деле Хива отставала с платежами, которые закончились только в 1900 году. В 1912 году государственный доход Хивы оценивался в миллион рублей, из них более половины отходило хану.
Диван-беги Мухаммад Мурад оставался в хивинском правительстве самой могущественной фигурой до самой своей смерти в 1901 году. Следующие девять лет власть находилась в руках нескольких знатных людей, входивших в совет хана. 16 августа 1910 года Мухаммад Рахим умер от сердечного приступа в возрасте 65 лет, и его преемником стал четвертый сын Исфандияр, 1873 года рождения, в 1891 году признанный Россией законным наследником. Как и его отец, Исфандияр оставил государственные дела своим министрам и советникам, среди которых самым главным в первые несколько лет был Ислам-ходжа – диван-беги и внук Мухаммада Мурада. В силу того что Ислам-ходжа был относительно либеральным, а хивинская клерикальная иерархия не такой могущественной, как бухарская, давление России на Исфандияра с целью подтолкнуть его к проведению реформ дало несколько больший результат, чем аналогичное давление, оказанное примерно в то же время на эмира Алима.
В докладе о возможностях увеличения посевных площадей под хлопок в Хиве, сделанном по приказу генерал-губернатора Самсонова в конце 1910 года, ситуация в ханстве была подвергнута критике, в особенности это касалось бесправия населения, злоупотреблений властей, несправедливой налоговой системы, отсутствия средств современной медицины и коммуникаций и плохого состояния системы орошения. В докладе предлагались лишь незначительные реформы для увеличения производства хлопка, но в целом по вопросу реформ в нем рекомендовалось не позволять, чтобы хивинская автономия использовалась в ущерб местному населению, интересам русских подданных или престижу России. В результате этой критики с момента воцарения на троне нового хана в январе 1911 года Россия стала оказывать на него давление с целью проведения реформ. 22 января Исфандияр объявил о поддержке широкого круга реформ, включая создание государственного бюджета, перевод всех государственных служащих на жалованье, налоговую реформу, улучшение и расширение оросительной системы, строительство больниц, амбулаторий и начальных школ нового метода. Ожидалось, налоговая реформа увеличит доход государства до 2 000 000 рублей в год, из которых 1 000 000 предполагалось потратить на такие проекты, как школы и больницы, что было примерно в пять раз больше прежних расходов на эти цели.
Однако на деле реализованы были лишь немногие из этих реформ. Ислам-ходжа построил школу и больницу в столице, основал новое медресе и поддержал создание школ нового метода. Но попытка изменить структуру налогов, включая введение пропорционального земельного налога, открыла ящик Пандоры хивинских проблем из-за противодействия со стороны туркмен-йомудов.
Туркменское восстание 1912–1913 гг
Проблему хронического неподчинения туркменских подданных хана никогда не удавалось решить окончательно. Период с 1880 по 1905 год был отмечен повторяющимися небольшими волнениями среди хивинских туркмен, обычно связанных с налогами или правами на использование воды. Крупная проблема возникла в 1912 году, когда к старому спору насчет распределения воды для орошения и традиционному культурному антагонизму между туркменами и узбеками добавились попытки Исфандияра реформировать структуру налогов. Для туркмен реформа, принятая в 1912 году, означала удвоение и даже утроение налогов. Одной искры хватило, чтобы вспыхнуло восстание. Этой искрой стало совершенное 12 декабря чиновниками хана убийство богатого и влиятельного туркмена, отказавшегося выдать преступника, который был его гостем и, согласно обычаю, находился под его защитой. Недовольством масс воспользовались племенные вожди под предводительством Шамми-Келя. 12 декабря отряд туркмен напал и разграбил караван, шедший из Ташауза в Тахту, а 17 и 26 декабря туркмены совершили налеты на узбекские селения.
Среди представителей хивинских властей произошел серьезный раскол по поводу того, какую политику следует проводить в отношении туркмен. Ислам-ходжа возглавлял группу, склонявшуюся к компромиссному урегулированию проблемы с туркменами. Ему противостояла группа под руководством военного министра Шейх Назар-бека, которая до этого впала в немилость, поскольку противилась реформистской политике Ислам-ходжи, но недавно по настоянию начальника Амударьинского отдела вернула себе благосклонность хана. Партия Назар-бека отстаивала использование силы для подавления мятежников. В конце концов партия Назар-бека возобладала, и Исфандияр приказал провести против туркмен карательную экспедицию под предводительством самого Назар-бека. Экспедиция столкнулась с упорным сопротивлением со стороны туркменских воинов численностью от 300 до 500 человек, которые заняли хорошо укрепленную оборонительную позицию между Тахтой и Ильяли и удерживали ее в течение 20 дней. Тем временем начальник Амударьинского отдела полковник Н.С. Лыкошин, несмотря на то, что не одобрял решение хана о нападении на туркмен, не стал вмешиваться и останавливать карательную экспедицию и по приказу из Ташкента направился в Хиву в сопровождении казачьего эскорта, чтобы снабдить войска хана боеприпасами. Очевидно находясь под впечатлением от этой демонстрации русской поддержки Исфандияра, Шамми-Кель и другие туркменские вожди решили заключить мир, хотя и не были побеждены. При содействии Лыкошина Ислам-ходжа 25 января 1913 года заключил в Кунья-Ургенче с туркменами мирное соглашение, по которому хан отказывался от новых налогов, но получал с туркмен 110 000 тилл (198 000 рублей). Чтобы выплатить эту сумму, туркменские вожди отправились в Хиву как добровольные заложники.
Восстание 1912–1913 годов имело для Хивы неприятные последствия. В 1913 году по приказу Исфандияра Ислам-ходжа был убит, вероятно, с подачи его врага Назар-бека. Ташкент, который поддерживал жесткую политику Хивы в отношении туркмен, был возмущен снисходительностью Исфандияра к побежденным бунтовщикам. 6 ноября 1913 года генерал-губернатор Самсонов через полковника Лыкошина передал хану, что было бы опасно отпускать заложников, но Исфандияр все равно сделал это, наверное, из страха перед новым восстанием, которое могло вспыхнуть, если бы он не поступил так. В результате Самсонов приказал начальнику Амударьинского отдела не вмешиваться напрямую в будущие споры между ханом и его туркменскими подданными, за исключением случаев нападения или непосредственной опасности для подданных России, столицы или самого хана.
Первая мировая война принесла Хиве новые проблемы. Когда в августе 1914 года генерал-губернатора Самсонова перевели командовать войсками на фронте, его место в Ташкенте занял генерал Ф.В. фон Мартсон, который в качестве генерал-губернатора управлял русским Туркестаном в течение следующих 22 месяцев. Мартсон, выступавший за аннексию Хивы, проводил странную политику. Он брал деньги у Исфандияра и в то же время поддерживал настроенных против него туркмен. За период в два с лишним года русские военные в Туркестане и Петрограде получили от Исфандияра более четверти миллиона рублей под видом взносов на военные нужды, давая ему понять, что эти деньги обеспечат ему благосклонность в высших кругах России, а более конкретно – оружие для его ополчения. Полковник Колосовский, преемник Лыкошина в Петро-Александровске, участвовал в этом сомнительном бизнесе и сам по себе, и как агент своего начальства. Около трех четвертей всех денег, полученных от хана, а именно
