году стало несопоставимым. При таком положении дел Германию могло спасти от разгрома только чудо — и Гитлер, будучи личностью мистического склада, всё еще на что-то надеялся: на ядерную бомбу, над которой работали немецкие физики, на ракеты «фау», которым не страшна британская противовоздушная оборона, на смерть больного президента Рузвельта, на ссору между капиталистами и коммунистами.
С июня 1944 года до мая 1945 года Германия сражалась исключительно из-за упрямства своего правителя. Самое большое количество жертв войны приходится именно на этот, последний период. Гражданское население немецких городов гибло сотнями тысяч под массированными бомбардировками. Нацистские «лагеря смерти» поставили на конвейер уничтожение узников. Кровавые сражения шли и на востоке, и на западе Европы.
Многие в Германии, даже в высших военных кругах, в это время уже считали фюрера опасным безумцем. В июле 1944 года, когда советские войска победоносно наступали в Белоруссии, а союзники благополучно завершали сложнейшую нормандскую операцию, группа генералов и старших офицеров Вермахта попыталась убить Гитлера и устроить переворот. События 20 июля сильно романтизированы литературой и кинематографом, но на самом деле, если бы покушение удалось и к власти пришли бы более прагматичные, чем Гитлер, представители военной элиты, это вовсе не означало бы конца войны. Заговорщики собирались заключить мир с Западом, но вовсе не с Советским Союзом. Идея состояла в том, чтобы снова повернуть все силы на восток.
Можно не сомневаться, что такая перспектива нашла бы поддержку у многих представителей западных политических кругов. Отношения Сталина с президентом США и в особенности с британским премьер-министром были далеко не безоблачны. Наличие общего врага отнюдь не делало их единомышленниками, а в 1944 году, когда исход войны уже не вызывал сомнений, обе стороны всё больше и больше задумывались о последующем устройстве мира.
Через несколько дней после неудавшегося заговора произошло событие, напомнившее Западу, что Сталин, может быть, и меньшее зло, чем фюрер, но в будущем станет большой проблемой. В оккупированной Варшаве началось вооруженное восстание против германских властей, организованное подпольной Армией Крайовой. Красная Армия находилась всего в 20–30 километрах от польской столицы, но не пришла на помощь повстанцам, и немцы без помех подавили мятеж, залили его кровью. Дело в том, что, с точки зрения Сталина, это была злокозненная британская акция, затеянная, дабы посадить в Польше прозападное правительство и вырвать страну из послевоенной зоны советского влияния. Это правда: восстание было устроено эмигрантским польским правительством в спешном порядке именно с такой целью (что, конечно, нисколько не оправдывает сталинского демонстративного бездействия).
Последние месяцы войны были безжалостной и, в общем, бессмысленной бойней. Количество жертв могло бы быть меньше, если бы союзники действовали осторожней, давя Германию военным и экономическим превосходством. Но интересы послевоенного дележа сфер влияния заставляли политических лидеров подгонять своих полководцев. Главным призом была германская столица. В этой гонке у Советского Союза было преимущество. Во-первых, Красной Армии до Берлина было ближе. Во-вторых, она меньше берегла собственных солдат. В пользу западных союзников работало то, что в условиях неминуемого поражения немецкие войска предпочитали сдаваться в плен американцам и англичанам, боясь (небезосновательно) попасть в сибирские лагеря. Поэтому на Восточном фронте сопротивление было ожесточенным, на Западном — далеко не всегда. В середине апреля группа армий «Б» сдалась в Руре, в конце апреля ее примеру последовала группа армий «С» в Италии — в то самое время, когда в Берлине шли бои за каждую улицу и каждый дом, а в «Курляндском котле» и осажденном городе-крепости Бреслау немецкие войска стояли насмерть.
Завершающие операции Отечественной войны на берлинском направлении велись под давлением временнóго фактора: любой ценой опередить союзников. Опередили, но цена получилась очень высокой. 200 тысяч советских солдат были убиты или покалечены в ходе прорыва к Берлину через Вислу и Одер, еще 350 тысяч в самом Берлине. Обугленный труп застрелившегося 1 мая Гитлера был слабой компенсацией за такие жертвы. Зато над Рейхстагом (бутафорским парламентом Третьего Рейха) развевалось красное знамя, и Сталин мог рассчитывать при торговле с союзниками на бóльший кусок Европы. С той же целью уже после капитуляции Вермахта была проведена и Пражская операция: не допустить, чтобы Чехия оказалась по ту сторону будущей политической границы. Это обошлось Красной Армии еще в 50 тысяч солдат, потому что немцы не хотели складывать оружие перед страшными русскими и надеялись дождаться американцев.
Символично, что акт о капитуляции германское командование сначала подписало на Западном фронте (7 мая) и лишь затем на Восточном (8 мая).
Генерал-полковник Йодль подписывает акт о капитуляции
Война в Европе закончилась, но оставалась еще Япония, сдаваться не собиравшаяся.
Пока шли боевые действия против Гитлера и до победы было еще далеко, Соединенные Штаты, ведущие тяжелую борьбу на Тихом океане, настойчиво требовали от Советского Союза «зеркального» открытия второго фронта — на Дальнем Востоке, против Японии.
После мая 1945 года в Вашингтоне об этом уже жалели: было очевидно, что Америка справится и без помощи СССР, тем более что к концу подходили испытания нового мощного оружия, атомной бомбы.
Но теперь Сталин и сам стремился поучаствовать в разгроме последнего члена «Оси» и, соответственно, в дележе добычи. Из Германии к Тихому океану в спешном порядке перекидывались дивизии и техника.
Войска еще не полностью развернулись, когда американцы 6 августа нанесли ядерный удар по Хиросиме. На следующий же день Москва объявила, что советско-японский договор 1941 года разорван. 9 августа — в день, когда состоялась вторая атомная бомбардировка, — советские войска перешли границу.
Организованное сопротивление Квантунской армии продолжалось лишь до 14 августа. В этот день император Хирохито подписал эдикт, предписывавший войскам сложить оружие. Началось беспорядочное отступление — с той же целью, что в Германии: не попасть в русский плен. Хаотичные локальные бои продолжались до тех пор, пока 2 сентября Токио официально не подписал акт о капитуляции. Этот день считается концом Второй Мировой Войны.
Неудача «блицкрига» означала, что одними военными средствами в этой войне победить невозможно. Самая главная битва развернется между государственными системами, экономиками, национальными богатствами враждующих сторон. Иными словами, судьба войны решится не на фронте, а в тылу. Вернее, тыл будет определять судьбу фронта. Расхожая фраза о том, что «победа ковалась в тылу» обычно употреблялась при рассказе о переводе экономики на военные рельсы. Но это был лишь один из трех факторов, приведших СССР к победе в изнурительной и долгой войне на истощение.
— Советская промышленность выдержала испытание войной.
— Война продемонстрировала высокую мобилизационную эффективность государства.
