Спустя тридцать минут самолет с «Аобы» снова сообщил: «Пятнадцать транспортов на севере». Летчик, по видимому, пролетал над островом Тулаги.
Но Микаве не хотелось полагаться на донесения только одного пилота, поэтому, нарушив радио молчание, он вызвал на связь штаб 25-й воздушной флотилии, чтобы получить от них какую-либо информацию. (Радиограмма Микавы была там принята, но штаб флотилии почему-то счел возможным задержать ответ).
Тем временем, развитие событий уже начинали беспокоить японского адмирала.
В 10:26 австралийский бомбардировщик «Хадсон» нарушил тишину безмятежного неба над кораблями Микавы, которые немедленно начали ложиться на ложный северо-западный курс.
«Хадсон» в конце концов исчез, и через 15 минут на крейсере начали возвращаться самолеты-разведчики. Но тут неожиданно вернулся «Хадсон», идя низко над водой с южного направления прямо к японским кораблям. Пришлось открыть зенитный огонь, чтобы отогнать нарушителя спокойствия. Но теперь Микава был встревожен, уже не на шутку.
Теперь можно было не сомневаться, что они обнаружены. Что делать, чтобы ускорить атаку и добиться внезапности?
Но потеряна внезапность или нет – ни у кого и в мыслях не было повернуть обратно. На борту «Чокай» не было трусов. Самурайские мечи уже были вынуты из ножен!
Все корабли дали ход 24 узла и направились к Гуадалканалу с расчетом подойти к острову в полночь или чуть позже.
В 16:30 флагманский крейсер поднял сигнал:
«Мы пройдем к югу от острова Саво и нанесем торпедный удар по главным силам противника. Затем пройдем вперед к острову Тулаги и нанесем торпедно-артиллерийский удар. После этого начнем отход к северу от острова Саво».
Это был дерзкий амбициозный план, успешное выполнение которого предполагало наличие постоянного элемента удачи.
Действительно, складывалось впечатление, что отчаянный игрок Микава имел на руках все четыре туза. Примерно через час на горизонте была обнаружена мачта. Это мог быть любой корабль, в том числе и американский линкор.
Но японские сигнальщики с расстояния 30000 метров сумели определить, что это японский гидроавиатранспорт «Акицусима» из состава 11-го флота. Транспорт направлялся в залив Велла на авиабазу Гизо.
В радиорубке крейсера «Чокай» постоянно ловили «громкие и отчетливые» переговоры противника, ведущиеся открытым текстом. Это были переговоры между летчиками, возвращающимися на авианосец и самим авианосцем.
Места своего авианосец не сообщал, говоря только о «зеленой» и «красной» палубах, на которые нужно совершить посадку. Четкость приема вызвало у Микавы опасение, что американский авианосец, который хотя и не был обнаружен японскими пилотами, мог оказаться где-нибудь поблизости.
В 18:30 с тяжелого крейсера «Чокай» на все японские корабли был передан приказ приготовиться к бою и убрать с палуб все горючие и воспламеняющие материалы. С помощью прожектора на все корабли был передан следующий приказ адмирала Микавы:
«В лучших традициях Императорского флота мы вызываем врага на ночное сражение. Ожидаем, что каждый исполнит свой долг наилучшим образом».
Темнота, – уверенно рассуждал Микава, – должна будет укрыть японские корабли и дать возможность подкрасться к добыче как тигру.
С наступлением темноты корабли Микавы перестроились в боевой ордер.
Крейсера шли одной кильватерной колонной с расстоянием между кораблями 1200 метров…
День подходил к концу. Экипажам кораблей был предоставлен отдых, который они могли провести в молитве или в писании писем родным. Чувство сентиментальности в канун предстоящего боя присуще всем настоящим самураям.
Сам адмирал снова спустился в свою каюту, чтобы выпить чашку чая и в молитве испросить у Императора-Бога победы.
В 23:10 с крейсера снова запустили бортовые гидропланы. В полной темноте катапультирование самолетов было связано с большим риском, но все обошлось благополучно.
Тем временем, Микава вернулся на флагманский мостик и с его высоты оглядел вверенный ему флот. Ночь была темная и теплая. С юго-запада стал задувать свежий ветер.
Ветер сначала был легким – всего 4 узла, но в 23:30 неожиданно налетел шквал – один из капризов тропической природы, которых всегда следует ожидать в этих местах. Ветер усилился до 30 узлов, но затем стих, возвращаясь отдельными резкими порывами, как бы для того, чтобы распрямить боевые флаги на мачтах японских крейсеров. Корабли увеличили скорость до 26 узлов.
В радиорубке внезапно приняли сообщение сразу с трех разведывательных самолетов:
«Три крейсера противника патрулируют у восточного входа в пролив Саво».
На японских крейсерах прозвучал сигнал боевой тревоги.
Была полночь. Скорость хода увеличили до 29 узлов.
Как-будто электрический ток пронесся через все помещения флагманского корабля и далее – по всем кораблям эскадры и через всех людей на боевых постах, это означало, что для начала битвы осталось всего несколько минут.
Микава вышел из флагманской рубки и перешел на правое крыло мостика, где решил находиться в ходе боя.
В 00:40 на курсовом 20 левого борта открылся темный силуэт острова Саво.
Из репродуктора на мостике раздался голос впередсмотрящего:
«Тридцать градусов правого борта – корабль! Приближается!»
Все на мостике затаили дыхание.
Всего в 10000 метров курс «Чокай» пересекал американский эсминец. Японские комендоры держали корабль противника в прицеле, ожидая приказа.
Штабные начали дискуссию: стоит или нет уничтожить этот эсминец. Микава завершил эту дискуссию, приказав уклониться влево, уменьшив скорость до 20 узлов. Затем адмирал изменил команду, приказал уклониться влево на 10 градусов. Американцу спокойно дали удалиться своим курсом.
Снова прозвучал доклад вперед смотрящего:
«Корабль, 20 градусов слева!»
Микава взглянул в бинокль. Точно – второй американский эсминец, патрулировавший пролив, удалялся от японских кораблей. Фантастика!
«Право руль! Курс 150 градусов!» – скомандовал Микава.
Все понимали, что их не обнаружили просто чудом.
Прямо по курсу, отражаясь в низких облаках, вспыхивали языки пламени какого-то горящего американского корабля, видимо, поврежденного в ходе дневного налета японских самолетов.
В 01:30 адмирал сообщил свой план атаки. Сейчас соединение движется к югу от острова Саво. Именно там, судя по докладу разведывательных самолетов, находились три американских крейсера.
Адмирал Микава приказал увеличить скорость до 30 узлов, а также отправил эсминец «Юнаги» в конец своей колонны с приказом обнаружить и уничтожить американские эсминцы, с которыми они только что так удачно разошлись.
Вместе с капитаном 1 ранга Охмаи адмирал изучал карту, на которой, по докладам пилотов, были нанесены места американских крейсеров. Над ними из темноты прозвучал крик сигнальщика:
«Крейсер, курсовой угол семь градусов с левого борта!»
Резко развернувшись, Микава поднес к глазам бинокль. Это оказался не крейсер, а эсминец.
Затем раздался доклад, который так жаждал услышать Микава:
«Три крейсера, девять градусов справа по носу, движутся вправо!»
Японская осветительная ракета внезапно зажглась над американскими крейсерами, расстояние до которых было 800 метров. Почти сразу же раздался всплеск шлепнувшихся в море торпед.
Микава, стоя на открытом мостике с ночным биноклем в руках, впился глазами в цели. Все корабли, выпустив торпеды, открыли артиллерийский огонь. В этот момент Микава услышал грохот торпедного взрыва. Одна из выпущенных ими торпед попала прямо в середину неизвестного американского корабля.
Был 1 час 37 минут ночи.
Операция «Сторожевая Башня» уже в течение двух суток успешно осуществлялась американцами у Соломоновых островов. Морская пexoтa высадилась на острова Тулаги и Гуадалканал и выгружала свое снаряжение. Японцы бежали в горы, не оказав практически никакого сопротивления.
За двое суток погиб всего один морской пехотинец. И тот был убит случайным выстрелом из винтовки на борту эсминца «Литл». Его тело отправили на берег, где и похоронили…
За несколько минут до высадки первой волны десанта на Гуадаканал самолет с тяжелого крейсера «Астория» пролетел над пляжем предстоящей высадки.
Летчик доложил по радио, что на пляже все спокойно, никого нет, но «несколько японских грузовиков двигаются в направлении взлетной полосы аэродрома Лунга Филд»
Немедленно были вызваны самолеты с авианосца «Саратога», которые в течение нескольких минут уничтожили автоколонну.
Только в середине дня в небе появились японские самолеты, прилетевшие, видимо из Рабаула, где базировалась 25-я воздушная флотилия адмирала Ямада.
Предупреждение было получено заблаговременно на всех боевых кораблях и транспортах.
