Об активном использовании гитлеровцами украинских националистов свидетельствуют следующие факты. Накануне войны советскими пограничниками западных границ было задержано более 215 тыс. нарушителей границы, среди которых оказалось свыше 5 тыс. агентов противника из числа украинских националистов. Это были, как правило, лица, прошедшие шпионскую подготовку в Германии[41].
Своим агентам гитлеровская разведка давала задание создать на территории СССР нелегальную сеть радиостанций для связи в военное время; тщательно изучить изменения, происшедшие в дислокации войск Советской Армии; установить ориентиры для воздушных налетов на объекты оборонного и государственного значения, подготовить кадры сигнальщиков для целеуказания авиации в ночное время, организовать опорные базы для оказания всевозможной поддержки разведывательно-диверсионным тактическим десантам, выброшенным на территорию Украины. Собранные оуновцами шпионские сведения концентрировались и обрабатывались в специально созданном бюро в Кракове. Во главе бюро стоял один из лидеров украинского национализма Роман Сушко, связанный с Абверштелле «Краков», в котором обязанности референта по украинским вопросам выполнял уже названный Теодор Оберлендер.
Как показывает анализ архивных материалов, особая опасность для обороноспособности нашей Родины исходила от агентов, которых руководству украинских националистов удалось в период призыва новобранцев в Западной Украине внедрить в ряды Красной Армии. Эти вражеские агенты, действовавшие по указанию нацистской разведки, в большинстве своем были обезврежены уже в ходе Великой Отечественной войны[42].
Захваченные оперативной группой органов государственной безопасности особо секретные документы командования и разведки нацистской Германии при освобождении частями Советской Армии г. Львова отражают весь ход и результаты тайного сговора бандеровцев с гитлеровцами о совместной борьбе против Советского Союза. В соответствии с договоренностью Бандера подчинил все организации ОУН, а затем и УПА выполнению указаний германского командования и обязался представлять ему шпионские сведения о Советских Вооруженных Силах, активизировать диверсионно-террористическую деятельность в тылу Советских войск и партизанских отрядах и соединениях[43].
Архивные материалы указывают на то, что германские нацисты, готовя украинских националистов к осуществлению подрывных акций против СССР, не забывали об идейно-политическом влиянии на них. Главари нацистской Германии, в частности Розенберг и Канарис, при обсуждении вопросов использования украинских националистов в своих целях обратили внимание на то, что ОУН не имеет своей политической идеологии. Аналогичная оценка была выражена и в справке-докладе для Гитлера, подготовленной 13 декабря 1938 г. В ней, в частности, подчеркивается, что ОУН «никогда не имела своей политической идеологии. В своей деятельности она ограничивалась мелкими террористическими мероприятиями в Галиции…
В последние годы, получив поддержку от министерства рейхсвера, она превратилась в группу, занимающуюся вопросами разведки и контрразведки».
А. Розенберг и Ф. Канарис заявили, что «Политические установки ОУН могут определяться лишь Берлином». Канарис сообщил о передаче ему образцов, «разработанных ОУН листовок и воззваний на украинском языке против коммунизма» и обещал переслать их для оценки рейхсляйтеру Розенбергу[44].
Фашисты безошибочно определили природу украинских националистов: они, как и их арийские хозяева, отличались непомерным честолюбием и корыстолюбием, жаждой власти, жестокостью, цинизмом, готовностью добиваться своих целей любой ценой.
В этих условиях от нацистов потребовались лишь небольшие усилия, чтобы превратить украинских националистов в исполнительных оруженосцев. Помня об эффективности стратагекомы «убивать чужим ножом», они завершили формирование идейного и психологического облика националистов по образу своему и подобию. Руководство нацистской Германии без особого труда наполнило идейно-политические установки украинских националистов нужным для себя содержанием.
Обложка журнала одного из филиалов ОУН в Югославии. Подзаголовок отвечает его идейной направленности. Год издания — 1940.
ГЛАВА ВТОРАЯ
АПОЛОГЕТИКА ФАШИЗМА — СТЕРЖЕНЬ ИДЕОЛОГИИ УКРАИНСКОГО ИНТЕГРАЛЬНОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Предательство украинскими националистами своего народа и их прислужничество гитлеровцам — не случайность. Оно обусловлено (как это уже неоднократно отмечалось) социальной и духовной общностью украинских националистов и германских нацистов. Об этой общности украинские националисты заявляли прежде громогласно. Так, в программных документах ОУН утверждается, что естественным движением в Украине «является украинский национализм, у немцев — гитлеризм, в Италии — фашизм» и что «эти все движения близки между собой»[45].
Германский нацизм и украинский национализм — явления одной и той же приспособительной реакции буржуазии на империалистической стадии развития, когда возникает реальная угроза ликвидации ее всевластия над трудящимися. В условиях острых социальных потрясений буржуазия для сохранения своего господства и своих привилегий избрала путь открытой террористической диктатуры, сопровождаемой масштабной демагогией и дезинформацией населения.
Украинский (точнее западноукраинский) национализм — порождение местного капитала, связанного с европейским капиталом и зависимого от него. По этой причине выразители интересов украинской буржуазии — националисты традиционно были привязаны к кормушке европейской (больше австрийской и немецкой) буржуазии.
Социальной базой организаций националистического толка следует считать, прежде всего, деклассированные массы эмигрантов, оказавшихся за пределами Украины в результате поражения в событиях 1917–1921 годов и жаждавших реванша, а также некоторые социально-классовые группы в западно-украинских землях. Длительное время здесь существовала социальная среда, восприимчивая к проповеди национализма — непролетарские слои населения и, прежде всего, кулачество и широкие массы темного и политически безграмотного крестьянства, у которого хуторская и отрубная система землепользования глубоко утвердили частнособственническую психологию. Даже официальная статистика была вынуждена признать, что «неграмотное население составляло 60–70 % в городе и значительно больше на селе»[46]. На темноте и невежестве населения спекулировали галичанские националисты. С полным основанием В.И. Ленин писал: «безграмотный человек стоит вне политики… Без этого не может быть политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки, но не политика»[47].
Путем обмана и насилия господствующим классам и их агентуре — националистам длительное время удавалось удерживать трудящихся в своем подчинении. В Галиции, отмечала в 1902 г. газета «Искра», «помещики и попы являются полными господами…, в руках у них вся власть, все депутатские места, вся администрация, весь суд; завладели умом и душой крестьянина»[48].
Несмотря на значительный размах, галичанский национализм, так и не стал общенациональным, оставаясь местным, локальным явлением.
Дальнейшее прогрессивное развитие, таким образом, предполагало одновременное разрешение и социального, и национального вопросов. Здесь уместно вспомнить характеристику, данную Марксом положению в Ирландии, которая вполне применима к ситуации в западноукраинских землях: «.. земельный вопрос является до сих пор исключительно формой социального вопроса, так как он представляет собой вопрос существования, вопрос жизни или смерти для огромного большинства ирландского народа, и, в то же время, неотделим от национального вопроса»[49].
Однако западноукраинская буржуазия в силу своей природы не могла, да и не хотела решать вопросы социальные. Как метко замети; Владимир Винниченко, «они совсем не имели в виду никаких социальных или даже глубоко политических революций. Их пожелания не выходили за рамки того, чтобы вырвать из-под польского национального господства Галичину»,[50] что оборачивалось для трудящихся лишь иной («национальной») формой эксплуатации. Естественно, что коренные преобразования, начавшиеся в рабоче-крестьянской Советской Украине, представляли для таких устремлений западноукраинских эксплуататорский классов смертельную угрозу.
Не имея опоры в широких слоях населения (а «политика без масс есть авантюристическая политика»), украинские националисты выступил; как глубоко антинародная, антигуманная и реакционная сила.
