посреди моря, – записывает Суппилулиума II. –
Я разбивал их, я захватывал суда и в середине моря сжигал их… [И все-таки] враг во множестве нападал на меня с Кипра» {405}. Другие враги пересекали узкий пролив Босфор севернее Греческого полуострова, в местности, называемой Фракия, – эти племена были известны как фригийцы.
Их было слишком много, а хеттская армия была слишком мала. Пришельцы прошли прямо сквозь войска Суппилулиумы, разбросав защитников, и ворвались в самое сердце царства. Столица хеттов сгорела полностью; ее население ушло; царский двор рассыпался, как пыль.
Хеттский язык сохранился в нескольких отдельных городах на южном конце старой империи; самым крупным из них был Каркемиш. В этих последних форпостах Хеттского царства задержались хеттские боги. Но культура, которая поклонялась им, исчезла.
Упадок трех цивилизаций в западном серпе – хетты, микенцы и египтяне – совпал с внезапным усилением востока. За несколько недолгих лет, пока кочевники и «народы моря» были заняты, изводя запад, Ассирия и Вавилон расцвели.
В Ассирии царь Тиглатпаласар был коронован вскоре после разграбления Хаттусы. Его прадед, дед и отец по очереди правили Центральной Ассирией – перевернутым треугольником с Ашшуром в нижней точке, вверху протянувшимся за Эрбилу на западе и Ниневею на востоке. Это был небольшой уютный регион, процветающий и легко защищаемый, с самыми высокими урожаями зерна во всей Месопотамии. Все три царя довольствовались обладанием этой землей и прежде всего заботились о ее безопасности.
Тиглатпаласар захотел большего. Он стал первым воинственным царем после Салманасара, жившего восемь поколений и сотню лет тому назад. Он выступил против захватчиков и использовал их нападения, чтобы захватить больше земли для себя. В результате на короткое время – немногим менее сорока лет – Ассирия восстановила подобие былого величия.
Фригийцы, пройдя с боями через хеттскую территорию, приближались к Ассирии с северо-запада. В одной из своих самых ранних битв Тиглатпаласар разгромил их. Его надписи хвастают, что он разбил армию из двадцати тысяч фригийцев: «Я сделал так, что их кровь стекала в ущелья и хлестала с вершин гор, – повествует он. – Я сносил им головы и сваливал в кучи, как зерно» {406}.
Конец хеттов
А затем царь отправился пробивать путь на северо-запад, следуя прямо в лоб надвигающейся волне. Позднее он написал в своей летописи:
«[Я отправился] в земли далеких царей, которые находились на берегу Верхнего моря, которые никогда не знали подчинения, Я повел свои колесницы и своих воинов через обрывистые горы, по их изнурительным тропам, я вырубал путь кирками из бронзы; я делал проходимыми дороги для моих колесниц и войск. Я пересек Тигр… Я рассеял воинов… и заставил литься их кровь» {407}.
Тиглатпаласар сражался тридцать восемь лет. Расширился список городов, покоренных царем, посылавших дань и рабов в ассирийский дворец и страдавших под властью ассирийских правителей {408}. Среди них был и Каркемиш; Тиглатпаласар взял его (по крайней мере, согласно его личным надписям) за «один день» {409}. Другие города сдавались без борьбы, их цари приветствовали приближение Тиглатпаласара, выходя навстречу и падая ниц, чтобы целовать ему ноги {410}. Тиглатпаласар сам прошел весь путь до берега Средиземного моря, где он участвовал в охоте с острогой на дельфинов с лодки, на которой гребли его люди {411}. Фараон Египта – один из восьми Рамзесов – послал ему в качестве подарка крокодила, которого Тиглатпаласар взял с собой для участия в играх, устраиваемых в Ашшуре {412}. Он строил усыпальницы, крепости и храмы, каждое строение свидетельствовало, что наконец-то Ашшур приобрел еще одного великого царя.
Южнее Ассирии Вавилон тоже стал свидетелем взлета великого царя.
Вавилон и окружающие его земли никем не управлялись со времени Бурнабуриаша, который правил в эпоху Тутанхамона, то есть правил двести лет тому назад. Через три-четыре года после восшествия на престол в Ашшуре Тиглатпаласара, ничем не выдающаяся линия Второй династии Исина вдруг выдала генетический парадокс по имени Навуходоносор [131].
Пока Тиглатпаласар сражался, пробивая себе путь на запад и на север, Навуходоносор повернул на восток. В конце концов, статуя Мардука все еще находилась в руках эламитов в Сузах; со времени ее захвата сто лет тому назад ни один царь Вавилона не обладал достаточной мощью, чтобы вернуть похищенное назад.
Первое вторжение Навуходоносора в Элам было встречено стеной эламитских солдат. Тогда царь Вавилона приказал своим войскам отступить и составил для второй попытки хитрый план. Он решил привести своих солдат в Элам на самом пике лета, когда ни один разумный командир не заставит армию идти куда-либо. Вавилонские солдаты, придя к эламским границам, стали сюрпризом для пограничных патрулей и достигли города Сузы, прежде чем кто-либо успел поднять тревогу.
Они совершили набег на город, взломали двери храма, схватили статую и с триумфом направились назад, в Вавилон.
Не ожидая, пока жрецы Мардука прославят его, Навуходоносор нанял писцов и поэтов, чтобы те сочинили легенды о спасении статуи, а также гимны в честь Мардука. Легенды, песни и жертвоприношения текли из царского дворца в храм Мардука, пока бог стоял на вершине вавилонского пантеона; именно в правление Навуходоносора I Мардук стал главным богом вавилонян {413}. А согласно классическому циклическому доказательству, Навуходоносор доказывал, что раз он спас главного бога Вавилона, главный бог Вавилона распространил святость на него. Незаметное начало Второй династии было забыто; теперь Навуходоносор имел данное богом право править Вавилоном.
При этих двух могущественных царях Вавилон и Ассирия более или менее сохраняли баланс сил. Отдельные пограничные столкновения время от времени усиливались до настоящих сражений. Два ассирийских приграничных города были разграблены вавилонскими солдатами, и Тиглатпаласар ответил на оскорбление, дойдя до Вавилона и спалив дворец царя {414}. На бумаге это описание звучит более серьезно, чем произошло на самом деле. Вавилон находился так близко к ассирийской границе, что большая часть вавилонских правительственных чиновников были уже переселены куда-нибудь. Город оставался разграбленным и больше не был центром власти. А Тиглатпаласар, сделав дело, отправился назад, оставив Вавилон. Он не хотел начинать полномасштабную войну. Два царства были равны по силе, и перед ними стояли более серьезные угрозы.
Перемещение людей с севера и запада не останавливалось. Тиглатпаласар постоянно участвовал в пограничных стычках с прибывающими кочевниками, которые все более проникали в страну, как амореи почти тысячу лет тому назад. Эти люди обитали на северо-западе земель западных семитов, пока их не подтолкнул поток пришельцев с дальнего запада. Ассирийцы называли их арамеями. По свидетельству самого Тиглатпаласара, он создал на западе около двадцати восьми отдельных военных лагерей с целью противостоять вторжению арамеев.
Вавилон и Ассирия также не были застрахованы ни от голода и засух (урожаи здесь тоже падали), ни от эпидемий, захлестнувших всю ойкумену. Дворцовые записи говорят о последних годах правления Тиглатпаласара как о несчастных и голодных, времени, когда ассирийским жителям пришлось рассеяться по окружающим горам, чтобы находить там пищу {415}.
Вавилон тоже был в трудном положении, и страдания города стали еще больше, когда двадцатилетнее правление Навуходоносора пришло к концу. Городские проблемы описаны в «Эпосе об Эрре» [132] – длинной поэме, где бог Мардук жалуется, что его статуя не отполирована, его храм разрушается,
