Когда же Геракл пришёл к гиперборейцам, где находился Атлант, то, помня о совете Прометея, сказавшего ему, чтобы он сам не отправлялся за яблоками, а, взяв на плечи небесный свод, послал за ними Атланта, всё это выполнил. Атлант, срезав у Гесперид три яблока, пришёл к Гераклу и, не желая принять обратно на свои плечи небесный свод, сказал, что он сам хочет отнести яблоки Эврисфею, и попросил Геракла подержать небесный свод вместо него. Геракл согласился на это, но сумел с помощью хитрой уловки вновь переложить его на плечи Атланта. Прометей дал ему совет, чтобы он предложил Атланту на время принять на свои плечи свод небес, пока он сделает себе подушку на голове. Выслушав это, Атлант положил яблоки на землю и принял на свои плечи небесный свод. Так Гераклу удалось взять яблоки и уйти. Некоторые же сообщают, что Геракл не получал этих яблок от Атланта, а сам их срезал, убив сторожившего их дракона.
Принеся яблоки в Микены, Геракл отдал их Эврисфею, а тот в свою очередь подарил их Гераклу. Взяв эти яблоки от Геракла, Афина вновь унесла их обратно: было бы нечестием, если бы эти яблоки находились в другом месте.
3. Аполлоний Родосский о пути аргонавтов к Атлантиде
Извлечения из «Аргонавтики»).
Песнь 1. (1–2)
Феб, с тебя песнь начав, вспомним о деяниях
Древлерождённых мужей славных,
Что следуя воле державной Пелия,
Устьем Понта промчавшись между чернопенных скал,
за руном золотым устремились…
(905–940)
Аргонавты посещают остров дочери Атланта Электры на пути от Эллады к Понту Эвксинскому (Черному морю) близ Малоазийской Фригии и Дардании.
…Что ж до меня, то держись обо мне в сердце лучшего мненья, —
Знай, что довольно с меня, коль на то будет Пелия воля,
В отчей земле обитать. Лишь бы боги труды с меня сняли!
Если же не суждено мне в Элладу вернуться обратно,
Мне, что иду в дальний путь, ты же сына родишь той порою,
Вышли его, как он в возраст придет, в наш Иолк Пелазгийский,
Дабы отцу моему был и матери в горе утехой,
Если застанет ещё их в живых, и в отлучку владыки
Дабы, в чертогах своих находясь, они были в почёте», —
Молвил, и первым вступил на корабль, и другие герои
Тоже вступили за ним. В руки весла затем они взяли,
Все по местам по порядку расселись. Тут Арг им причала
От омываемой морем скалы отрешил, а герои,
Длинные весла подняв, с силой бить по воде ими стали.
Вечер настал, и пристали они по совету Орфея
К острову дщери Атланта, Электры, чтоб чрез посвященье
Тайные сведав обряды, могли с безопасностью большей
Дальше свой путь совершать, по страшного моря пучинам.
Больше об этом не след говорить! Благодать да почиет
И на том острове и на богах, там живущих, на долю
Коих те таинства сыпали, но… петь о них нам не должно!
Идя оттуда на веслах по Чёрного моря глубинам,
Фракии землю с одной стороны, а с другой, дальше в море,
Имброс имели напротив они, и как раз при заходе
Солнца уже к Херонесу, что выдался в море, приплыли.
Там быстрый Нот им навстречу подул, и поставив по ветру
Парус, в глубокие воды они Афамантовой дщери
Быстро вошли: моря верхняя часть по-за ними осталась
К утру, а ночью они переплыли ту часть, что в пределах
Брега Ретийского, с правой руки землю Иды имея.
А Дарданию покинув, пристали они к Абидосу,
Дальше Перкоту, потом Абарниды песчанистый берег
Проминовали, а также священную Питиею,
И в ту же ночь, хоть корабль и кренился у них с бока на бок
В водовороте, прошли до конца Геллеспонт вечно бурный.
Остров утесистый есть в Пропонтиде, от нивообильной
Фригии недалеко, в море вдавшийся, – остров, поскольку
В нём перешеек, волною морской заливается, к суше
Скатом пологим идя. С двух сторон берега в нём доступны
Для кораблей, а лежат те брега над рекою Эзепом.
Гору «Медвежьей горой» именуют окрестные люди…
(1150–1170)
Аргонавты оставляют Геракла во Фригии, на мизийском брегу Пропонтиды (Мраморного моря), где он потом встретит Гесперид.
…И устроен был пир на Медвежьей горе в честь богини,
И воспевали на нём многовластную Рею. С зарей же,
Ветры когда улеглись, на веслах отплыли герои,
Каждого богатыря жажда нудила в том потягаться,
Кто перестанет последним грести. Ведь безветренный воздух
Моря пучины разгладил и гладь усыпил он морскую.
Вверясь безветрию, вдаль все и вдаль подгоняли герои
С силой корабль. И его, что по морю летел, не могли бы
Даже и равные вихрю догнать Посейдоновы кони…
Но когда на море зыбь поднялась под порывами ветра,
Что от речных берегов в час вечерний вздымается с силой,
Сразу сдавать они стали под гнетом усталости. Их же,
Что из последних работали сил, всё ж Геракл мощнорукий
Влёк за собой, подвигая ладьи крепко слаженный кузов.
Но вслед за тем, как они к берегам поспешая Мизийским,
Мимо Риндакия устья прошли и громадной могилы Эгеона,
на малость лишь выше пределов Фригийских.
Тут на весло поднимая бугры ветром вздутого моря,
Переломил он весло пополам. Сам с одним лишь обломком,
Крепко руками сжимая его, повалился он на бок,
Море ж обломок другой поглотило. Геракл сел в молчаньи
Всех озирая, – рука у него не привыкла к покою.
(…) А сын Зевеса, друзьям дав наказ пир наладить на славу.
К лесу направился сам, дабы тою порой поскорее
Новое сделать весло по руке для себя.
Песнь 2 (310–405)
Старец Финей описывает грядущий путь аргонавтов.
«Слушайте! Правда, ведать про всё вам, друзья, невозможно
В точности, но, что угодно богам, того я не скрою.
Я погрешил уже раньше, когда, неразумный, все думы
Зевса я до конца открывал. Ему ведь угодно
Прореченья людям давать лишь неполные, дабы
Люди всегда кое в чем от бессмертных зависели волн.
Скалы вы сперва, от меня отплывши отсюда,
Чёрные две узрите при самого моря теснинах,
А между коих никто проскользнуть не мог безопасно.
Ибо снизу не на корнях они утвердились,
Но то и дело, одна на другую идя, они вместе
Сходятся, а по-над ними вздымаются волны морские.
Страшно кипя, и раскатом глухой отзывается берег.
Увещаний моих потому вы послушайтесь ныне.
Если взаправду, и разум блюдя и богов почитая
Едете, и да не сгибнете по неразумью ль пустому
Волей своей, иль вперед в молодом устремляясь порыве.
Птицей надобно сделать, голубкою, пробу сначала,
Прочь с корабля наперед её выпустив. Если сквозь эти
Скалы к морю она на крыльях целой промчится.
То вам не след долго мешкать с отправкой своею в дорогу.
Но всей силою, весьма в руках укрепив, рассекайте
Моря вы узкий пролив. Свет спасенья, конечно, не столько
Будет для вас в молитвах, как о мощности рук заключаться.
Потому всё оставьте и смело во всю напрягите
Силы свои. Допрежде ж взмолиться к богам не мешает!
Если ж, летя прямиком, посреди скал голубка погибнет,
Сразу вспять гребите, зане много лучше бессмертным
Тут уступить, ибо доли вам злой среди скал не избегнуть,
Даже если б Арго создано было сплошь из железа.
Глупые, не дерзните моих преступить прорицаний.
Хоть бы вам и мнилось, что в три я раза и больше
Для Уранидов отвратней, чем я вообще им отвратен.
Не дерзните же на корабле вы без птицы проехать!
Как надлежит быть тому, так и будет. А если уйдёте
Вы от сходящихся скал, невредимы оставшись средь Понта,
Сразу, имея страну Вифинцев по правую руку,
Дальше плывите, брегов избегая кремнистых, доколе
Воды Ребы реки быстротечной, а также мыс Чёрный
Обогнув, не дойдёте до гавани вы в Тинеиде.
А оттуда по морю совсем недалёко проехав
К Марнандинов земле, что насупротив будет, пристаньте.
Путь в тех местах пролегает к Аиду, под землю ведущий,
И утёс крутой ввысь подъемлется Ахерузийский,
А внизу тот утес прорыв, Ахеронт коловратный
Воды лиет свои, ток струи из пропасти страшной.
Недалеко от тех мест вы холмов проминуете много
В Пафлагонян земле, был владыкой у коих Энетский
Нелопс сперва, от чьей крови они гордо род свой выводят.
Есть там один утес, что Гелики-медвидицы против.
Крут он со всех сторон, и его называют «Карамбис».
А по-над ним, обтекая его, кружат вихри Борея, —
Так-то в глубь моря зайдя, касается он и эфира!
Как обогнёшь тот мыс, пред тобой уже расстелется длинный
Берег морской. На краю ж того длинного берега, там где
В море утес выдаётся вперёд, воды Галиса с страшным
Низвергаются шумом. Вблизи ж него меньше размером
Ирис река в белой пене бежит коловратами в море.
А немного подальше большой выдающийся угол
Выступает земли; близ него же реки Фермодонта
