В 1937 году правительственный авиационный отряд состоял из шести машин. Гитлеру предназначались три "Юнкерса-52", по одной машине выделили Гессу, Герингу и Гиммлеру.
В 1937 году построили первые четырехмоторные "Фокке-Вульф-200 Кондор" с убирающимся шасси. Третью по счету машину взяли для Гитлера и назвали ее "Иммельман-3". Самолет понравился фюреру: салон просторнее, скорость больше. В 1942 году появилась новая модификация "фокке-вульфа" с более мощными моторами и четырьмя скорострельными пушками. Люфтваффе использовало самолет как разведчик, он мог оставаться в воздухе пятнадцать часов.
В личном самолете фюрера поставили письменный стол, а под сиденьем Гитлера устроили люк. В случае катастрофы он мог открыть его и вывалиться на специальном кресле, снабженном парашютом. Осенью 1944 года систему спасения фюрера модернизировали и установили на самолете "Юнкерс-290 А-6". Это была настоящая летающая крепость, способная пролететь шесть тысяч километров без посадки. Вооружение — десять авиационных пушек большого калибра.
Три машины переделали специально для фюрера. Место, где он сидел — в первом ряду с правой стороны, — обшили броней, иллюминаторы изготовили из пуленепробиваемого стекла. В случае опасности гидравлический механизм открывал спасательный люк, и пассажир номер один вылетал из машины на кресле, потом автоматически открывался парашют. Испытания с куклой прошли успешно. Испытать на Гитлере спасательный механизм не пришлось.
Имперская служба безопасности отвечала за благонадежность служащих аэропорта. Двух сотрудников аэропорта Темпельхоф уволили, потому что в картотеке местного отделения гестапо они значились противниками национального социализма. Обслуживание, ремонт и заправка самолетов фюрера осуществлялись только в присутствии охранников. Все предметы, загружаемые на борт, проверялись.
Перед каждым полетом Гитлера самолет поднимали в воздух и проводили испытательный полет в течение десяти — пятнадцати минут на разной высоте. Проверяли не только двигатель, но и на всякий случай — нет ли взрывчатки. Взрыватель часто соединяют с барометром, чтобы взрыв произошел, когда самолет поднимется в воздух. Правда, эти предосторожности оказались бы бесполезными, если бы покушавшиеся, зная это, поставили таймер. Но время вылета всегда держалось в секрете.
В сентябре 1933 года Гитлер хотел посетить сгоревшую дотла деревню, но имперский наместник Бадена и местный гаулейтер Роберт Вагнер через гестапо узнал о его прилете и вывел на поле сотни штурмовиков, чтобы приветствовать фюрера. Разумеется, собралась толпа любопытствующих.
Гитлер был вне себя: ведь он принял такие меры предосторожности! Перед вылетом начальник аэропорта требовал от пилота назвать место назначения, потому что этого требовало министерство. Гитлер ответил, что, если пилот скажет, куда они летят, он будет уволен. Мало того, когда они взлетели, пилот взял курс на север, чтобы ввести всех в заблуждение. Потом они развернулись и полетели на юг. Каково же было раздражение Гитлера, когда он увидел ожидавшую его толпу…
В другой ситуации, когда от полиции опять просочилась информация о его прилете, он, увидев на взлетном поле людей, приказал не садиться. Его самолет совершил посадку в другом городе, где адъютантам пришлось нанимать машины, чтобы доставить фюрера к месту назначения.
Хансу Бауру не раз приходилось пилотировать пустой самолет, если Гитлер ехал на поезде. Все знали, что фюрер может в любой момент пожелать пересесть на самолет, как это произошло в 1940 году, когда он поехал через всю Францию на испанскую границу, чтобы увидеть каудильо Франциско Франко. Автомобильный конвой двигался по параллельной дороге — вдруг фюрер захотел бы пересесть в машину. Гитлер требовал, чтобы его подручные — адъютанты, слуги, секретари, врач — всегда находились под рукой и были готовы в любую минуту сняться с места.
Генерал Хенниг фон Тресков замаскировал полученную от сотрудников абвера взрывчатку (это были две британские магнитные мины с тридцатиминутным взрывателем) под посылку. За обедом он попросил одного из сопровождавших Гитлера офицеров полковника Хайнца Брандта из Генерального штаба взять с собой в самолет две бутылки коньяка для генерал-майора Хельмута Штифа, служившего в Генеральном штабе сухопутных сил и находившегося в Восточной Пруссии.
Перед взлетом офицер для поручений при генерале Трескове (и его двоюродный брат) лейтенант Фабиан фон Шлабрендорф раздавил капсулу химического взрывателя и передал посылку полковнику Брандту. "Кондор" взмыл в воздух, его прикрывали истребители. Заговорщики рассчитывали, что один из истребителей и радирует на землю о катастрофе самолета фюрера. Самолет должен был взорваться ровно через полчаса где-то над Минском.
Но ничего не произошло. Через два часа самолет Гитлера благополучно приземлился в Восточной Пруссии.
Лейтенант фон Шлабрендорф под благовидным предлогом немедленно вылетел в Пруссию. Он перехватил посылку с взрывчаткой прежде, чем она оказалась в руках адресата. Это обошлось заговорщикам в две бутылки настоящего коньяка, который получил не ожидавший такого внимания генерал-майор Хельмут Штиф.
Заговорщики пришли к выводу, что химический взрыватель не сработал, потому что в самолете Гитлера вышла из строя система отопления в кабине. Низкая температура нарушила ход химической реакции.
Сразу же был введен в действие следующий план.
В военном музее в Берлине была устроена выставка трофейной военной техники. Каждый год 21 марта, в день памяти погибших героев, Гитлер произносил там речь, а затем осматривал новые экспонаты, присланные с фронта.
Генерал Тресков предложил разместить среди экспонатов неразорвавшиеся мины и в нужный момент привести их в действие. Эти мины привез в Берлин все тот же порученец Трескова и передал другому заговорщику — им был начальник разведывательного отдела штаба группы армий "Центр" полковник барон Рудольф Кристоф фон Герсдорф.
Полковник Герсдорф прилетел в Берлин 20 марта вместе с командующим 9-й армией генералом Вальтером фон Моделем, который только что отличился на фронте и был приглашен на церемонию. Ночью лейтенант фон Шлабрендорф передал Герсдорфу взрывное устройство. Однако никто не знал, когда именно будет выступать Гитлер и где он встанет. А кто знал — молчал, это был секрет.
Но генерал Модель намеревался навестить жену в Дрездене и успеть на выставку. Он в сопровождении полковника Герсдорфа зашел к главному военному адъютанту Гитлера Рудольфу Шмундту. В 1942 году Шмундт был произведен в генерал-лейтенанты и стал одновременно начальником управления кадров сухопутных сил. Он колебался, но по секрету назвал точное время выступления, добавив, что этого не знает даже рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. И взял с боевых товарищей слово, что они под страхом смертной казни не разгласят эту информацию.
Гитлер планировал произнести свою речь в полдень, а не в час дня, как это бывало прежде. Полковник Герсдорф предполагал перед выступлением фюрера заложить взрывчатку под трибуну и уйти. Но когда он 20 марта приехал в музей под предлогом, что ему надо проверить экспонаты, он увидел, что ничего не получится. Во-первых, Гитлер намеревался выступать в большом помещении под стеклянной крышей, следовательно, взрывная волна будет ослаблена. Во-вторых, было полно охраны, и полковник понял, что ему не удастся подобраться близко к фюреру.
Заложить бомбу накануне он не мог. Военные не располагали таким совершенным механизмом, который соорудил столяр Георг Эльзер. Полковник Герсдорф мог взорвать фюрера только вместе с собой.
Идея застрелить Гитлера отпадала. Во-первых, психологически даже профессиональному военному трудно выстрелить в стоящего перед ним человека. Во-вторых, все считали, что Гитлер ходит в пуленепробиваемом жилете. Да и опасались, что его охрана успеет защитить фюрера. Так что Герсдорф решил пожертвовать собой — взорвать себя вместе с диктатором.
Выяснилось, что нет и взрывателя мгновенного действия. На фронте полковник бы его нашел, но в Берлине это оказалось невыполнимой задачей. Он решил, что приведет в действие тот, что есть под рукой, и будет хладнокровно ждать десять минут, пока они все не взорвутся.
Гитлер приехал на своей открытой машине. У входа его встретило все высшее армейское и партийное руководство. Гитлер вошел во внутренний двор и произнес речь. Оркестр сыграл государственный гимн "Германия превыше всего" и партийный гимн "Песня Хорста Бесселя". Потом начался вынос знамен для торжественного парада.
И тут Гитлер вошел внутрь, чтобы осмотреть выставку.
Когда появился фюрер, полковник Герсдорф, как и все военные, вытянул правую руку в нацистском приветствии, а левой в кармане кителя нажал на химический взрыватель. Он рассчитал все правильно — по сценарию через десять минут Гитлер должен был оказаться рядом с ним.
