Стратегии измора, правильно учитывающей все политические и экономические условия войны, идущей к разложению мощи врага не только путем боевых операций армий, но знающей и другие Средства (экономическая блокада, политическая агитация, дипломатическая интервенция и.т. д.), грозит всегда опасность вырождения в противоположность Наполеоновской стратегии - в стратегию бессилья, в стратегию искусственного маневра, пустой угрозы противнику, за которой не следует удара. Такой лающей, но не кусающей стратегией явилась стратегий Фридриха, когда он, имея уже 66 лет от роду, предпринял войну за баварское наследство (1778 - 79 г.). Вся кампания протекла в бесплодном маневрировании; австрийский, полководец Ласси оказался достойным партнером для выдохшегося прусского короля, Фридрих Великий в эту эпоху, "уже уставший царствовать над рабами", несомненно потерял веру в моральные силы своей армии, понимая лучше всей восторгавшейся Европы ее слабости, и боялся рисковать. Война обратилась в вооруженную демонстрацию; противники разошлись без единого боя. Тогда как русский генерал Суворов, с неукротимым порывом к решению военных задач боем, желчно критиковал "ученый Лассиев кордон", многие писатели увлекались этим новым видом бескровной войны, видели в нем знамение прогресса человечества и его гуманности (напр., будущий прусский военный министр Бойен); а солдаты, с их непосредственным чутьем, прозвали эту войну - посмешище "картофельной войной", так как пострадавшими оказались только картофельные посевы.
Войны XVII и XVIII веков часто характеризуются, как кабинетные. Термин "кабинетная война" употребляется, как понятие, противоположное народной войне. Война представляла дело только правительства, "кабинета", а не наций, не широких масс. Отсюда, однако, было бы ошибочно сделать вывод, что в то время, наряду с вооруженной борьбой, не существовало вовсе агитационного фронта борьбы. Бумажная война всегда сопровождала военные действия. Фридрих Великий не презирал фабрикацию фальшивых документов, которые позволили бы ему воспользоваться какими-либо национальными или религиозными козырями. Однако, фронт борьбы, обращенный к массам, являлся B XVIII веке еще чисто вспомогательным. Правительство шло своим путем, а какой-нибудь "прилежный правовед" выступал в роли его адвоката перед массами. Поведение армии в отношении населения имело решающее значение на агитационном фронте Со своей циничной откровенностью, Фридрих Великий так инструктировал своих генералов: "надо обрисовывать неприятеля в самом неприглядном виде и возводить на него обвинения во всевозможных замыслах против страны. В протестантских странах, как Саксония, надо играть роль защитников лютеранской религии, в католической стране мы должны постоянно твердить о веротерпимости". Следует "заставить себе служить небо и ад".
Росбах. Примеры тактического искусства Фридриха Великого из эпохи Силезских и Семилетней войны многочисленны и ярки. Под Росбахом, поздней осенью 1757 г., на второй год войны, соединенная франко-имперская армия, в составе около 50 тыс. плохо дисциплинированных солдат, стояла против 25 тыс. отборных прусских войск. Союзниками командовали принц Субиз (французами) и герцог Гильдбурггаузен (имперцами). На другом, важнейшем для Пруссии театре австрийцы разбив оставленный против них заслон, заканчивали завоевание Силезии, которая и являлась целью войны, и располагались там на зиму Фридриху Великому необходимо было скорее покончить с французами, чтобы до наступления зимы выгнать австрийцев из Силезии, без экономических ресурсов которой он не мог продолжать войну. Но союзники стояли на укрепленной позиции, атаковать на которой двойные силы неприятеля Фридрих не мог. Положение его уже становилось безвыходным, когда неприятель, вопреки обстановке, толкаемый своим численным перевесом, перешел в наступление. Принц Субиз решил вынудить пруссаков к отступлению, обойдя их с юга и угрожая перехватить пути отхода прусской армии. 5-го ноября, оставив 1/6 своих сил под начальством Сен-Жермена для демонстрации на фронте, Субиз двинулся в трех колоннах. Марш происходил по открытой местности, днем был - сделан большой привал. Спереди движение прикрывалось выдвинувшейся конницей.
Фридрих Великий с Росбахской колокольни наблюдал движение союзников и утром получил представление, что под прикрытием оставленного арьергарда французы начали отступление; но после полудня ему ясно обрисовалось обходное движение неприятеля. Тогда Фридрих принял решение - встретить французский маневр контрманевром, обрушившись на голову походных колонн. Против С.-Жермена был оставлен незначительный, арьергард. 5 эскадронов гусар на гребне холмов маскировали совершающееся за ними передвижение армии. Конница Зейдлица одним ударом опрокинула и, прогнала с поля сражения французскую кавалерию. В то же время на холме Янус развернулась 18-орудийная батарея, начавшая обстрел французской пехоты, пытавшейся развернуться в сторону движения; прусская пехота перевалила через гребень и, наступая, открыла огонь залпами; в бою успели принять участие только 7 головных прусских батальонов , которые выпустили по 15 патронов. К этому моменту Зейдлиц успел, после первой атаки на конницу, собрать свои эскадроны и бросил их на многочисленный штаб принца Субиза и на толпящуюся в беспорядке французскую пехоту. Почти мгновенно все было кончено - французская армия в полном беспорядке бежала. Опасность на этом фронте была устранена, Фридрих получил возможность обратиться со своими лучшими полками на Силезский театр.
Успех обходного маневра вообще связан с пассивностью противника, с отсутствием рипоста. По нашим современным понятиям, чтобы обойти противника, нужно прежде всего сделать его неподвижным, связать его, пригвоздить к месту боем. С этой точки-зрения заслон Сен-Жермена должен был бить крупнее; задача этого заслона должна была бы заключаться не в простом демонстрировании, а в ведении энергичного фронтального боя, который сковал бы маневроспособность противника, а затем уже потерявшего подвижность врага можно охватывать или обходить, с целью дать решительный оборот бою. Фланговое же. передвижение неуклюжей армии Субиза перед нескованным, гибким, особенно способным к быстрому маневрированию врагом являлось неоправдываемым риском.
Лейтен. Форсированным маршем (300 км. в 1.5 дней) Фридрих перебросил армию от Росбаха в Силезию. Австрийская армия, овладевшая важнейшими крепостями Силезии - Швейдницем и Бреславлем, совершившая конный набег на Берлин, считала кампанию 1757 года уже законченной и располагалась на зимних квартирах в отвоеванной области. Приближение прусской армии заставило сосредоточить впереди Бреславля 65 тыс. войск. Австрийцы заняли, позицию; чтобы упереть фланги, в местные предметы, пришлось растянуть фронт на 7 вёрст. 5-го декабря Фридрих Великий с 40 тыс. армией атаковал австрийцев.
Кусты скрывали местность перед фронтом. Впереди находились только австрийские гусары. Как только прусская конница оттеснила их, Карл Лотарингский, австрийский командующий армией, оказался в неведении о том, что делают пруссаки. Последние показались на дороге, шедшей к центру австрийского расположения, затем исчезли. Австрийцы, не предполагая, что пруссаки решатся на атаку сильнейшей армии, стремясь исключительно к пассивной цели и ожидая отступления пруссаков, не предприняли никаких мер и остались на месте. Между тем пруссаки. совершив в 2 верстах перед австрийским фронтом фланговый марш, внезапно появились против оконечности левого фланга австрийцев, занимавшего селение Лейтен, и с молниеносной быстротой выстроили" фронт в перпендикулярном направлении к австрийской позиции. Австрийцам пришлось вступить в бой одновременно с переменой фронта; подходившие с запозданием, с растянутого фронта, войска не успели развернуться и, нагромоздились, в беспорядке в глубину, образуя свыше 10 линий. Фридрих сосредоточил против селения Лейтен, куда направлялся главный удар, 4 линии войск и сверх того получил возможность охватить неприятеля обоими крыльями. На правом фланге пруссакам удался только огневой охват, на левом фланге прусская конница Дризена, выждав удобную минуту, опрокинула австрийскую конницу Лучези и навалилась на правый фланг австрийской пехоты. У австрийцев, на их несчастье, в сел. Лейтене не оказалось легкой пехоты, столь пригодной для обороны местных предметов, я их пехота так же неуклюже обороняла селение, как прусская атаковала его. Несмотря на полное истощение прусской пехоты, события на фланге вынудили австрийцев к отступлению, которое выродилось в панику. Фридрих организовал, преследование только конницей, оно велось не слишком энергично, но австрийцы поспешили увести в свои пределы остатки армии.
В сражении при Лейтене Фридрих I повторил Росбахскии маневр Субиза, но выполнил его уверенно, быстро, молниеносно, так что сражение получило характер внезапного нападения на фланг противника. Если маневр Фридриха удался, то это объясняется не столько искусством исполнения, сколько пассивностью австрийцев, которые достигли всего, чего хотели, у которых не было никакой воли к победе и которые лишь с нетерпением ждали, когда от них отвяжется беспокойный неприятель и можно будет с удобством разместиться на хороших завоеванных зимних квартирах. Вялый всегда оказывается побитым решительным. Если бы австрийцы имели перед фронтом позиции авангард и сторожевые части, которые выгадали бы время и пространство для последующего маневра главных сил, или, еще лучше, если бы австрийцы, заметив уклонение в сторону голов прусских колонн, перешли в решительное наступление, не загадывая, маневрируют ли пруссаки или просто уклоняются от боя - прусскую армию, вероятно, постиг бы такой же разгром, как французскую при Росбахе{179}. Косой боевой порядок Фридриха, примененный при атаке сел. Лейтена, в котором современники видели какую-то магическую силу, в Лейтенской победе на самом деле роли не играл.
