Ознакомительная версия.
За столетие до начала воспетой Гомером Троянской войны произошло переселение части русов с Волги на берега Балтики. Это событие положило начало Прибалтийской Руси. Древнейшие следы переселенцев встречаются в Кивуткалнском могильнике XIII — XI вв. до н.э. в Латвии. Археологические и антропологические данные, а также следы их религиозных представлений указывают на связь оставившего его населения с балановской культурой, с одной стороны, и со славянами — с другой. «Деяния данов» Саксона Грамматика показывают, что уже в I тыс. до н.э. в Прибалтике находилось первое русское королевство, реальность существования которого подтверждается данными топонимики и языкознания. Изучение эстонского языка свидетельствует, что самые ранние его контакты со славянским датируются как минимум началом I тыс. н.э. и синхронны упомянутому Плинием мысу Русбей, локализуемому на территории современной Латвии. Саксон Грамматик описывает Русь как обладающую большим флотом державу с достаточно развитой системой власти. Первая характеристика подтверждается заимствованием германцами, балтами и финно-уграми у славян слов, относящихся к торговле и мореплаванию. Как минимум двухступенчатая иерархичность власти в Прибалтийской Руси показывает относительность традиционного отсчета русской государственности только с 862 г.
Упоминание о русско-датской войне в гуннскую эпоху объясняет отсутствие упоминаний о наших предках у античных авторов, описывавших события Великого переселения народов, и показывает, что их интересы в тот период были сосредоточены в регионе Балтийского моря. Королю Прибалтийской Руси Олимеру соответствуют Алимер мекленбургских генеалогий и Вулемар «Закона англов и варинов». Последний памятник начала IX в. доказывает реальность существования этого человека. Его брак с королевой Рюгена, нахождение у него на воспитании сына датского короля, включение его в качестве одного из ранних предков в родословную ободритских князей и упоминание о нем в качестве законодателя в своде законов жившего на территории современной Германии племени варинов в совокупности показывают, что именно при нем происходило переселение части прибалтийских русов на запад. Радегаст, потомок Олимара и Иды, во главе огромной армии отправился в поход на Рим. Уход многих десятков, если не сотен тысяч германцев на юг несомненно облегчил впоследствии заселение славянами Северной Германии. Однако само имя Радегаста указывает на весьма ранние славяно-вандальские династические связи, о которых говорят как мекленбургские генеалогии, так и имя вандальского короля Рауса уже во II в. Этому имени в точности соответствует название Раусия-Дубровника на Балканах, и это позволяет предположить, что форме Роусь, встречающейся нам в древнерусском летописании, предшествовала «акающая» форма Раус, являющаяся переходной между индоарийской Расой и Русью. О том, что это не случайное совпадение, говорят постоянные отождествления вандалов со славянами в Средневековье и одинаковые принципы наследования власти как в вандальском королевстве, так и в Древней Руси. Хоть в немецких генеалогиях между Радегастом и Олимаром около десяти правителей, это объясняется стремлением создателей привязать ее начало к эпохе Александра Македонского, для чего искусственно и увеличивалось число поколений. Свидетельства Плиния и Тацита указывают на тесные связи варинов, законодателем которых был Вулемар, как с вандалами, так и с англами. Последних отечественная ПВЛ знает в качестве западных соседей варяжской Руси, а данные языкознания и мифологии указывают на весьма ранние контакты англов и славян еще до переселения первых в Британию. Наличие этих контактов подтверждается и данными генетики. Все это говорит о том, что какая-то часть русов жила на севере Германии уже в первые века нашей эры. Факты показывают, что расселение славян как в балтских и финно-угорских, так и в германских землях было гораздо более сложным и многоплановым процессом, начавшимся к тому же ранее, чем это традиционно считается.
Поскольку уже к X в. источники не знают русского королевства в Прибалтике, где осталась только малочисленная группировка венедов, из сочинения Саксона Грамматика известно о существовании у русов большого флота, а предание ободритского княжеского рода говорит о прибытии их предка откуда-то из-за моря, можно сделать вывод о том, что в эпоху Великого переселения народов часть Прибалтийской Руси направилась на запад. В пользу этого говорит не только антропологическая близость населения на противоположных берегах Балтийского моря, но и единство его религиозных представлений. Опять-таки скандинавские саги о Стурлауге и Боси упоминают находившиеся в Биармии храмы, описание которых соответствует более поздним культам Святовита и Радегаста у западных славян. Вторая сага отмечает и наличие имени Ререк у сына правителя би-армов, в родовом храме которого находилось волшебное яйцо, что находит свою полную аналогию в славянских представлениях о Ра-роге. Как письменные, так и археологические данные подтверждают наличие элементов культов Святовита и Радегаста в Прибалтике и в более позднюю эпоху. С учетом того, что сведения о Прибалтийской Руси гораздо древнее данных о русах на территории современной Германии, данные обоих саг указывают то ли на гуннскую эпоху, то ли на период до Бравальской битвы, а западнославянская традиция говорит о наличии символов Радегаста уже у основателя ободритской княжеской династии, прибывшего на свою новую родину морским путем, наиболее обоснованным представляется вывод, что переселение русов шло с востока на запад.
Память об Олимаре сохранило не только родовое предание мекленбургских герцогов, но и датские саги. Подобно тому как во времена Кия была заложена будущая столица Киевской Руси, ставшая знаменитым городом столетия спустя, так и во времена этого выдающегося правителя закладывались основы будущего могущества русов на Варяжском море. О том, что возглавляемое им племя было достаточно влиятельно само по себе, говорит тот факт, что союза с ним искали как гунны, так и даны. Насколько мы можем судить, сила его заключалась в достаточно многочисленном флоте, уничтожить позиции которого не могло даже поражение от датчан. Если указания мекленбургской генеалогии верны, то уже дед Олимара Антюрий отправил своих сыновей в Финляндию, под которой в ту эпоху понималось не только современное одноименное государство, но и другие земли, заселенные финно-угорскими племенами, то есть север Восточной Европы. Брак Олимара с королевой Рюгена создавал основу на западе. Таким образом, первые легендарные предки ободритских князей мыслили в масштабах всего Балтийского моря, обеспечивая продвижение русов как на запад, так и на восток. И именно это расселение русов и позволило создать цепь опорных пунктов, на основании которых и возник впоследствии торговый путь по морю, которое стало называться Варяжским. Само слово «варяг», обозначавшее у западных славян «мечника» и однокорневое с именем бога-кузнеца Сварога, возникло у них на севере Германии как антитеза племенному названию «носящих ножи» саксов. Впоследствии торговый путь продолжился по Волге, связав север Европы с мусульманским Востоком, в результате чего его создатели получили огромные экономические выгоды. Таким образом, благодаря деятельности первых русских правителей в эпоху, которую мы можем назвать эпохой Антюрия — Олимара, были заложены прочные основы для последующего могущества как западных, так и восточных славян. Целый ряд данных показывает, что русы достигли своей цели: все неславянские народы, жившие по берегам этого моря, заимствуют от славян связанные с торговлей и мореходством термины; построенная западными славянами Любшанская крепость надежно контролировала стратегический участок Волжско-Балтийского торгового пути вскоре после его возникновения, к которому впоследствии присоединился путь «из варяг в греки»; когда пробил час великой торговли с Востоком, самые ранние клады арабского серебра появляются у западных славян; немецкий источник называет Балтийское море Рюгенским, а русские летописи именуют его не Свейским, а Варяжским.
Стремясь надежно закрепить за собой сверхприбыльную торговлю с Востоком, западные славяне заключают как династические браки, так и основывают уникальную для всего севера Восточной Европы Любшанскую крепость. Как в поисках свободных земель и торговой прибыли, так и спасаясь от начавшегося германо-скандинавского натиска на их земли достаточно значительные части западнославянского населения переселяются на восток. Процесс этот хорошо прослеживается по данным археологии, а данные лингвистики и антропологии свидетельствуют о родстве славян на противоположных берегах Варяжского моря. Однако наибольшую важность представляет не просто процесс переселения населения, а то, что с запада на восток переносились социальные структуры, такие как жреческая иерархия, княжеская власть с сакрализованной фигурой правителя и полюдьем как способом сбора дани с населения, кончанская городская организация. Именно наличием Старграда и Новостарграда в земле вагров лучше всего объясняется возникновение названия Новгорода, ставшего главным центром Северной Руси. Естественная оппозиция двух названий подтверждается как одинаковыми религиозными представлениями (богиня — покровительница города и культ Перуна в его окрестностях), так и участием западных славян в строительстве новгородского Детинца. В общей массе переселявшегося на восток западнославянского населения присутствовали и собственно русы, что отразилось как в многочисленной новгородской топонимике, названии города Русы, сообщениях скандинавских и восточных источников.
Ознакомительная версия.
