Национальный состав четырех советских фронтов неизвестен, но можно смело утверждать, что среди 2,3 миллиона солдат были сотни тысяч русских, белорусов и украинцев. Именно представители этих трех братских народов освобождали Белоруссию как от гитлеровской оккупации, так и от резни, устроенной там украинскими и польскими националистами.
О потерях немцев до сих пор спорят историки. Наиболее распространенными среди западных ученых являются следующие данные: 26 397 погибших, 109 776 раненых, 262 929 пропавших без вести и попавших в плен, а всего — 399 102 человек. Эти цифры взяты из десятидневных отчетов о потерях, предоставлявшихся немецкими армиями. Чрезвычайно малое количество убитых связано с тем, что многие погибшие были учтены как пропавшие без вести, иногда пропавшим без вести объявлялся личный состав дивизии целиком.
Ряд российских историков оценивают германские потери примерно в 500 тыс. человек.
Для того чтобы продемонстрировать другим странам значимость успеха, 57 600 немецких военнопленных, захваченных под Минском, были проведены по Москве маршем — около трех часов колонна военнопленных шла по улицам Москвы, а после марша улицы были вымыты и очищены.
Само собой разумеется, что немцы не включали в сводки убитых националистов — украинцев, литовцев, латышей, эстонцев и белорусов, не говоря уж о неподчиненных им отрядах УПА и Армии Крайовой. По моим ориентировочным прикидкам в 1944 г. на территории Белоруссии было уничтожено от 40 до 80 тыс. человек личного состава полицейских батальонов СС и банд националистов.
Глава 18.
Восстановление Минска
23 июня 1941 г. германская авиация 11 раз бомбила Минск, но серьезные разрушения были лишь у железнодорожного вокзала и у аэродромов.
Утром 24 июня начались массированные бомбардировки Минска. Налеты на город продолжались до 9 часов вечера с периодичностью 20—30 минут. В этот день были выведены из строя электричество и водопровод, остановились трамваи, прекратили работу хлебозавод и магазины. Пожарами была охвачена вся восточная часть города и его центр. В то время Минск был в основном деревянным, поэтому огонь молниеносно перебрасывался от здания к зданию. Пожарные отряды Гражданской обороны боролись с огнем, вытаскивали раненых из-под рухнувших зданий, но существенного влияния на распространение пожаров не оказали.
Налеты на город продолжались до 27 июня, а 28 июня в город вошли немецкие войска.
В 1942 — первой половине 1944 гг. советская авиация произвела несколько эпизодических налетов на города Белоруссии, в том числе на Минск, Витебск, Полоцк, Гомель. В отличие от британской и американской авиации советская дальняя авиация не вела стратегических бомбардировок городов.
Советская дальняя авиация была слаба. В налетах участвовало до 100 машин. Целями налетов являлись исключительно военные объекты, железнодорожные станции, аэродромы, военные склады и т.п. Однако точность ночных бомбардировок была крайне низкой, в результате чего страдали и соседние жилые дома. Так что результат действий советской авиации в Белоруссии, равно как на Украине и в Прибалтике, за пределами погрешности общего объема разрушений в ходе войны.
К вечеру 3 июля 1944 г. Красная армия освободила столицу Белоруссии. До войны население Минска составляло 270,4 тыс. человек, а осталось примерно 37 тысяч. В центральных районах города неразрушенными остались только 70 зданий, предместья пострадали существенно меньше. Мало кто знает, что уже после освобождения Минск подвергся интенсивным налетам Люфтваффе.
Так, например, нарком внутренних дел СССР Берия сообщал Сталину о налете немецкой авиации на Минск в ночь с 20 на 21 июля 1944 г. В нем участвовало около 120 самолетов. Бомбовому удару тогда подвергся железнодорожный узел. Сгорело 3 вагона боеприпасов, 10 вагонов с дизельным топливом. Разрушено и сгорело около 30 домов, в том числе здание областного НКВД. Убито 15 человек, тяжело ранено 30. В воздушном бою сбито три самолета противника.
Через сутки такой же налет повторился. Именно в августе 1944 г. была почти уничтожена с воздуха вся правая сторона Московской улицы от Добромысленского переулка до Бетонного моста.
В Белоруссии еще добивали остатки немецких частей, а в августе 1944 г. Совнарком СССР отдал распоряжение подчиненному ему Управлению по делам архитектуры составить первоначальный вариант Генерального плана к 15 октября 1944 г. и предоставить его окончательный вариант к 1 марта 1945 г.
Из-за масштабов разрушений встал вопрос о целесообразности восстановительных работ. Поступали предложения о строительстве нового города в нескольких километрах от руин старого разрушенного Минска. Все-таки победила точка зрения о возрождении столицы на ее прежнем месте.
8 октября 1944 г. в Минске прошел первый массовый воскресник. Каждый из городских районов — Сталинский, Ворошиловский и Кагановичский — был разбит на 10 производственных участков. В городе было создано девять складских пунктов для хранения собранного металла и стройматериалов. Всего в воскреснике приняло участие 33 тысячи минчан. За этот день было разобрано, очищено и уложено в штабеля 1 316 тысяч кирпичей. Собрано 1065 тонн различных строительных материалов, заготовлено 2050 кубометров щебня. Было разобрано и уложено в штабеля 403 кубометра бутового камня. Очистили от завалов и мусора 15 500 кв. метров площади, засыпали 2500 кубометров воронок.
3 октября 1944 г. всем областям БССР было приказано направить в Минск строительные бригады. И хоть вербовщики были разосланы во все областные центры Белоруссии, в столицу прибыли лишь 206 строителей. В белорусских городах осталось мало людей, а крестьяне, занятые натуральным хозяйством, ехали неохотно. Поэтому из других республик к 24 июня 1946 г. было завезено еще 1233 строителя.
При восстановлении города широко использовался труд военнопленных. На 1 марта 1947 г. в минском лагере № 168 содержалось 28 075 военнопленных, которые были задействованы на стройках различных министерств и управлений. Так, в управлении по восстановлению Минска было задействовано 3323 военнопленных (дополнительно 923 военнопленных — на восстановлении здания Академии наук), на строительстве автомобильного завода — 5791 и при Главном Управлении по индустриализации — 5535 (из них 2237 человек — на строительстве Тракторного завода).
Ветеран КГБ В.А. Нестеров писал о строительстве здания Министерства КГБ: «Две тысячи военнопленных трудились здесь практически круглосуточно. Белорусы относились к бывшим врагам лояльно, а немцы, в свою очередь, отвечали качественной работой без халтуры».
«Жилья не было, поселили в оперном театре. В одной половине — артисты, в другой — пленные немцы из элитной части, они делали ремонт. 13 лет я прожила в оперном… мирная жизнь все-таки брала свое, и вскоре пленные, которые жили с нами бок о бок, стали приглашать на свои концерты», — вспоминала балерина Галина Александровна Черноярова.
Из воспоминаний журналиста Тамары Абакумовской: «Круглая площадь активно застраивалась, а восстанавливали этот ставший знаменитым архитектурный комплекс в том числе и военнопленные…
Лагерь располагался прямо под нашими окнами, по нынешней улице Киселева. Помню, как белокурые “фрицы” мастерили из обрезков деревянные игрушки, незатейливые шкатулки и предлагали жильцам дома. Сердобольные наши мамы взамен одаривали пленных куском пайкового хлеба, сухарем, кусочком сахара. А после работы соседи-военнопленные разжигали костер, в солдатских котелках варили картошку, приглашая на вечернюю трапезу малышню». Предвидя возражения скептиков, Тамара Абакумовская поясняет: «Великодушию наших людей, которые прошли через фронт и партизанские блокады, бомбежки и голод, поражаешься. Ведь делились-то последним. Так сильно было в народе нравственное правило — лежачего, то есть побежденного, не бьют».
По сравнению с гитлеровскими, да и с английскими и американскими лагерями, жизнь в «бериевских лагерях» была довольно сносной.
«Условия работы — рабочее время, рабочие нормы (повышенные с 60% в первом месяце до 100% в третьем), зарплата и питание, включая дополнительный рацион за особые заслуги, — приравнивались к тем, что имело советское гражданское население. Из ежемесячно выплачиваемой зарплаты вычитались средства на проживание (питание, жилье и охрана) и 10% — на общие нужды (медицинский пункт, культурная работа)»{159}.
Уже осенью 1946 г. в Минске работало множество неохраняемых групп военнопленных.
Согласно письму заместителя министра внутренних дел от 17 сентября 1946 г., «на некоторых объектах Управления по восстановлению Минска военнопленные были задействованы вместе с женщинами из гражданского населения. Как результат — возникновение “интимных связей”»{160}.
В известной мере «выпустило пар» публичное повешение 14 германских военных преступников, произведенное на минском ипподроме 30 января 1946 г. Идти туда никого не заставляли, но власти охотно отпускали с занятий учащихся, переносили обеденный перерыв, давали отгулы.
