англо-французский конфликт удалось бы предотвратить, хотя вполне вероятно, что конфликт из-за Гаскони в какой-то момент все равно возник бы. Вопрос о том, возник бы он из-за Шотландии, более проблематичен, поскольку французы были склонны обещать шотландцам военную помощь, но практически не оказывать ее. Кажется маловероятным, что Эдуард III начал бы войну из-за своих притязаний на французскую корону ведь принеся
оммаж, он уже зашел слишком далеко, признав Филиппа VI королем Франции. Выдвижение претензий на французский трон как очевидной цели войны возникло в результате начала Столетней войны, а не как ее причина. Только в 1340 году Эдуард III объявил себя королем Франции, а война за Гасконь началась уже в 1337 году.
Важный поворотный момент наступил в марте 1336 года, когда Папа Бенедикт XII сообщил Филиппу VI, что его крестовый поход не может состояться, поскольку проблемы в Гаскони и Шотландии не были решены. "Французские ресурсы были высвобождены для агрессивных авантюр в других местах", — как считает Д. Сампшен. Летом 1336 года флот, который Филипп VI собирал в Марселе, был переведен в Ла-Манш. Шотландцы обратились к Филиппу VI за помощью, и теперь он думал о том, чтобы послать туда армию. Эдуард III планировал совершить короткий рейд в Шотландию в мае, но опасался предпринимать большее. Совет, состоявшийся в Нортгемптоне 25 июня, посоветовал отправить посольство во Францию, но это никак не отвлекло французов.
На этом этапе Эдуард III опасался больше всего, поскольку перед ним открывались три возможных театра военных действий — Гасконь, Шотландия и, возможно, сама Англия. Так и случилось, Филипп VI не послал помощи шотландцам. Хотя Эдуард III начал организовывать еще один поход в Шотландию, он был отменен в ноябре 1336 года. В дальнейшем Эдуард III полагался на помощь Баллиола и немногочисленных английских войск, отправленных на помощь последнему. В свете ретроспективы легко отбросить опасения по поводу французского вторжения в Англию, учитывая, что, как мы знаем, Филипп VI так и не предпринял крупного нападения. Но английское правительство сочло полезной пропагандистской уловкой во время кампании при Креси в 1346 году заявить, что Филипп VI намеревался это сделать, отправив в Англию из Кана документ, в котором якобы были изложены детали его планов по высадке в 1336 году 20.000 человек, в основном нормандцев, которые были соперниками на море англичан с южного побережья.
Французские корабли совершили набеги на Орфорд и остров Уайт в конце лета 1336 года, создав панику в Англии. На совете, состоявшемся в Ноттингеме 24 сентября, было приказано собрать войска для обороны побережья. Именно в этот момент, снова цитируя Д. Сампшена, "английское политическое сообщество признало, что война с Францией неизбежна". Все быстрее обе страны переводились на военные рельсы, отдавались приказы о реквизиции кораблей, займах и конфискации товаров иностранных купцов.
В конце 1336 года Филипп VI уже планировал вторжение в Гасконь, заключив соглашение с графом Фуа о предоставлении 600 человек два месяца. В то же время Эдуард III искал союзников среди северных соседей Франции. Он уже обдумывал возможные действия против Филиппа VI на севере Франции, либо лично, либо с помощью союзников, что было крайне важно для него с точки зрения людских ресурсов. Посланники Филиппа VI в этот момент были в равной степени заняты приобретением союзников и переговорами по ограничению поддержки Эдуарда III.
Нет сомнений в том, что Филипп VI спровоцировал начало настоящей войны. В декабре 1336 года он потребовал от Эдуарда III выдать Роберта д'Артуа, шурина Филиппа VI, который бежал из Франции из-за обвинения в убийстве. Присутствие Роберта в Англии уже послужило дополнительным фактором ухудшения англо-французских отношений между 1334 и 1336 годами. Требование о выдаче Роберта было передано не Эдуарду III в Англии, а серу Ингхэму как сенешалю в Аквитании. Юридическая власть Филиппа VI над Эдуардом III действовала только там, где последний был герцогом, но Роберт д'Артуа находился в Англии, а не в Гаскони. Действительно, этот вопрос снова указывает на основную проблему — владение землями в одном королевстве королем другого. Насколько сильно Роберт д'Артуа повлиял на стратегию Эдуарда III, неизвестно, но некоторые предполагают, что именно он заставил короля осознать потенциальную ценность притязаний на французский трон.
Вероятно, Эдуард III мог предотвратить войну, выдав Роберта. Поскольку он не сделал этого, мы должны заключить, что он был готов вступить в конфликт. Хотя весной 1337 года во Францию было отправлено еще одно посольство, Эдуард III уже вел формальную подготовку к войне. Это особенно заметно на заседании парламента в марте 1337 года, где были учреждены шесть новых графов с целью создания кадрового военного командования. Эдуард III по-прежнему считал, что армии могут понадобиться как для Шотландии, так и для Гаскони. Возможно, сначала он намеревался лично отправиться в Гасконь, но к началу июля передумал. Представляется вероятным, что изменение его плана было вызвано тем, что он узнал о намерениях Филиппа VI.
Когда 30 апреля 1337 года Филипп VI издал указ о созыве arrière-ban, стали очевидны два театра военных действий, поскольку французским армиям было приказано собраться к 8 июля в Амьене, а также в Марманде на границе герцогства Эдуарда III, всего в 50 милях (80 км) от Бордо. Несколько сотен солдат были отправлены из Англии в Гасконь в конце августа. Эдуард решил, что может рассчитывать на то, что гасконцы смогут сами поддерживать оборону под руководством английских чиновников и их свиты в герцогстве. Сам же Эдуард III намеревался присоединиться к своим союзникам из Нидерландов для кампании против Филиппа VI на севере, но по разным причинам он переправился в Брабант только 16 июля 1338 года. К этому времени боевые действия в Гаскони шли полным ходом, и начались серьезные набеги на Англию.
Нелегко определить начало Столетней войны. Не было никакого "объявления войны" в современном смысле этого слова. Как мы видели, в 1336 году было несколько французских набегов, и шотландский театр в некотором смысле уже был войной между Англией и Францией. Но, возможно, мы могли бы считать началом войны неудачную попытку одного из чиновников Филиппа VI захватить Сен-Макер в феврале 1337 года. После того как Филипп VI объявил 30 апреля о созыве arrière-ban, пути назад уже не было: он ясно дал понять, что намерен вести войну в крупном и национальном масштабе. Оставалось выполнить юридические тонкости. 24 мая, после того как совет Филиппа VI одобрил его решение объявить конфискацию земель Эдуарда III во Франции, бальи Амьена получили указание овладеть Понтье. К 13 июня письма Филиппа VI о конфискации Аквитании были доставлены сенешалю Эдуарда III в герцогстве, и через несколько недель французские войска начали вторжение.
Таким образом, Столетняя война фактически началась, как и должна была закончиться, в
