Характерно, что в колхозах, не обслуживаемых МТС, лошади даже при неудовлетворительной кормежке, как правило, вырабатывают значительно больше и участвуют в посеве в большем количестве, чем там, где есть тракторы. Крестьянин сейчас уверовал в то, что мы действительно дадим тракторы и машины, и слишком поспешно бросает лошадь.
В последние дни у нас несколько неожиданно расширился прорыв по Киевской обл. в районах быв. Белоцерковского и Уманского округов. По рассказам побывавших там товарищей, в этих районах подавленное, а местами очень острое настроение. На днях в Плисковском районе было открытое контрреволюционное выступление открыто петлюровского характера, которое удалось быстро ликвидировать. Из этих районов сейчас больше всего идут сообщения о том, что нечего есть, что сеять не будут. Особенно тревожные данные о плохом состоянии и падеже лошадей».
Это докладное письмо Косиора говорит о событиях с января по апрель 1932 года, так как уже прошли следствия и суды. Из него видно, что активное сопротивление крестьян продолжалось, то есть «двухсторонняя» Гражданская война продолжалась. Из этого письма мы узнали ещё много интересного: что уже в начале 1932 года на Украине было 10-15 районов и «еще 3-4 района очень похожих на Драбовский и АМССР» — итого в 21 районе, в которых были серьёзные проблемы с голодом и волнениями крестьян, вся вина была сброшена на местные власти, рьяно выполнявшие спущенные им сверху планы продзаготовок.
Из письма мы также узнали, что Украине для голодных районов, чтобы предотвратить массовую гибель крестьян от голода, государством уже была оказана до апреля 1932 года «серьёзная помощь». Любопытно было узнать, что надежда на тракторы не совсем оправдалась, они оказались настолько слабосильными и ненадежными, что лошадьми вспахивали большие площади. При этом оказалось, что лошадей было мало и потому, что в результате отсутствия кормов и большой эксплуатации был большой падеж лошадей.
И важно заметить в этом письме, что, несмотря на то, что «контрреволюционные выступления крестьян удалось быстро ликвидировать», но «из этих районов сейчас больше всего идут сообщения о том, что нечего есть, что сеять не будут». То есть физически крестьян победили, но они голодные и безоружные, но не сломленные духом перешли к последней возможной форме сопротивления — к отказу работать, к саботажу, даже рискуя при этом умереть с голоду. Они отчетливо поняли, что их превратили в рабов, что благосостояния их семьям и детям больше не видать, и если им и их детям осталось в таких кабальных изуверских условиях жить до конца жизни, то в этом безысходном отчаянии произошла потеря смысла жизни — «а на х…а такая жизнь нужна!», был ликвидирован инстинкт самосохранения, «заруба» пошла принципиальная и смертельная.
Стоит заметить, что Сталин, в отличие от многих современных предвзятых «одноглазых» или слабоумных исследователей, это состояние крестьян понял, и в следующем году, когда такие случаи в СССР стали массовыми, он объяснял писателю Шолохову в письме от 6 мая 1933 года: «Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с Советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов».
То есть Сталин прекрасно понимал, что на его гражданскую войну крестьяне отвечали своей гражданской войной, причем применили последний смертельный для себя способ сопротивления. Соответственно этой военной ситуации Сталин и отреагировал в этот же день — 26 апреля 1932 года на письмо Косиора, который довольно явно намекал на необходимость снижения планов продзаготовок, Сталин: «Тов. Косиор!
Обязательно прочтите предложенные материалы. Если судить по материалам, похоже на то, что в некоторых пунктах УССР Советская власть перестала существовать. Неужели это верно? Неужели так плохо дело с деревней на Украине? Где органы ГПУ, что они делают? Может быть проверили бы это дело и сообщили бы в ЦК ВКП о принятых мерах?
Привет. И. Сталин».
А ведь это письмо Косиор заканчивал просьбой помочь голодающим: «Два дня тому назад послали в Киевскую обл. для ознакомления с положением в наиболее тяжелых районах, а также с положением в Винницкой обл., в частности, в пограничных районах, секретаря ЦК КП(б)У т. Любченко. Очевидно, этим двум областям (Киевской, Винницкой) немного позже придется оказать дополнительную помощь просом. С этой просьбой мы вынуждены будем опять обратиться в ЦК. С. Косиор».
Как видим, вместо запрашиваемого проса Сталин предложил «помощь» ГПУ. Затем вместо помощи прислал Буденного с красивыми речами, чтобы «выпустить пар недовольства крестьян». Из этого письма Сталина также видно, что согласно каким-то сводкам, «материалам» — «в некоторых пунктах УССР Советская власть перестала существовать».
Вернусь ещё к одной из причин голода, зафиксированной в письме Косиора: «сообщения о том, что нечего есть, что сеять не будут» и в письме Сталина: «хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с Советской властью. Войну на измор».
С. Миронин в своей книге пытается оригинально опровергнуть Сталина и Косиора, преследуя непонятные цели: «Известно много случаев, когда для проведения весенних полевых работ использовали коров и даже пахали на людях, что доказывает, что крестьяне не очень-то саботировали». Во-первых, понятно, что крестьяне во всем СССР тотально не саботировали, поэтому случаев, когда они пахали, можно привести очень много. Во-вторых, хлеборобы пахали на своих мужьях и сыновьях не потому, что не хотели саботировать, а потому что не все хотели умирать, не все хотели всей семьёй «наложить на себя руки».
Только 6 декабря 1932 года на Украине вышло отдельное постановление советского правительства «О борьбе с саботажем в хлебозаготовках».
Иногда рассуждения на эту тему доходят до абсурда, например тот же неугомонный «отбеливатель» С. Миронин в своей книге пишет: «Некоторые источники утверждают, что начало голода относится к концу лета 1932 года. Это маловероятно. До тех пор, пока нет снежного покрова, в сельской местности можно найти питание в лесах и реках». Во-первых, как мы видели, источник надежный — докладная Косиора Сталину, во-вторых, начало голода по той же докладной началось не «маловероятно» в конце лета 1932 года, а точно — зимой 1932 года. В-третьих, Косиор как-будто специально подчеркивает Миронину — «в степных районах», где нет лесов, грибов и лосей, а в степи зимой сусликов на всех не хватит.
Вероятнее всего, — не поверив самому себе, своей упрощенной абсурдной гипотезе, С. Миронин бросился утверждать другой вариант оправдания, ещё более простой: «Крестьяне не дураки и не позволили бы выгрести у них все подчистую, так, чтобы не осталось на пропитание и на сев. Они уже имели опыт голода, опыт работы с продотрядами. Заготовителей просто бы убивали. Поэтому выгрести все невозможно — просто бы не дали». Миронин «забыл», — что и у коммунистов был опыт поиска спрятанного с 1918 года — 14 лет, что и среди грабителей были выходцы из деревни, много знающие на эту тему, и кроме того — в степи это не в лесу, особо не спрячешь. А по поводу убийства заготовителей — часто убивали, но силы против Красной армии и ОГПУ были неравные, и чем это заканчивалось для крестьян — Миронин прекрасно знает.
Когда вспыхнуло восстание казаков на Кубани, центром которого была станица Павловская, то Красная армия накрыла эту станицу шквальным артиллерийским огнем. После захвата станицы и учиненных расстрелов 22 тысяч человек были арестованы и вывезены на Север, в станице оставили только стариков и старух. А название свободолюбивой станицы Советская власть решила стереть из памяти и переименовала в «Красноармейскую», и, оправдывая это новое название, в станицу поселяли уволенных из армии красноармейцев.
Заменивший кровавого А. Андреева Б. Шеболдаев в 1932 году на Дону и Кубани выселил полностью 17 станиц, превратив хлеборобов в дешевых работников советской власти — в спецпереселенцев. Это чаще всего означало другую форму уничтожения бунтующих крестьян — в ходе изматывающей многомесячной перевозки, путем изматывающей работы и кошмарной жизни в условиях голода и холода, болезней, издевательств и убийств. Чтобы была понятна судьба спецпереселенцев, приведу несколько документов. Первый этап репрессий крестьян мы уже наблюдали из многих свидетельств крестьян — грабеж, избиения, расстрелы, на сборы несколько минут и разрешение взять с собой на всю семью немного продовольствия и одежды, хотя власти прекрасно знали, что переселенцев будут перевозить месяцами, поскольку этот «груз» для хозяйства страны не важный, поэтому эшелоны с переселенцами будут долго стоять на различных станциях, пропуская более важные эшелоны с углём, древесиной и т.д. Из ранее приведенных свидетельств мы видели, что часто в ходе этой перевозки в товарных вагонах в холоде и без еды в семье погибали все дети.
