Тем не менее 16 сентября "Красин" двинулся на север, вдоль меридиана, соответствующего 19°38' в. д., и в 30 километрах от мыса Северный встретил первые, в большинстве своем свежие льды, образовавшиеся совсем недавно. На следующий день ледокол достиг 81°47' с. ш. Столь далеко на север корабли еще никогда не заходили. Несмотря ни на что, участники похода на "Красине" все еще не отказались от надежды обнаружить в этих местах следы последней группы итальянских аэронавтов и во время плавания внимательно обследовали окрестности, вглядываясь в каждую темную точку на поверхности льда. Вдруг корабельный врач Средневский, находившийся в тот момент на мостике, показал на какой-то темный предмет на льду - слишком большой для медведя, тюленя или моржа. Когда ледокол подошел поближе, оказалось, что это была всего-навсего огромная глыба льда, только очень грязная. Какое разочарование!
Достигнув самых высоких широт, "Красин" направился к острову Карла XII, который возвышался как одинокий бастион, в то время как появившиеся справа острова Брох и Фойн казались двумя большими блинами.
"От о. Карла XII, - пишет Самойлович, - повернули на северо-восток, имея в виду пересечь ту область дрейфовавшего льда, где мы надеялись встретить останки дирижабля "Италия", но по возможности постараться достигнуть и так называемой Земли Джиллиса..."
Этот район, по мнению Самойловича, находившийся между 81°40' с. ш. и 36° в. д., и соответствовал несуществующей Земле Джиллиса, которая была указана на некоторых английских картах того времени.
Однако, несмотря на все усилия, "Красину" так и не удалось обнаружить ни следов потерпевших бедствие, ни обломков дирижабля. Впрочем, было бы наивно надеяться найти в этом районе льды, которые находились здесь два месяца тому назад. Надо было искать их теперь гораздо южнее.
Исследовать же этот район побуждала руководство советской экспедиции не столько более чем слабая надежда обнаружить здесь следы "Италии", сколько стремление окончательно убедиться в том, существует ли на самом деле Земля Джиллиса [128], о которой впервые заговорил капитан Джиллис в 1707 году, затем этот вопрос в 1899 году поднял адмирал С.О. Макаров [129] и, наконец, в том же 1899 году английский мореплаватель Уорслей.
Однако после обследования этого района с воздуха еще 15 мая 1928 года я категорически отрицал существование в этом месте какой-либо земли.
Но хотя "Красин" находился точно в том месте, где на картах была указана предполагаемая земля, и видимость была отличная, никакой суши обнаружено не было.
Таким образом, оставалось сделать заключение, резюмирует Самойлович, что Земли Джиллиса не существует.
Двадцатого сентября "Красин" взял курс к Земле Александры, самому западному острову архипелага Земля Франца-Иосифа, чтобы устроить там склад продовольствия. Но из-за невозможности причалить к южному берегу острова склад пришлось сделать на мысе Ниль, западной оконечности Земли Георга.
Вечером 22 сентября "Красин" получил по радио приказ из Москвы прекратить поиски и возвращаться домой.
Самойлович пишет:
"Я с чистой совестью мог сказать, что мы с большим риском для корабля, с риском идти на зимовку продвигались на север, на восток, кромсали старый и свежий лед при температуре в -8, -10, -10,5°, лихорадочно, с надеждой следили за каждой льдинкой и все без результата. "Красин" проходил там, где никакое другое судно не могло пройти, и наша ли вина в том, что мы не смогли найти унесенных плавучим льдом? И все же... Несказанно тяжело было возвращаться обратно. Хотелось еще и еще раз исколесить этот район, осмотреть побережье, пересечь плавучие льды. Но где было искать этих несчастных? Кто с уверенностью мог указать нам то место, где бы мы могли найти итальянцев? Никто. И все-таки тяжело было отдать приказ о возвращении. Я вспомнил трогательное письмо матери молодого Понтремоли, письма его друзей из разных стран, которые я получал в Норвегии, и живо почувствовал, какой печалью в сердцах многих отзовется весть о возвращении "Красина"".
Четвертого октября "Красин" вошел в устье Невы, сопровождаемый множеством моторных катеров и яхт, и причалил к Васильевскому острову, где его встречали десятки тысяч людей. Так триумфально завершилась полярная экспедиция советского ледокола, который спас жизнь семи человек из экипажа "Италии".
Но как мучительно думать об участи других моих шести товарищей, навсегда оставшихся во льдах...
5.3. Гибель Пенцо
Пятнадцатого сентября Пенцо, Крозио и Делла Гата поднялись на борт "Читта ди Милано" в Кингсбее и затем сошли в Бергене, где находился их гидросамолет "Марина-II". Вечером 27 сентября самолет вылетел из Бергена и в тот же день прибыл в Амстердам. Двадцать восьмого, приводняясь в Страсбурге, Пенцо был легко ранен. Но ни его ранение, ни повреждение, причиненное самолету, не были настолько серьезными, как заявил он одному журналисту, чтобы помешать на следующий день продолжить полет. И действительно, около полудня 29 сентября "Марина-II" вылетел из Страсбурга и, взяв курс на юг, четыре часа летел в этом направлении.
Несчастный случай, в результате которого Крозио, Делла Гата и Пенцо погибли, произошел примерно в 16 часов 30 минут в двух километрах южнее Валенцы. На борту самолета находились также механики Бараччи и Кодонотто, которые были лишь легко ранены и смогли рассказать, как все это случилось.
Из-за шквального ветра, дождя и града самолет сбился с курса. Крозио, который в это время был у штурвала, сбавил высоту, чтобы вернуться назад, к реке, и сориентироваться. Однако около речного моста вдруг появилась линия электрических проводов высокого напряжения, о которые самолет ударился с такой силой, что раскололся пополам. Оба механика упали в реку вместе с хвостовой частью. Выбравшись из-под обломков самолета, они продержались на воде, пока не подоспели рыбаки, которые спасли их. А Пенцо, Крозио и Делла Гата ушли под воду вместе с носовой частью самолета. Тело Пенцо нашли лишь две недели спустя в реке, в 50 километрах ниже моста, около которого произошла катастрофа.
Так, возвращаясь из Арктики после трудных полетов, предпринятых для спасения потерпевших бедствие на "Италии" и "Латаме", погибли трое мужественных итальянских авиаторов.
5.4. Экспедиция Альбертини
По просьбе семьи Альдо Понтремоли, особенно его матери и брата Джорджио, инженер Альбертини летом 1929 года предпринял новую экспедицию для поисков последней группы потерпевших бедствие на "Италии". Альбертини был убежден, что если бы они уцелели, то попытались бы добраться до северных или восточных берегов Северо-Восточной Земли. Поэтому он решил обследовать эти места пешком, имея в своем распоряжении две собачьи упряжки с санями. В район поисков он включил также Землю Принца Карла, восточное побережье островов Эдж и Баренца, берега островов Белый и Виктория и в заключение западные берега Новой Земли.
Для экспедиции было зафрахтовано норвежское китобойное судно "Хеймен-Сукаи" водоизмещением 118 тонн, которое 15 мая вышло из Бергена и взяло курс на Шпицберген. На борту его кроме норвежского экипажа вместе с Альбертини находились альпийский стрелок Джулио Гуидоц, инженер Марко Урбано, доктор Акилле Перони - бортовой врач, кинооператор Умберто Делла Валле, Франко Пульезе, специалист по радиоаппаратуре, и один юноша, готовившийся стать врачом, его звали Аугусто Бонола. Были также журналисты, и среди них Апонте из "Коррьере делла сера".
"Хеймен-Сукаи" без приключений прибыл в район Семи островов и бросил якорь у острова Уолден. Альбертини, Гуидоц, Бонола, Перони и Делла Валле на двух собачьих упряжках отправились в Беверли к хижине, где, как мы уже говорили, год назад был устроен склад продовольствия. На двери сохранилась выцветшая надпись: "This depot is to help Nobile and Amundsen's lost parties" [130].
Открыв дверь, они увидели, что продукты нетронуты, но попорчены сыростью. Крест, установленный за хижиной в память о трех охотниках, умерших от цинги, был повален ветром.
Вернувшись на судно, Альбертини стал готовиться к путешествию на санях вдоль северного и восточного берегов Северо-Восточной Земли. Вместе с ним в этой поисковой экспедиции участвовали Урбано, Гуидоц и Бонола. Для поддержания связи с кораблем была взята портативная рация.
Переход был начат 14 июля. При хорошей погоде быстро добрались до мыса Ли-Смит. Отсюда двинулись вдоль восточного побережья к мысу Мон. Здесь группа повернула в глубь острова и пересекла его в северо-западном направлении до бухты Валенберга. Это был довольно трудный переход, ставший суровым испытанием для собак: некоторые из них от усталости падали замертво. Наконец 10 июля вдали показался корабль; после 25-дневного отсутствия группа Альбертини ступила на борт "Хеймен-Сукаи".
Пятнадцатого июля судно вернулось в Кингсбей, а на следующий день отправилось к южным берегам главного острова Шпицбергена [131]. Обогнув горы на юге острова, корабль стал подниматься вдоль восточного берега Земли Сёркапа, чтобы, пройдя фьорд Стора, достичь Нехерпинтен - южной оконечности острова Эдж. Отсюда корабль двинулся на север вдоль юго-восточных берегов этого острова до Стонепинтена. Далее путь лежал снова на север, но 28 июля в проливе Ольги судно было блокировано льдами и 30 дней провело в дрейфе.
