одинакими или двойными каралинами». Последовал ответ: как выгоднее для русской казны.
Мы подошли к большому вопросу о контрибуции. В зависимости от неё находилось почти все внутреннее управление края в период войны.
Шведское правительство требовало, чтобы население Финляндии снабжало защитников края провиантом и обмундированием. Но во взимании этой «дани армии» (gärden till armen) не существовало никакого порядка. То «дань армии» вычиталась из остальных податей и повинностей, как напр, в 1713 г. в Або-Бьернеборгской губ., то она бралась независимо от них, как это сделали в том же году в Эстерботнии. С крестьян брали на обмундирование вербованных полков фураж, требовали отбывание постойной повинности и пр. Разных таких податей и поборов деньгами и натурой падало на одну Нюландию и Тавастландию до 81.000 далеров серебряной монетой (daler silfver mynt). Крестьяне отказывались платить. И вследствие общего расстройства в администрации, требуемые большие суммы превращались в малые фактические выдачи финскому войску. За 1712 г. губернские казначейства в Финляндии выдали своей армии не более 4-5.000 d. s. m. С другой стороны, пользуясь общей неурядицей, население выплачивало только то, что требовалось для войска, не внося остальных повинностей.
В 1713 г. в Финляндии был хороший урожай, что имело особенно важное значение в том отношении, что дало краю возможность в собственных пределах прокормить армию. Правда, что в этом году война причинила Финляндии большие убытки, но они по-видимому коснулись лишь тех мест, где русская армия оставалась несколько дольше, т. е. побережья Финского залива, особенно окрестностей Гельсингфорса и местности между Бьернеборгом и Кристинестадом. Финская армия в 1713 г. воспользовалась незначительно доходами края.
Но гораздо больше, чем в 1713 г., тягости войны обрушились на финское население в 1714 г. Объясняется это тем, что руководители финских войск оказались более энергичными и решительнее, чем в предыдущем году, и старались использовать доходы края; кроме того населению пришлось более продолжительное время кормить русские войска, наконец, эти войска разоряли некоторые местности.
Главным поставщиком для финских войск по-прежнему оставался Фрисиус. Благодаря доверию, которым пользовался этот купец, ему удавалось в долг доставать все, что требовалось для первых месяцев пребывания в Эстерботнии. Не имея возможности более увеличить своих обязательств, он, в конце февраля 1714 г., после сражения при Стуркюро, уехал в Швецию.
После Фрисиуса закупками для армии распоряжался ландсгевдинг Клерк, но он выполнял это дело менее удачно, чем его предшественник, главным образом вследствие того, что население отказалось принимать долговые обязательства, которые он выдавал за счет казны. Вследствие этого затруднения финской армии увеличились в 1714 г.
Вообще замечается нежелание местных властей как гражданских, так и военных, прибегать к реквизициям (rekvisitioner) в пределах собственной страны. Чаще к реквизициям прибегали для добычи сена и скота. Военный писатель Швеции (Уддгрен) находит, что в течение 1713 г. финская армия, картинно выражаясь, голодала среди полных амбаров населения, между прочим потому, что не имела наличных денег в военном казначействе. Не использовав в этом году для своих нужд доходов края, финские войска тем самым лишили себя надежды на успех. В данном случае это тем более удивительно, что Карл XII 30 мая 1711 г. приказал предъявлять подобные требования к населению и указывал на глупость избегать их.
События 1713 г. показали, что Финляндия в этот период имела возможность прокормить свою армию собственными средствами. Следующий 1714 год еще более увеличивает такое впечатление, так как Армфельт в рапорте от 29 ноября н. ст. 1714 г. Карлу XII называет Финляндию и Эстерботнию «благословенными и значительными (importante) краями» и одновременно выражает удивление, что они могут доставлять содержание не только собственным войскам, но и войскам неприятеля. В другом случае он особенно указывает на местность к северу от Врагестада, как необыкновенно счастливую и бывшую в состоянии в течение зимы 1714—1715 гг. содержать финские войска.
Означенные годы и указанные местности составили во всяком случае исключение в общей безотрадной картине бедности и разорения края.
Вопрос о контрибуции несомненно является центральным при рассмотрении экономического положения и внутреннего строя Финляндии, в период владычества в ней русских. Главнейшие заботы нашей местной власти были направлены к тому, чтобы возможно лучше организовать дело сбора хлебной и денежной повинности, необходимой для содержания войска. Однако, следует сразу указать, что реквизиция в Финляндии служила только вспомогательным средством продовольствия наших войск, которым провиант высылался из России на судах. — В Выборге, Гельсингфорсе (с 1713 г.) и в Або (с 1714 г.) устроены были большие склады, и кроме того непосредственно за отрядами следовали подвижные магазины. 23 Мая 1714 г. Царь писал: «Господа Сенат. Понеже Финляндский корпус состоит в немалом числе войск, а провианту с тамошней земли взять нечего... паки напоминаем вам, дабы вы потщились, как наискорее к Гельсингфорсу провиант водою отпускать, ибо в том немалая есть нужда». О скорейшей высылке провианта Петр писал 4-го авг. 1714 г., 16 янв. 1716 г., 10-го марта 1719 г. Царский указ «Господам Сенату» от 16 янв. 1716 г. кратко и определенно предписывал, чтобы требования генерал-адмирала Апраксина о высылке в Финляндский корпус «рекрут, провианта и денег» исполнялись «без умедления». Тем не менее временами русское войско в Финляндии, видимо, терпело недостаток в хлебе, и гр. Апраксин даже грозил, что возвратится назад, если не получит немедленно запасов. Сенат «проволакивал время». Тогда Меншиков собственной властью захватил хлеб из купеческих магазинов на 200 тыс. рублей и отправил в Або. «Еслиб не было здесь светлейшего князя Меншикова, — писал Апраксин, — то бы в делах могли быть великия помешательства». Донесения кн. Голицына удостоверяют, что наши магазины действительно пополнялись и притом также продуктами, кои в росписи Финляндской контрибуции вовсе не входили (сухари, солод, соль и пр).
Шведский историк Финляндской войны 1713 г., Уддгрен, также указывает на существование у русских больших запасов в Петербурге, Кронштадте и Выборге, откуда затем продовольствие морем доставлялось в Гельсингфорс и Тервик — в новые укрепленные базы русской армии. Осенью 1713 года для русской армии был устроен большой магазин в Гельсингфорсе, откуда снабжали провиантом армию, которая в сентябре приближалась к Таммерфорсу.
Для содержания русских войск во время главных операций 1714 г. в России были приняты обширные меры. В Петербурге, в Ревеле и других местах устроены большие запасы провианта и фуража. Самый значительный запас имелся в Петербурге. Уже в конце года там находилось 106.000 четвер. муки. Количество это было увеличено, и всего в Петербурге сосредоточилось до 300.000 четвериков муки, 12.500 четвер. крупы и 1.400.000 пуд. сена. Из Петербурга перевезено было морем
