«Решение о форсировании Вислы "сходу" проистекало из желания оказания быстрой помощи варшавским повстанцам, а также из намерения захвата плацдармов, необходимых для позднейший действий к западу от Вислы.
Надежды на благоприятное развитие операции основывались на признаках определенного смятения, возникшего у немцев с потерей Праги, а также расчете, что восстание посредством связывания немецких сил существенно облегчит запланированную операцию.
Отрицательной стороной предпринятого действия была спешка, не дающая возможности определения деталей положения, а также отсутствие связи с повстанческими центрами в городе»[207].
Впрочем, все эти десанты, несмотря на максимальную поддержку, оказанную им артиллерией и авиацией, ничего не смогли изменить по сути, зато вскрыли решающее обстоятельство: повстанцы никоим образом не контролируют положение на западном берегу Вислы, а посему не в состоянии оказать какую-либо помощь в проведении подобных операций. Кроме того, командование Армии Крайовой никогда и не предлагало проведения совместных боевых действий, ограничиваясь запрашиванием оружия, боеприпасов и огневой поддержки.
В итоге переправлявшиеся на западный берег части 1-й армии Войска Польского после соединения с малочисленными отрядами повстанцев фактически попадали в ловушку и вместе с ними вынуждены были держать оборону в пределах нескольких улиц или даже домов. При этом не следует забывать, что солдаты ВП в данной ситуации оказывались в еще худшем положении, нежели повстанцы, поскольку в отличие от последних не имели опыта боевых действий в условиях города и пытались атаковать укрепленные позиции немцев в лоб, неся чрезвычайно тяжелые потери личного состава, составившие в целом 3 764 человека. Вследствие чего 23 сентября 1944 г. было принято решение отвести оставшихся в живых солдат Войска Польского обратно на восточный берег.
К сожалению, малоэффективна была и артиллерийская поддержка, что совершенно не удивительно. «Огонь этой мощной артиллерии был лишен соответствующих наблюдательных пунктов, так как низкий восточный берег ограничивал наблюдение, а немногочисленные наблюдатели, выдвинутые на Чернякув, были окружены в отдельных домах, являвшихся предметом ожесточенных немецких атак, и не имели условий для проведения наблюдения»[208].
Много удивительней — новая и весьма неожиданная трактовка поддержки, оказанной варшавским повстанцам Красной армией, появившаяся после 1990 г. у польских историков. Факты того, что в условиях города не все грузы, сбрасываемые советской авиацией, попадали к повстанцам и что многие из этих грузов ввиду сбрасывания с малой высоты — для большей точности! — повреждались, никогда и никем в СССР не замалчивались. Также широко известно, что то же самое происходило и с грузами западных союзников, сбрасываемыми с большой высоты на парашютах, которые не только разбивались, но и по большей части попадали к немцам. Тем не менее о западном снабжении повстанцев с воздуха нынешние польские исследователи говорят почти как о панацее, о советском же отзываются пренебрежительно: дескать, советские боеприпасы были непригодны для повстанцев, вооруженных немецким оружием. Что само по себе ничего, кроме улыбки, вызвать не может, так как советские боеприпасы сбрасывались вместе с советским же оружием, да и трофейными немецкими боеприпасами поляки снабжались в больших объемах. Подтверждение чему при желании легко найти в документах вроде следующего:
«2 октября 1944 г. Доклад командования 1-го Белорусского фронта Верховному главнокомандующему Маршалу Советского Союза Иосифу Сталину о масштабах помощи повстанцам Варшавы
Секретно
ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
Докладываю:
В целях оказания помощи повстанцам в городе Варшава в период с 13.9 по 1.10.44 авиация фронта произвела 4 821 самолетовылет, в том числе: на сбрасывание грузов 2 435, на подавление средств ПВО противника в городе Варшава в районе сбрасывания грузов — 100, а бомбардировку и штурмовку войск противника в городе Варшава по заявкам повстанцев — 1 361, на прикрытие районов, занимаемых повстанцами, и на разведку противника в интересах повстанцев — 925.
За этот же период повстанцам в городе Варшава авиацией фронта сброшено: орудий 45 мм — 1, автоматов 1 478, минометов 50 мм — 156, противотанковых ружей — 505, винтовок русских — 170, винтовок немецких — 350, карабинов 669, снарядов 45-мм — 30, мин 50 мм — 37 216, патронов ПТР — 57 640, патронов винтовочных — 1 312 600, патронов TT — 1 360 984, патронов 7,7-мм — 75 000, патронов "маузер" — 260 600, патронов "парабеллум" — 312 760, ручных гранат 18 428, ручных гранат немецких 18 270, медикаментов 515 кг, телефонных аппаратов — 10, коммутаторов телефонных — 1...
Помимо того, артиллерия 1-й польской армии вела огонь на подавление огневых средств и живой силы противника в интересах повстанцев, а зенитная артиллерия... своим огнем прикрывала повстанческие районы от налетов вражеской авиации...
Командующий войсками 1-го
Белорусского фронта
Маршал Советского Союза
Рокоссовский»[209].
О том же — на тот случай, если кто-то подозревает коммунистов в приписках — свидетельствуют и данные историков из Армии Крайовой, приведенные в труде «Польские вооруженные силы», изданном в 1951 г. в Лондоне[210].
«Советские сбрасывания с воздуха
Советское сбрасывание грузов с воздуха для Варшавы, начатое ночью с 13 на 14 сентября, было повторено в последующие ночи вплоть до 18 сентября, а после перерыва между 18 и 21 сентября они продолжались далее до ночи с 28 на 29 сентября.
В течение 12 ночей повстанческие отряды приняли сброшенных с самолетов советских грузов:
Станковых пулеметов русского типа 5/10 000
Пистолетов-пулеметов русского типа 700/60 000
Противотанковых ружей 143/4 290
Гранатометов 1 729
Карабинов русского типа 10 000
Ручных гранат 4 000»
Числитель показывает количество единиц оружия, знаменатель — количество боеприпасов к ним.
18 сентября произвели первое и последнее сбрасывание западные союзники. Американская эскадра в составе 110 самолетов сбросила 107 единиц груза. Из этого количества повстанцам досталось только 15, остальное получили гитлеровцы. Почему до этого союзники не летали, объясняется отказом советской стороны принимать их самолеты на базах в СССР. Причина отказов толкуется опять же желанием Сталина навредить восстанию. Впрочем, до тех пор, пока не будут основательно исследованы российские архивы, на этот предмет можно утверждать все, что душе заблагорассудится. Однако один факт все же позволяет полагать, что все было не столь однозначно. Так, в частности, на военный аэродром под Полтавой, приспособленный для принятия тяжелых самолетов союзников, в июне 1944 г. был совершен налет немецкой авиации. И восстановлен он был как раз к 18 сентября, и именно начиная с этого времени им можно было пользоваться.
Последние группы повстанцев АК и солдат 1-й армии ВП дрались в Чернякуве до 23 сентября, затем частью прошли каналами в район Мокотув или же переправились на другую сторону Вислы, таких, правда, были считанные единицы. Командующий повстанцами на Чернякуве подполковник «Радослав» отдал приказ о переходе в Мокотув еще в ночь с 19 на 20 сентября. Но боевые действия на Чернякуве не могли прекратиться уже потому, что его защитники во многих случаях к этому моменту были окружены в отдельных домах и сражались действительно до последнего патрона, не имея другого выхода. В таких условиях настоящего «слоеного пирога» даже артиллерийский огонь с освобожденного берега Вислы был одинаково опасен как для немцев, так и поляков, столь близки были их позиции. Тем не менее то обстоятельство, что по отмеченным выше причинам снаряды попадали и на позиции повстанцев, в тенденциозных послевоенных воспоминаниях о восстании преподносится как намеренные действия со стороны русских, якобы специально расстреливающих польских патриотов.
Практически все исследователи истории восстания отмечают, что последние бои на Чернякове были самыми тяжелыми и жестокими за весь период боевых действий в Варшаве. Это документально отмечали и немцы, в частности, начальник оперативного отдела группы Райнефарта на Чернякове в своей телефонограмме 23 сентября 1944 г. сообщал командованию 9-й армии вермахта:
«...задействованные в этом месте немецкие солдаты совершили подвиг за 8 дней боев в самых тяжелых условиях (непрерывный фланкирующий огонь артиллерии, гранатометов, бомбардировки). Один только бой за последний дом продолжался 24 часа...»[211] Это, кстати, отлично показывает, чего стоит вся писанина различных историков о том, что Советы повстанцев никак не поддерживали. Кто же тогда применял против немцев артиллерию и наносил бомбовые удары? Неужели «Бур» открыл какие-то тайные арсеналы со сброшенным ранее тяжелыми английскими вооружениями?
