Ознакомительная версия.
Что касается наемных сельскохозяйственных рабочих, то нет сомнения, что большинство из них – например, поденщики в Италии и Испании – входило тогда в число самых бедных, даже неимущих сельских жителей. Как правило, они, по крайней мере вначале, получали очень низкую плату за свой труд. В Тоскане в XIII в. они зарабатывали 2 денье зимой и 3 денье летом, когда их нанимали на один день. В Англии им платили от 1 до 2,5 денье на прополке и жатве и от 6 денье за акр на других работах. Женщинам платили совсем мало – пенни в день. Но вскоре поденщикам помог постоянный рост цены труда. В Англии примерно к 1330 г. труд подорожал примерно на одну пятую, и работники, кроме заработной платы, получали еще премии, получившие название «любезности». В Пуату около 1307 г. носильщики корзин и рабочие на виноградниках получали от 8 до 9 денье в день без еды, а лесорубы от 10 до 12 денье. Во Франции средняя зарплата достигла этого значения в первой половине XIV в., а в X в. работник на сборе урожая получал только полпенни. Таким образом, к 1348 г. цена труда, очевидно, удвоилась. Затем она поднялась еще выше и теперь находилась в пределах от 3 до 2 су 6 пенсов, а это была почти половина цены труда горожанина и почти такая же зарплата, как у сельских работников в начале XIX в. Слугам жилось еще лучше, потому что они были защищены от безработицы и хозяин обеспечивал их едой и жильем, организовывал освещение этого жилья и стирку их одежды, а также давал им часть этой одежды. В Каталонии и Руссильоне слуги зарабатывали от 25 до 75 су в год, а во Франции до 1348 г. от 5 до 7 франков в год. Если учесть разницу в стоимости денег, это столько же, сколько они получали в первой четверти XIX в.
С тех пор как странами стали править монархи, стало меньше войн между феодалами и разбоя. Меньше стало и голодных лет: во Франции в XIII в. их было в шесть раз меньше, чем в X (10 против 60). В обществе еще не начался разгул чрезмерной конкуренции, и поэтому не было крупных экономических кризисов. Жизнь была простой. Все это способствовало росту благосостояния сельских масс Запада.
Никогда раньше материальные условия жизни крестьян не были такими благоприятными, а позже такие условия можно было найти лишь в середине XIX в. Возникло огромное число новых деревень, поселков, маленьких сел, усадеб и ферм и множество приходов. Во Франции их количество после этого не увеличивалось в течение 500 лет, а в некоторых ее областях за последующие века даже уменьшилось. Крестьяне жили иногда группами под защитой живых изгородей или построенных из земли и щебня стен со сторожевыми башнями, а иногда селились на расстоянии друг от друга вдоль дорог, посреди своих полей, возле своего колодца, родника или пруда или укрывали свои дома в какой-нибудь долине или роще. Их дома, построенные иногда из дерева, а иногда из земли, камней или щебня и в редких случаях из кирпичей или вырубленные как пещеры в мягком камне известняковых холмов, обычно имели всего один этаж. Крыши были сделаны из соломы или черепицы; стекол в окнах и дымовых труб не было. Дома были темны, грязны, полны дыма и ценились так низко, что в конце X в. деревенская хижина стоила всего от 8 до 10 су. Семья теснилась в малом числе комнат, которые были почти не отделены от хлевов и амбаров. Мебели было мало, а состояла она из кроватей с соломенными матрасами, столов, табуретов, массивных скамей, сундука, похожего на более поздние дорожные, обычного четырехугольного сундука и посуды, которая обычно была глиняной, а у более зажиточных крестьян оловянной или медной. Однако по мере того, как удобства жизни становились доступней, описи имущества стали отмечать увеличение количества посуды в сельских домах и появление в них более удобной мебели, оловянных мисок и даже серебряной столовой посуды. Крестьянин мог осветить эту обстановку только смоляными свечками или еще более примитивными средствами, поскольку фунт сальных свечей стоил столько, сколько он зарабатывал за день. Но согревался он по-королевски: так много было дров и так дешево они стоили.
Одевался крестьянин просто – в одежду из шерсти и льна, которые он производил в своем хозяйстве, пряли его жена и дочери, а ткал он сам или ткач из соседней деревни. Обычно льняную одежду крестьянин носил в будни, а по воскресеньям и в праздники, конечно, надевал наряд из шерсти или смешанной полушерстяной-полульняной ткани. Один такой наряд стоил ему от 4 до 20 су. В XIII в. блуза пастуха быков стоила 3 су 4 денье. Он часто ходил босиком, но если желал обуться, то мог купить себе пару башмаков или сабо за цену от 7 до 8 денье, а башмаки, сапоги или чулки из коровьей шкуры или выделанной кожи по цене от 18 денье до 4 су (1325 г.). В качестве меха он использовал овчины, а также шкуры кроликов, зайцев и лис. Но женщины-крестьянки начали уделять внимание своей одежде и имели немного украшений, а становясь зажиточнее, крестьяне с особой гордостью копили в своем доме запас нательного и постельного белья, что было очень полезно с точки зрения гигиены.
Но самые значительные изменения к лучшему произошли в пище крестьян. Она наконец стала обильной и сытной, хотя и не сделалась разнообразнее. Помимо овощей, молока, сыра и фруктов крестьянин ел хлеб из ржи и ячменя, а в XIII и XIV вв. даже пшеничный хлеб. К этому он добавлял много свежей и еще больше соленой рыбы, бекон, свежую или соленую свинину, немного говядины, баранину и чем дальше, тем больше домашней птицы. Сельские округа Фландрии и Англии были просто переполнены мясом. Вилланы использовали мало пряностей, но много соли, а вместо сахара у них было много меда. В северо-западных странах они пили пиво, сваренное из ячменя или пшеницы, и эль; сидр все еще оставался питьем беднейших из бедных. Во французских, немецких и латинских землях крестьяне пили много вина; привычка пить его в деревенских кабаках распространилась далеко за пределы этих стран по всему Западу.
Долгое время крестьяне были такими неряшливыми, что авторы сатир – fabliaux охотно заявляли, что вонь навозной кучи – любимый запах мужика, и описывали виллана как «вонючее существо, родившееся из ослиного навоза». (Здесь – явное отличие германцев от славян, которые всегда были чистоплотнее и с древности любили парную баню. – Ред.) Но в XII и еще больше в XIII в. обычай мыться в горячей и холодной воде распространился в сельских округах; в крестьянских домах часто были ванны (лохани и т. п.), а в деревнях общественные бани. Для борьбы против заразных болезней было основано большое число лазаретов, которые в Англии составляли пятую часть всех больниц. Медицина и хирургия дошла до деревенских округов, и в XIV в. в поселках часто можно было найти профессиональных хирургов, а иногда и аптекарей. Сельские жители Запада в те дни выглядели тяжеловесными и неуклюжими, за что сатирики называли их «уродливыми скотами», но сильными и закаленными благодаря жизни на свежем воздухе и физической нагрузке; а часто, особенно в Англии, Франции и Фландрии, их переполняло грубое чувственное веселье.
В этой новой для них жизненной среде, где у них были свобода и уют, сельские жители приобрели также свой собственный моральный облик, черты которого постепенно становились яснее. Вкусы у них были далеко не изысканные, но эти люди были веселыми и деятельными, любили отдых в кабачках, праздники, танцы, а иногда также игру в кости и другие азартные игры. Они любили слушать на зеленом деревенском лугу песни бродячего певца из тех, которых называли в одних странах менестрелями, а в других жонглерами. В дни ярмарки селяне с изумлением смотрели на фокусника – жонглера в нынешнем смысле этого слова или на знахаря. Они жадно слушали проповедь странствующего монаха или сплетни торговца-разносчика, который был для них живой газетой. От своего крепостного прошлого крестьяне унаследовали грубость и нечестность. Сексуальная мораль у них была на низком уровне, они очень мало уважали женщин и видели в женщине только мать своих детей и товарища в труде. Они были скупыми, суеверными и доверчивыми, но уже приобрели те общественные добродетели, которые сделали их одной из сил, возрождавших средневековые государства. Те люди из других сословий, которые смеялись над крестьянами, именно благодаря крестьянам всегда имели на столе хлеб, который не сеяли, и могли жить в праздности за счет плодов труда, на который сами не были способны. Крестьяне, привязанные душой и сердцем к кормившей их земле, избавили ее от бесплодия и своим потом оплодотворили почву Запада.
Они относились к религиозным властям с уважением, но без раболепия и при случае умели противостоять церкви, когда она уделяла слишком много внимания своей земной власти. Понемногу их умы пробудились от сна, и крестьянский ум, дерзкий и насмешливый, скоро дал о себе знать в Италии, Франции, Нидерландах и Испании. Неприхотливые и медлительные персонажи фаблио быстро научились ценить выгоды образования и сумели сделать свои умы свободными, а некоторые из них отдали своих детей в школы.
Ознакомительная версия.
