Согласно отчету офицера Генштаба, при атаке частей 29-го тк буквально в течение нескольких минут от огня ПТО противника загорелось 10 танков. В течение 12 июля корпус потерял 133 танка и 8 САУ. Бригады 18-го тк попали под огонь 13–15 «тигров» из оврага южнее Андреевки (это вели фланкирующий огонь танки T-IV. – Л.Л.)39. Поэтому для Бахарова и оказался неожиданным хорошо организованный огонь противотанковых средств и танков противника. Немцы оказали упорное сопротивление, используя свое преимущество в танковом вооружении. Нанеся потери атакующим танкам, они неоднократно предпринимали короткие контратаки группами от 9 до 30 машин. Бой с обеих сторон отличался особенным ожесточением. Наши танки, как правило, не отходили с достигнутых рубежей и бились до последнего снаряда и патрона. Бой продолжался до позднего вечера и закончился переходом обеих сторон к обороне.
Из сообщений немецкого самолета-корректировщика, перехваченных нашей радиоразведкой, можно понять примерное положение войск сторон:
«19.30. Русские танки стоят: 800 м зап. совхоз ОКТЯБРЬСКИЙ – 12 танков, 800 м сев. – 20 танков,
2 км сев. – зап. – 17 танков, 1,5 км сев. – вост. – 20 танков, 2 км сев. – 40 танков.
19.43. Наши танки 2,5 км юго-зап. совхоза ОКТЯБРЬСКИЙ».
Немцы оставались верны своей тактике – вести бой с русскими танками на выгодной для них дистанции.
Трудно объяснить, почему в боевых донесениях и отчетах неоднократно отмечается, что атака началась без артподготовки. Возможно, это связано с тем, что между концом 15-минутной артподготовки (по существу, огневого налета) и началом артиллерийской поддержки возникла пауза, которая пришлась как раз на период выдвижения танков на рубеж перехода в атаку. Судя по всему, поддержка атаки, прежде всего огнем гаубичной артиллерии, которая могла поражать цели в укрытиях, за масками и на обратных скатах высот, была недостаточной. К тому же стрельба по площадям и ненаблюдаемым целям, особенно бронированным, оказалась малоэффективной.
Вот что сказано по этому вопросу в отчете штаба артиллерии 5-й гв. ТА, составленном уже после завершения оборонительной операции:
«<…> 5. Началу артиллерийского наступления разведка противника не предшествовала, полностью установить наличие огневых средств противника не представлялось возможным, разведывательных данных от авиации не поступало, и связи с ней не было. Последнее не давало возможности полностью использовать группу АДД по подходящим танкам противника и еще издали дезорганизовать их управление.
6. Связи со штабами арт. частей, ранее находившихся на этом участке, также не было. Мешало этому и то, что в распоряжении командующего артиллерией армии и корпусов средств артразведки и средств связи не имелось.
7. <…> Из-за отсутствия связи терялось взаимодействие с соседями, командующие же артиллерией дивизий часто относились к этому несерьезно. Так, например, командующий артиллерией 42-й гв. сд полковник Холодный 12.07.43 г. при нарастающем бое вопросы взаимодействия с командующим артиллерией 29-го тк принял только к сведению и отклонил всякую взаимопомощь и связь информацией. Основная связь с частями шла по общей линии связи, через посыльных и офицеров штаба, все это удлиняло время на постановку дополнительных задач, доставку всякого рода сведений и приказов.
Управление огнем, постановка новых задач, уточнение обстановки, положения частей производились исключительно путем выезда на место и по проволочной связи.
<…> Началу артиллерийского наступления 12.07.43 г. предшествовала короткая артобработка, в которой участвовала артиллерия усиления, а также и артиллерия корпусов. Артиллерия усиления руководилась штабом артиллерии Воронежского фронта, работала, по сути дела, на 5-й гв. ТА, но связь со штабом армии и штабом артиллерии не имела.
<…> эффективность огня была низкой. Недостаток светлого времени не обеспечил, кроме того, выбор надлежащих НП, в силу этого прицельный огонь по обнаруженным целям в процессе самого наступления даваться не мог.
<…> Стрельба велась по площадям, усилий артиллерийских средств в одном направлении было недостаточно, стрельбы было много, но стреляли разрозненно друг от друга»40.
Не совсем понятно, почему за прошедшие двое суток не была организована разведка и получение разведывательной информации от впереди действующих частей, прежде всего от артиллерийских частей соединений 5-й гв. армии, которые должны были наступать совместно с танковыми корпусами. Артиллерия же танковых корпусов по своему составу и возможностям не была рассчитана на решение огневых задач в полном объеме. Впрочем, упреки в адрес артиллерии соседей и фронта могли быть связаны с тем, что отчет писался после «драки». Ведь чем-то надо было объяснять невыполнение поставленных боевых задач и большие потери. Еще ни один военачальник не признался, что проиграл сражение или бой по своей вине. В неудачах всегда оказывались виновными или нерешительные соседи, или бестолковые начальники, а чаще всего – плохая работа артиллерии, авиации – и далее по списку.
Если до 14.30 соединения 5-й гв. ТА медленно, но все же продвигались вперед, то затем обстановка стала меняться в пользу противника. Огнем артиллерии, противотанковых средств и танков ему удалось нанести огромные потери наступающим танковым бригадам. Затем противник контратаками при поддержке авиации окончательно остановил наступление главной группировки танковой армии.
Выдержка из дневного донесения о бое 12 июля тд «ЛАГ», 18.00 (19.00):
«После отражения массированного танкового наступления в течение дня последовали мелкие танковые подвижки, которые привели к незначительному прорыву восточнее Сторожевое. К 15.30 положение там также было восстановлено. В 14.10 последовало наступление пехоты при сильной артподдержке в сопровождении танков, которые, однако, держались далеко позади вражеских атакующих цепей. И этот наступающий противник остался лежать впереди линии обороны под интенсивным артогнем. Другие изготовившиеся колонны в 60 танков в овраге точно на восток от Прохоровки и в направлении на восток от Андреевки, а также силы пехоты в 1 км северо-восточнее свх Октябрьский с 16.00 уничтожаются артиллерией»41.
Заместитель начальника оперативного отдела 5-й гв. ТА подполковник И.А. Докукин в своем рассказе хорошо передает настроение, царящее в окружении Ротмистрова. Настроение, весьма далекое от предчувствия одержанной победы.
«<…> Наблюдательный пункт командующего 5-й гвардейской танковой армией. <…> Из частей начали поступать одно за другим тревожные радиодонесения: «Атакуют до 100 танков, веду сильный огневой бой». В другом говорилось: «Перед фронтом обороны до 200 танков противника. До 50 танков обошли фланг. Прошу разрешения отойти несколько назад. Бахаров». (Докукин мог написать и 400 танков – переговоры по радио не фиксировались, в архиве таких панических донесений нет. Командир корпуса хотел вывести танки из мешка, простреливаемого с трех сторон. – Л.Л.).
– Что? Назад? – горячо и раздраженно кричал Ротмистров, кинув на бруствер окопа донесение. – Передайте этому забывчивому человеку, что пушка в танке вращается на 360 градусов и вполне пригодна для отражения танковой атаки (позднее Ротмистров признается, что экипаж Т-34 вынужден работать в крайней тесноте, что обзор из машины крайне плох, а башня танка вращается медленно и неравномерно. – Л.Л.).
– Ни шагу назад! Так и передайте! И чтобы таких донесений он мне больше не присылал. Командный пункт ни в коем случае не менять. Категорически запрещаю. Проверю лично. Пусть производят любую перегруппировку корпуса, но без отхода назад. Запросите, кстати, что делает его резерв.
– Товарищ командующий, разрешите мне выехать к Бахарову и разобраться на месте, в чем дело, – обратился к Ротмистрову начальник штаба.
– Правильно, Владимир Николаевич. Поезжай и выясни истинное положение.
В случае необходимости принимай решение от моего имени.
Начальник штаба 5-й гв. ТА генерал-майор танковых войск Баскаков В.Н.
Генерал Баскаков уехал.
Спустя час, когда бой был в самом разгаре, гитлеровцы вновь открыли артиллерийский огонь по нашим танкам. Шквал огня тяжелых калибров артиллерии плотно накрыл боевые порядки танков по всему фронту…От частей снова начали поступать радиограммы: «Несу потери от сильного огня артиллерии противника. Прошу авиацию». На что командующий отвечал:
– Передайте: ни шагу назад! Всем тяжело, все несут потери.
– Бейте фашистов с наименьшими потерями для своих войск!
Снова донесение: «Противник ведет ожесточенный огонь из всех видов оружия. Имеются случаи танковых таранов. Прошу огневой помощи. Егоров» (заместитель командира 29-го тк. – Л.Л.).
