Человек, у пояса которого болталась сабля, господствовал над всей этой бесправной массой крестьян и горожан. Но шляхтич в массе тоже был беден. Вернее, на него надо смотреть как на представителя более зажиточного крестьянства. И только небольшая группа вельможных панов фактически господствовала над всей остальной массой. И только двор крупного и среднего пана имел сношение с внешним миром, пользовался иностранными изделиями и сам являлся крупным экспортером. Городской купец только случайно в качестве ростовщика или комиссионера мог принять участие в панском вывозе. Зато он снабжал панский двор иностранными изделиями. Но так как государство постоянно нуждалось в деньгах и подымало таможенные ставки, то вся тяжесть таможенных сборов ложилась на городское купечество.
Несмотря на все превосходство своего положения, шляхта все же с завистью смотрела на малейшее проявление зажиточности в городском классе и путем закона боролась с ее проявлением.
Даже многим авторам 18 в. торговый класс представлялся богатым. Конституции первой половины 17 в. даже запрещают мещанам ношение шелковой одежды, дорогих мехов и прочее, — одним словом, они направлены против роскоши городской буржуазии.
В торговой политике среди многих других мер необходимо отметить прочно установившуюся политику твердых цен. Она относится еще к половине 16 в., когда она вызывалась необходимостью регулировать цены, по которым войско могло покупать провиант.
В 17 в. это уже явление, разрушительно действующее на торговлю и на весь экономический строй страны. Твердые цены приобретают характер постоянный и строго проводятся. Виленские купцы в начале 17 в. жаловались панам — раде на то, что таксы разрушают города и торговлю: люди должны по образу жизни превратиться в гуннов, в вандалов или должны эмигрировать или уходить в казаки. Конституция 2-й половины 17 в. шла дальше: она требовала, чтобы купцы за иностранные товары брали от 3 до 7 % прибыли в зависимости от происхождения купца; так, евреи имели право брать только 3 % прибыли, иногородние купцы — 5 %, а купцы данного края — 7 %. Правда, сеймы 2-й половины 18 в. начинают сознавать необходимость поддержки торговли, но меры, предпринимаемые сеймами имели иногда как раз обратное значение. Только в таможенной политике произведено серьезное изменение. Так, Конвокационный сейм 1764 г. отменил таможенные привилегии шляхты, установил одну «генеральную» пошлину и поручил учрежденным им же скарбовым комиссиям заботу о торговле, мануфактурах, мерах, векселях и пр. Эти меры были подтверждены сеймом 1775 г. Этот поворот таможенной политики уничтожил самое главное препятствие в развитии торговли.
Но в отношении поднятия промышленности сеймовые конституции недалеко ушли от взглядов средневековья: в той же 2-й половине 18 в. они неоднократно издают постановления, направленные против роскоши шляхетских сословий. В отношении городов сеймовая политика действовала нередко во вред развитию города. Упомянутая нами конституция 1762 г. «Warunek miast W.X.L.» дает ряд полицейских предписаний и некоторые мелкие облегчения горожанам. Этот «Warunek» большого значения на практике не имел тем более, что конституция 1763 г. отдала мещан под власть старост как в вопросах административных, так и судебных. Это был поворот довольно неожиданный — поручение волкам опекать овец, по выражению одного исследователя.
На старосту можно было жаловаться асессорскому суду. Но это было делом нелегким, т. к. старосты хватали и сажали под арест жалобщиков. Началась упорная война между старостами и гражданами, кончившаяся разгромом городов. Конституция 1776 г., установленная только для Литвы и Белоруссии совсем уничтожила магдебургское право для городов и местечек этой части республики, сохранив магдебургию только в следующих 11 городах: Вильне, Лиде, Троках, Новогрудке, Волковыске, Пинске, Минске, Мозыре, Бресте и Гродно. Конституционный акт объясняет эту меру тем, что остальные города и местечки являются собственно земледельческими поселениями, и тем, что городские суды отправляются не соответствующими по подготовке элементом. Эта мера вызвала взрыв негодования в разных кругах и ряд острых выступлений в печати.
Брошюры того времени указывают на то, что с 1768 г. началась година гибели городов. Один анонимный автор рассказывает, что будто бы до 300.000 мещан выселилось в Россию и Пруссию.
Таким образом, упадок хозяйства городов еще более был подчеркнут эгоистической политикой шляхты.
Оригинально, что в годы расцвета меркантилизма ни в Польше, ни в Литве не чувствовалось дуновений в области торговой политики. Господствует прежний средневековый враждебный взгляд на купца. Торговля является презренным делом.
Среди других причин, отрицательно влиявших на торговлю, необходимо отметить плохое состояние путей сообщения. Теоретически сеймовые конституции выражали заботу об устройстве мостов, гребель и пр. Но когда после присоединения Белоруссии к России, появились в нашем крае почтовые тракты, то один из современников писал: «Кто знал край Белорусский до перехода его в границы России? И видел там дороги узкие, болотистые, каменистые, путанные, подверженные тысячам опасностей и еудобств. Одним словом, там были дороги такие, какие по сейчас в нашем Полесье и на Жмуди». И далее автор описывает нехитрое устройство Екатерининского тракта.
Отсталый и в сильной мере натуральный уклад хозяйственной жизни долгое время удовлетворял шляхту, но примерно ко времени эпохи разделов экономическое обеднение страны, ее отсталость начинали в сильнейшей мере тяготить польское и белорусско-литовское общество.
Авторы того времени стали сознавать, что внешняя торговля по существу находится в руках иностранцев. Увлечение иностранными товарами и, следовательно, необходимость приобретать их за хлеб, лен, пеньку, приводит в отчаяние таких патриотов, как Сташиц и др. Убогий хлоп, томящийся беспрерывной работой, погрязший в пьянстве и лени, не знающий потребностей, связанных с рынком, начинает колоть глаз. Расточительность панского двора, масса слуг — все эти явления отрезвляющим образом стали действовать на представителей польской и белорусской интеллигенции. Угрожающие условия политической жизни будили национальные чувства. Но эти штрихи новых понятий в конечном итоге покоились на весьма заметном обеднении высшего класса дворянства. Даже колоссальные состояния магнатов не выдерживали царившей роскоши. Обеднение шляхты бросалось в глаза. Одна часть ее, чтобы поправить свои обстоятельства, продавала интересы государства, но другая начинала понимать, что корни зла находятся в экономическом базисе и борьба с обеднением должна заключаться в поднятии хозяйств.
Это была мысль верная, но в политическом отношении безнадежная. Отсюда оживление тогдашней литературы, отсюда стремление к изменению хозяйственных форм.
Действительно, мы накануне эпохи разделов наблюдаем ряд мероприятий, долженствующих способствовать усилению торговли, росту промышленности и сглаживанию классовых противоречий.
Наиболее раннею мыслью является мысль об улучшении путей сообщения и прежде всего в болотистом Полесье. Между 1778 и 1784 гг., благодаря энергии Матв[ея] Бутримовича, впоследствии посла на 4-х летний сейм, устраивается местными землевладельцами 2 благоустроенных тракта: один от Слонима до Пинска через Логишин, а другой из Пинска вел на Волынь. Первым путем Вильна и Минск удобно соединялись с Брестом и Варшавой. Средства на эти тракты главным образом были отпущены знаменитым гетманом М. Огинским. Далее зародились и были приведены в исполнение мысли о соединении главных рек каналами. Первым был прорыт Огинский канал, соединивший Щару с Ясельдой и, следовательно, Днепр с Неманом. В 1784 г. прошел первый транспорт судов от Херсона до Королевца. Канал был сооружен на средства того же Огинского. Он же пытался провести еще один канал под Стетычевом, а Скирмунд канализовать пинские болота между Горовахою и Велятичами. Ученый ксендз Францишек Нарвой трудится над очисткой Немана в течение 3-х лет по поручению комиссии Скарбовой литовской. Уже в эпоху разделов закончен Днепровско-Бугский канал соединением Пины с Муховцом, притоком Буга. В 1784 г. упомянутый Матв[ей] Бутримович не без труда провел по этому пути, тогда еще не вполне готовому, первые 10 судов в Варшаву и Гданьск. Окончательно канал был готов только в начале 19 в. Около того же времени появляются проекты соединения Днепра с Двиною. Знаменитый ученый Фаддей Чацкий в 1796 г., т. е. после разделов, представил мемориал о пользе этого канала. Он указывает на то, что богатые леса Минской губернии в пределах реки Березины отрезаны от Двины. Поэтому транспорт лесных материалов обходится очень дорого и отнимает много времени. Этим дан был толчок строению Березинского канала, оконченного русским правительством значительно позже. Тогда же появляется целый ряд других проектов о связи каналами южных рек с Неманом и даже с Ильменем.
