Один из бывших сотрудников КГБ однажды рассказал мне о технологии внутренних политических убийств. По его словам, Комитет редко убирает (убирал?) людей своими руками. Для этого, — говорил мой собеседник, — в стране достаточно уголовников. Ну, скажем, некто приговорен к смертной казни или максимальному сроку заключения — терять нечего. Его этапируют в другую тюрьму. А по дороге железнодорожный состав с этапом останавливается где-нибудь на подъезде к Москве — по своим, железнодорожным нуждам. Стоит ли говорить, что вынуть уголовника из вагона — под разными предлогами — для чекистов труда не составляет? Через несколько часов уголовник занимает свое место в купе-камере, его отправляют куда-нибудь в Богом забытый тюремный угол — где скорее всего он и сгинет, — а где-то на проселочной дороге находят труп. Милиция принимается искать убийцу. И, конечно, не находит: каждый шаг следственной группы будет известен в Управлении «В» Третьего Главного управления КГБ, кое призвано контролировать Министерство внутренних дел… Насколько все рассказанное бывшим комитетчиком правда? Не знаю. Но своя логика, согласитесь, в этом страшном повествовании есть… Впрочем, к ПГУ сие, конечно, отношения не имеет.
Ну и, наконец, понятное дело, в составе «мозгового штаба» КГБ есть и подразделение, в чью задачу входит не допустить вербовку советского разведчика западными спецслужбами. Сами чекисты это подразделение любовно именуют «отделом пыток и расстрелов». Однако, судя по всему, подразделение это работает не очень хорошо: если с 1960 по 1980 год на Запад ушло трое сотрудников КГБ, то начиная с 1980 по 1990–23.{16}
Вопросами контрразведки и внутренней безопасности (то есть тем, что в США отнесено к компетенции ФБР) в КГБ занимается Второе Главное Управление. Но не только оно. Например, Третье Главное управление борется со шпионажем в вооруженных силах и органах МВД. Оно контролирует и Министерство обороны, и его Генеральный штаб, и Главное разведывательное управление вышеназванного министерства, и флот, и наземные войска, и авиацию, и войска, обслуживающие ядерное оружие. Но и этого мало. Третьему Главку подчиняются и все таможенные службы — да, да, те, что столь внимательны к нам, например, в Шереметьево… Эми Найт, автор книги «КГБ: политика и полиция в Советском Союзе», предполагает, что в рядах Третьего управления трудится примерно 8500 человек.
А ведь есть еще и Четвертое управление, ответственное за контрразведку на транспорте и в авиации. Оно же осуществляет контроль за почтой, телеграфом, связью.
Экономическая контрразведка находится в сфере интересов Шестого управления. В его компетенцию входит защита оборонных предприятий, заводов, учреждений, научных институтов, которые могли бы представлять интерес для иностранных разведок. Нет сомнений — охранять государственные секреты необходимо, но, вероятно, в каких-то разумных пределах. Однако, как горько посетовал один из наших собеседников, «сотрудников этого управления нет разве на конфетных и игрушечных фабриках».
Между тем, именно экономические секреты, не говоря уже о коммерческой тайне, таинственным образом бесконечно уплывают за границу. То тут, то там в печати появляются материалы, рассказывающие, что вот еще одно изобретение, сделанное советскими учеными, оказалось запатентовано и внедрено за рубежом. Где же были наши славные чекисты?
Там же, где и всегда. Ибо главный интерес КГБ СССР всегда был связан с советским человеком. Именно от него он защищал партийную номенклатуру и себя, конечно, тоже, прежде всего. Джон Бэррон в своей книге «КГБ…» пишет, что шесть из двенадцати отделов Второго Главного Управления тратят деньги советских налогоплательщиков на слежку за иностранными дипломатами и — главное — на пресечение их контактов с советскими гражданами, остальные отделы занимаются туристами и иностранными студентами. Правда, оценки Бэррона относятся к брежневским временам. Ныне контакты с иностранцами легализованы, чрезвычайно обширны — в стране существует немалое количество совместных предприятий. Правда, контроль за этими предприятиями осуществляет КГБ — Комитет этого и не скрывает.{17} Правда, бывший сотрудник Второго Главка подполковник КГБ в запасе Валентин Королев утверждает, что «оперативные учеты на сограждан, имевших хотя бы один письменный контакт с иностранцами, хранятся и жалят вечно»{18}… Однако я с трудом могу себе представить, чтобы КГБ был способен сегодня проконтролировать каждого советского гражданина, встречающегося с иностранцами или принимающего у себя дома граждан из других стран. Хотя… При той армии сотрудников, которую КГБ имеет… Надо же ее чем-то занять, чтобы зарплату платить не просто так?
Так или иначе, но руководители Второго Главка настаивают, что контрразведка сегодня активно включилась в борьбу с организованной преступностью и экономическим саботажем. Что ж, дело неплохое: ФБР, например, 60 процентов своих усилий тратит именно на организованную преступность, а уже потом занимается контрразведкой и борьбой с экстремистскими организациями.{19}
А вот что подразумевается под «экономическим саботажем» — мало кому понятно и законным порядком не оговорено. Но хорошо знакомо Стране Советов по первым годам революции, когда «саботажников» расстреливали на месте. «Всероссийская Чрезвычайная Комиссия, основываясь на постановлении Совета Народных Комиссаров, — сообщалось в газете «Известия» от 23 ноября 1918 года, — …не видит других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами, кроме беспощадного уничтожения на месте преступления».
Зимой 1990–1991 года согласно указу Президента Горбачева сотрудники КГБ, равно как сотрудники внутренних дел (милиция), получили право «беспрепятственно входить в помещения предприятий, учреждений, организаций… в производственные помещения, используемые гражданами для занятия индивидуальной трудовой деятельностью».{20} Причем без санкции прокурора! Поскольку же многие конторы фирм располагаются пока в квартирах их владельцев, то президентский указ разом порушил конституционную гарантию на неприкосновенность жилища.
Ну, а результаты? Саботажники — были пойманы? Магазины — завалены продуктами и товарами? Ничуть не бывало! Зато советские граждане в очередной раз почувствовали: они под неусыпным и пристальным вниманием чекистов!
Впрочем, личная жизнь граждан — это была прерогатива другого управления КГБ. Хотя, конечно, не дай вам Бог подумать, что все остальные главки и управления личную жизнь своих соотечественников оставляют без внимания. Ничуть. Однако истинными профессионалами в этом вопросе были сотрудники Управления «Z» — Управления по защите советского конституционного строя… Любопытно: еще в 1988 году решением Съезда народных депутатов был образован Комитет Конституционного надзора — специально чтобы блюсти Конституцию. Но, видно, нашей Конституции без КГБ никак не обойтись.
Так вот, это управление было образовано в конце лета 1989 года. О чем сами сотрудники идеологической контрразведки — того самого печально знаменитого борьбой с инакомыслием и диссидентами Пятого управления — узнали из интервью своего Председателя Владимира Крючкова журналистам.
Тогда же, кстати, руководство Комитета заверило сограждан — а мы, наивные, в то поверили, — что их мысли, поступки (если они не противоречат Конституции), политические взгляды и верования КГБ более не интересуют[10].
О деяниях идеологической контрразведки написаны книги, главным образом, правда, за пределами моего Отечества. Силами Пятого Главка травили Солженицына, изгоняли из страны Ростроповича, устраивали суд над Даниэлем и Синявским, отправляли хлебать лагерную похлебку многих других. А ведь среди его сотрудников было немало тонких ценителей изящной словесности и прочих муз и граций. Вот и недавно я узнала, что один из высоких чинов КГБ, заставивший покинуть страну Михаила Шемякина, был почитателем таланта замечательного художника-авангардиста, живущего ныне с его не самой легкой руки в Нью-Йорке. Чекист коллекционировал работы Шемякина, кои подчиненные конфисковывали при арестах различных подпольных вернисажей. А, например, известный в творческих кругах генерал Иван Павлович Абрамов, начальник 1 отдела — «Интеллигенция и печать» (в первые перестроечные годы Абрамов стал у руля всего Управления), — имел страсть к хорошим — не нашей, понятно, полиграфии — живописным альбомам: их для него собирали сотрудники, обслуживавшие (сие слово не моя придумка — комитетский арго, — интересно, кто у кого позаимствовал: служба быта у КГБ или КГБ у службы быта?) различные международные книжные ярмарки и выставки.
Создателем и вдохновителем Пятого управления долгие годы был генерал армии Филипп Бобков. Личность для Комитета весьма неординарная, вошедшая и в историю КГБ, да и в историю страны — тоже.
