Человек приносит сюда убитых куропаток и отдает их женщинам своей семьи. Они занимаются разделкой дичи — все происходит именно в доме, пространство улицы предусматривает передвижение людей, но не хозяйственную деятельность. Дом устроен так, чтобы человек чувствовал себя одновременно полностью обеспеченным — и в то же время сознавал свою зависимость от внешних обстоятельств. Вот почему в жилищах, непосредственно прилегающих к воротам, сделаны проемы и проходы прямо к оборонительному брустверу на верху стены. Дом-вселенная, но в то же время и дом часть еще большей вселенной — таков общий принцип аркаимской архитектуры.
Но небо хмурится и начинается дождь — жители дома поднимаются на крышу, чтобы закрыть решетчатые отверстия, пропускающие свет. Дом мгновенно становится наутилусом — непромокаемым и неприступным для воды. Но вода играет особую роль в космосе древнего человека. Стекая с крыши в специальные желоба, по берестяным трубам, обмазанным глиной, направляется она в ливневую канализацию, промывая и очищая стоки. В разных крепостях археологи находили различные свидетельства сложности и прихотливости устройства водопроводных труб. Несомненно одно — вода рассматривается как важнейшая ритуальная сила, окружающая и пронизывающая жилища. Ливневая канализация Аркаима — это настоящее интеллектуальное сооружение. Стоит задуматься нам сегодня о том, как это было сделано, учитывая превращение в отстойники наших дворов, любых городских углов и закутков! А чего стоят страшные выгребные туалеты возле автобусных остановок на трассах! Не позор ли это нашей сегодняшней цивилизации, не способной эстетически организовать даже такую ежедневную всечеловеческую физическую проблему… В замкнутом городе Аркаиме забота о гигиеническом и эстетическом туалете была включена в архитектурный план. Почему именно ливневая канализация? Как показывают заключения исследователей, выпадение осадков во времена создания Аркаима было именно ливнеобразным: это значит, что на город часто обрушивались проливные дожди. Ведь и в сегодняшнем унитазе используется тот же принцип: сильного и мощного потока воды, задача которого — смыв. Основу ливневой канализации составлял кольцевой ров глубиной до 1 м и шириной 1,5–2 м. Это не малюсенькая «сточная канавка», это именно глубокий водовод, причем, судя по хорошей сохранности стенок, ров был облицован, вероятно, плетнем и обмазан глиной (самый настоящий аналог большой и незасоряемой трубы). Сверху он был перекрыт деревянной мостовой, которая образовывала кольцевую улицу в средней части крепости. Получалась мостовая с «подпольем». По дну рва примерно через каждые 15 или 30 метров располагались колодцы. Они предназначались для сброса воды при сильных дождевых потоках или при таянии снега. Интересно, что вокруг колодцев располагались канавообразные выемки и гребень из глины, сооруженный, вероятно, с использованием дерева. Несомненно, это были примитивные очистные сооружения. Вода, перекатываясь через гребень, задерживала свое течение, и грубые частицы грунта должны были оседать в кольцевой канавке. Таким образом, здесь в самой конструкции запечатлена ясная мысль, основанная на мифологическом (природном) мышлении, — вода должна уйти в землю чистой, а органические остатки должны смешаться с влажной землей до этого стока, ухода.
Вода приходит сверху, но всегда можно взять ее и снизу — из специальных колодцев. Колодцев в аркаимском доме множество, иногда даже в стенах устраиваются дополнительные скважины для пользования грунтовой водой. Каждый колодец тщательно укрепляется изнутри — глиной, стеблями, ветками. Самую удивительную конструкцию имеет колодец, устроенный возле медеплавильной печи, — он одновременно «дышит» на огонь, поддерживая пламя. Аркаимский водопровод — удивительное архитектурное сооружение. Археологи обнаружили остатки берестяных труб в глиняных стенах, поражает и система сброса ливневой воды с крыш. Очевидно, что отводы этой воды были направлены не только в ливневую канализацию, но и, по-видимому, позволяли накапливать ее в специальных водоемах.
И вот семья собирается трапезничать. Что было «столом», стелились ли на пол шкуры овец и лошадей, восседала ли семья на манер древних персов или возлежала на манер древних греков? Никаких остатков деревянных столов и тронов-стульев найдено не было. Но общий ритуализованый характер жизни указывает на обязательный сбор всех для принятия пищи. Зал при этом выполняет ту же роль, что площадь для всего города. Здесь все должны видеть всех, все должны собираться вокруг какого-то мощного объединяющего действия — пусть это будет даже самый рядовой, с нашей точки зрения, прием пищи…
Но переместимся по внутренней улице к внутренним «лепесткам-домам». Они устроены несколько иначе, чем внешние, 27 выходов образуют форму площади — близкую к прямоугольной, ориентированную по сторонам света своими углами, всегда свободную от застройки, с размерами 27x25 м. Площадь выполняет роль центра — оси всей городской конструкции-колеса. Дома похожи на спицы этого колеса, прикрепленные к своей оси с одной стороны — и к ободу оборонительной стены с другой. Площадь служит и как ритуальное пространство центра, и как место важнейших сборов горожан. Очевидно, что когда объявляется такой общий сбор, площадь, видимо, остается пустой — люди располагаются на крышах домов внутреннего круга, наклоненных к центру, и весь город превращается в гигантский театр со сценой-ареной в центре. Возможно, вождь, старейшина, учитель мог находиться в центре, возможно, на площади разворачивалось какое-либо ритуальное действие — проходил обряд.
Нет сомнений, что площадь позволяла людям вести астрономические наблюдения — так же, как и всё устройство города-дома. Здесь безошибочно определялся день начала того или иного вида работ, охоты, рыбной ловли, заготовок. В центре площади всегда есть место для ритуального костра. Огонь — еще один обязательный элемент сакрализованого пространства. Это одновременно опасный враг самого дома (сделанного из срубленных стволов деревьев) и непременное очищающее начало. Так же, как и внутри аркаимских «квартир», огонь становится частью быта — но сохраняет свое божественное начало.
Объявляется общий сбор. Люди оставляют свои дела, они выходят на внутреннюю улицу, они должны пройти полный виток спирали-улицы, чтобы попасть на площадь сквозь специальный лабиринтный проход из грунта и деревьев между стенами двух домов. Здесь разворачивается ритуал — сложный, судя по следам костровищ на площади, требующий дальнейшей реконструкции. Одно значимо — город устроен подобно мандале: квадрат площади вписан в круг городской архитектуры. А мандала — символ вечности и гармонии вселенной, символ ориентирования по сторонам света и одновременной самодостаточности. Само слово «мандала» переводится как «круг», «диск», «круговой». В памятнике древнеиндийской письменности — Ригведе, где оно впервые встречается, это понятие неоднозначно: «колесо», «кольцо», «страна», «пространство», «общество», «собрание». Но при этом мандала — это всегда модель вселенной, «карта космоса», а сама вселенная моделируется и изображается в плане с помощью круга (небесного, женского начала), квадрата (земного, мужского начала) или их сочетания (круг, вписанный в квадрат, или наоборот). Аркаим и его жилища, где стена одного дома является стеной другого, вероятно, отражают «круг времени», в котором каждая единица определяется предыдущей и определяет последующую. Уникальной является обращенность аркаимской архитектуры во внутреннее человеческое начало и одновременная соподчиненность города внешнему природному и космическому пространствам. И еще форма мандалы напоминает циферблат, превращая Аркаим в гигантскую скрижаль, четко отмеряющую время и соотносящую «маленькое» время каждого человека с Большим временем, с вечностью.
Часть третья. Человек — бог своей жизни
Meталлургическоe производство
Стать хозяином своей судьбы — разве это не вековая мечта человечества? Жизнь обитателей Аркаима показывает, что это было вполне возможно уже четыре тысячелетия назад. Давайте посмотрим, как человек обустраивал свою ежедневность.
Интересно проследить весь технологический процесс древнего производства. Он не был прагматичен, как сегодняшнее индустриальное производство. Человек был частью земли, которая помогала ему обустроить и обеспечить его жизнь. Он включал в свой быт все главные четыре элемента, одновременно поклоняясь им. На дне колодцев ученые обнаружили аккуратно уложенные и закрепленные колышками челюсти и копыта животных, прожаренные на огне. Бог Воды получал приношение от Бога Огня. Только вместе могли они сотворить чудо: проходя по земляным трубам, выведенным из колодца с холодной водой, воздух поступал в медеплавильную печь и позволял плавить бронзу без мехов. Вторая труба выводила холодный воздух в куполообразное хранилище продуктов и превращала это строение в самый настоящий природный холодильник. Так соединялись воздух, земля, вода и огонь — хозяйственный прагматизм этого устройства был лишь следствием сакрального, священного отношения к пространству, в которое встроено было жилище. Человек плавил металл — сам бы он не справился, Бог Огня помогал ему. Но и Бог Огня был бы слишком слаб, если бы Бог Воды не направлял сюда мощный поток Воздуха, проходящий через Земляную трубу… человек получал то, что хотел, только повторяя законы божественного мироустройства — как он понимал их, как чувствовал.
