Дело в том, что нынешние частные коммерческие фирмы, завозящие чай в Россию, не могут обеспечивать страну хорошим чаем. Во-первых, им это невыгодно, а во-вторых, они этого делать просто не в состоянии. Каждая такая фирма и фирмочка закупает чай не у чаепроизводителей, как это делали государственные организации в СССР при монополии внешней торговли, а у зарубежных (восточных или западных – всё равно) оптовиков и потому платят значительно дороже за худший чай.
Почему обязательно худший? А потому, что чай закупают не у чайных плантаторов, продающих урожай чая данного года, иногда даже предварительно, на корню, а у фирм-перекупщиков, продающих чай в уже расфасованном виде, быть может, пятилетней или даже десятилетней давности. Уже одно это, без наличия даже намеренной фальсификации, ведёт к получению низкокачественного продукта. Но это ещё не всё. Прежде при закупках заграничного чая большими, колоссальными партиями, как могло закупать только великое государство, все сделки происходили под правительственным контролем обеих сторон. В чайном деле такой контроль имел давнюю международную традицию и был обеспечен тем, что каждая партия закупаемого чая проходила обязательную и тщательную титестерскую проверку. Это значит, что чай по мере поступления его с чайных фабрик на склады или транспорт для перевозки подвергали пробам особых специалистов – титестеров, которые строго выдерживали высокий стандарт требовании к товару по всем показателям качества: свежесть, вкус, крепость, доброкачественность.
Частные торговые фирмы, не ориентированные специально на закупки чая, а торгующие всякой всячиной, не могут и не хотят содержать титестеров (жалованье государственных титестеров международного высшего класса доходит до 400– 470 тыс. долларов в год). Да и при закупках расфасованного чая у иностранных оптовых фирм, а не непосредственно на чаефабриках или плантациях, титестерской проверки не производят, ибо невозможно вскрывать все пачки с чаем. Вот почему без восстановления централизованных закупок импортного чая мы практически никогда не сможем получать массовый хороший чай.
Таким образом, ныне качество и само существование обоих главных русских национальных напитков – и чая, и водки – оказались в одинаковой степени под угрозой гибели, и их судьба – лишь зеркальное отражение тех трудностей, которые переживает вся наша страна, весь народ, вся русская история. Их дальнейшая судьба во многом будет сходна с судьбой России. Вот почему знание их места в истории русского народа и культуры употребления не просто необходимо для каждого сознательного гражданина России, но и чрезвычайно актуально именно теперь, когда на карту поставлено будущее этих национальных напитков, как символов русских национальных традиций и культуры.
Угроза водке идёт со стороны массы низкопробного, низкокачественного алкоголя, наводнившего за последние годы нашу страну: это и разные импортные псевдоводки западного и неизвестно какого происхождения, это и креплёные искусственные вина типа вермутов и «Солнцедаров» «кавказского» розлива, это и различные алкогольные смеси вроде коктейлей и это, наконец, отечественные самогонные напитки, равнозначные порой прямо отраве, не отличающейся по своей вредоносности от неочищенного, технического спирта, поступающего к нам из-за рубежа тоннами под красивыми этикетками спирта «Ройял» и несущего не просто повальное пьянство, но и самую обыкновенную и быструю смерть.
Только ликвидация безразличия и всеядности в вопросах, касающихся потребления алкогольных напитков в нашей стране, только просветительная работа в этой области, распространение знаний об алкогольных напитках в сочетании с патриотической позицией могут исправить положение как с экономической, так и с нравственной точки зрения.
Путь к трезвой России лежит не через запрет водки, а через подъём её качества, которое исторически сложилось так, что является выше качества всех других алкогольных крепких напитков в мире. И знать это должен в России каждый. Только таким путём можно идти к культуре потребления алкогольных напитков, предполагающей умеренное функциональное (т.е. только в связи с едой) использование высококачественной отечественной водки и отказ от всех её суррогатов и псевдозаменителей.
То же самое относится и к чаю. Здесь просветительная работа, распространение знаний о чае и культуре его применения отнюдь не менее важны и актуальны именно в наше время. Чаю ныне угрожают не только экономические беды, исключение России из числа чаепроизводящих держав и наводнение страны низкосортными, фальсифицированными чаями, с которыми потребитель не знаком и не может в них разобраться.
Чаю угрожает ещё и нахлынувшая за последние годы лавина иностранных прохладительных напитков искусственного и синтетического, а не натурального происхождения, к которым молодые, новые поколения не имеют иммунитета. Это различные воды – крашеные, «фруктовые», на базе ароматических альдегидов, эссенций и отчасти концентратов фруктовых соков, а также синтетические американские напитки пепси-кола и кока-кола.
Их настойчиво внедряют ныне в народ оборотистые коммерсанты, и на них клюют малообразованные или простоватые либо просто денежные люди, привлекаемые занятной, красивой иностранной этикеткой, необычной формой тары, яркостью цвета напитка (как обычно – искусственной химической), а также отсутствием иного альтернативного безалкогольного утолителя жажды. Употребляют такие напитки, как правило, молодежь и люди неустроенные, бессемейные, лишённые постоянного жилья или пребывающие в пути, временно приехавшие в чужой город и тому подобная «перемещающаяся» публика, которой у нас становится в стране всё больше и больше.
И эта тенденция опасна: люди теряют не только стабильность положения, но вместе с её утратой меняют коренным образом свои привычки, так что отказываются от национальных и семейных традиций, становятся по своему духу, быту и питанию безродными, а в результате теряют себя в полном смысле этого слова, т.е. теряют своё здоровье, употребляя холодные напитки в качестве привычного сопровождения пищи, что вызывает, особенно в наших условиях, гастрит, колит, язвы желудка и кишечника. Люди забывают, что в Москве, Петербурге, Ярославле или Вологде, а тем более в Красноярске, где не только зима и осень, но и весна совсем не похожи на флоридскую, парижскую или даже нью-йоркскую (в штате Нью-Йорк растет виноград!), русскому человеку нельзя отказываться от систематического употребления крепкого горячего чая, если он только хочет сохранить своё здоровье и работоспособность.
Напитки, как показывает всё историческое развитие, играют в жизни людей великую роль. Они могут приносить человеку либо великий вред, либо великую пользу, и поэтому знать их, разбираться в них и правильно применять в соответствии со сложившимися историческими традициями, национальным опытом и национальными природными условиями крайне важно и крайне обязательно.
Если мы не хотим утратить свой национальный характер, свою национальную самобытность и своё национальное достоинство, мы не должны позволить временным обстоятельствам заставлять нас отказываться от национальных напитков, необходимых нам для нормальной жизни в своей стране. Мы не должны позволять снижать их качество. Мы должны оберегать и отстаивать их как часть нашей государственной исторической и национальной сущности. Мы уже многое потеряли в эти годы перестроечно-реформаторской Смуты. Многие потеряли родину, многие – дом, покой, близких, уверенность в жизни. И почти все потеряли достигнутый экономический уровень. Больше терять, кажется, уже нечего. Больше терять просто уже ничего нельзя. И если мы, склонившись под давлением навалившихся передряг, махнем теперь на всё рукой и легко откажемся ещё и от того, что составляет часть нашей национальной особенности и сущности, то нам, поверьте, придет конец.
Предлагая ныне русскому читателю и всем коренным россиянам книги (См. "Чай" и "История водки") о двух напитках, распространённых в России и ставших неотъемлемой частью российской истории и быта, мы надеемся, что они помогут вам расширить свой кругозор и обрести правильные представления о тесной связи бытовой истории нашей страны с политической. Забывая о существовании такой связи, мы легко можем утратить наш национальный, своеобразный профиль, без которого, пожалуй, потеряем и наше национальное, русское лицо.
