33
15-й Рабочий экипаж (частично)
Военно-рабочая команда номер девять (2-я часть)
Измаильская Инженерная команда
Таганрог и Ростов
Нижних чинов — 25 человек.
Портовая рота № 31 (частично)
Керчь
Нижних чинов — 63 человека
Портовая рота № 34 (частично).
Новороссийск
Нижних чинов — 50 человек.
Портовая рота № 34 (частично)
СУД НАД РУССКИМ МАТРОСОМ В ГОНКОНГЕ[288]
Во время двухнедельной стоянки в Гонконге пришлось одному матросу с «Коршуна»[289] познакомиться с английским судом.
Молодой, добродушный матросик Ефремов во время гулянки на берегу выпил лишнее и, возвращаясь на пристань к баркасу, горланил песни… Уж он был недалеко от шлюпки, когда полисмен (из сипаев) сделал Ефремову замечание, что кричать на улице не годится. Разумеется, матрос этого не понял и выругал полисмена на родном диалекте. В свою очередь и полисмен, по счастью, не догадался, каким оскорблениям подверглась в его лице власть, но, увидав, что матрос продолжает петь песни, заговорил решительнее и серьезнее и взял матроса за руку… Пьяный, вероятно, обиделся и, ни слова не говоря, съездил по уху полисмена, повергнув почтенного блюстителя порядка в изумление, которым матрос не преминул воспользоваться: он вырвался из крепкой руки полисмена и в минуту уже был на баркасе. Объяснение полисмена с гардемарином, сопровождавшим команду, не удовлетворило полисмена. Он требовал ареста виновного при полиции до разбора дела, но гардемарин не согласился, и баркас отвалил.
