Ознакомительная версия.
В советских сводках в раздел «бомбардировщики» включены также самолеты Ил-2 и разведчики; И-15бис и И-153 штурмовых полков отнесены в раздел «истребители». На 5 сентября 1941 г. распределение по типам исправных самолетов ВВС ЛФ выглядело следующим образом: 12 СБ, 8 Пе-2, 76 МиГ-3, 1 Як-1, 13 ЛаГГ-3, 61 И-16, 51 И-153, 14 И-15, 10 Ил-2, 6 Як-3, итого 252 самолета[397]. ВВС КБФ в данной таблице не учтены, автор сведениями об их численности на начало сентября 1941 г. не располагает. На 12 сентября ВВС КБФ насчитывали 154 самолета (47 МБР-2, 11 МиГ-3, 6 Лагг-3, 25 И-16, 19 И-153, 16 И-15, 23 ДБ-3 и 7 Ил-2)[398]. «Амбарчики» МБР-2 использовались балтийцами на сухопутном фронте, для ночных бомбовых ударов. Таким образом, советские ВВС под Ленинградом располагали уже немалым числом самолетов новых типов, но ударная авиация фронта была достаточно слабой и качественно, и количественно.
Так или иначе, перевес перед началом наступления был на стороне Люфтваффе. Ощутимого количественного перевеса (вместе с ВВС КБФ) у советской авиации под Ленинградом не было. За счет более интенсивного использования своего авиапарка немцами они могли несколько большим числом самолетов выполнять заметно большее число боевых вылетов. Связано это было с более совершенной системой эксплуатации самолетов в германских ВВС.
С 4 сентября Ленинград не только бомбардировался немецкой авиацией, но и подвергался обстрелу артиллерийскими орудиями. Обстрел стал повседневной угрозой в течение всей блокады, до января 1944 г. 4 сентября 1941 г. городскими службами было зафиксировано падение 12 снарядов, упавших в городских кварталах в Володарском, Фрунзенском и Московском районах. В результате погибли 29 человек и еще 49 человек получили ранения, в том числе 1 красноармеец. Как доложили впоследствии И. В. Сталину, за двое суток из района Тосно батарея 240-мм орудий выпустила 82 снаряда (погибло 53 человека, 101 получил ранения), а дожди и низкая облачность не позволяли советской авиации обнаружить и уничтожить батарею.
Самым мощным орудием в артиллерийском «оркестре» группы армий «Север» была 24-см пушка К3 «Петерсдорф». Шесть таких орудий было в I дивизионе 84-го артполка. Пушка К3 была разработана фирмой Рейнметалл-Борзиг незадолго до Второй мировой войны. Производилась К3 на заводах Круппа. Для своего времени это была выдающаяся конструкция. Орудие перевозилось на марше аж в шести повозках: платформа для стрельбы, ствол, казенник, люлька, лафет и электрогенератор. Общая масса повозок составляла 83 тонны. Перевод в боевое положение облегчался системой рамп, рельсов, направляющих и электроприводов. Тем не менее сборка К3 требовала напряженной 1,5-часовой работы 25 человек. В боевом положении она весила 54 тонны — больше, чем танк КВ. Пушка КЗ выстреливала снаряд весом в полтора центнера на максимальную дальность 37 км. С уже захваченной германскими войсками территории она теоретически могла дотянуться до самого центра города, до Васильевского острова и Петропавловской крепости. Впрочем, стрельба по ближайшим городским кварталам Ленинграда требовала куда меньшей дальности. Второй дивизион 84-го артполка также находился под Ленинградом. Он был вооружен 240-мм пушками М16 чехословацкого производства. На фоне К3 бледно смотрелись даже три мощные 210-мм пушки 768-го артиллерийского дивизиона, стрелявшие 135-кг снарядами на дальность 33 км. Они также находились на тот момент в подчинении 135-го артиллерийского командования группы армий «Север».
Падающие на город тяжелые снаряды убеждали советское командование, что штурм Ленинграда не за горами. Никто ведь тогда не докладывал Ворошилову или Жданову, что немцами готовится в сентябре операция с ограниченными целями. Поэтому настроения в информированных кругах на тот момент царили близкие к апокалипсическим. Сообразно этому готовились к худшему. Одним из мероприятий такой подготовки к худшему стала разработка плана уничтожения военно-морского, морского и речного флота, сосредоточенного в Ленинграде и Кронштадте. В плане были поставлены следующие основные задачи:
«1. В случае вынужденного отхода из Ленинграда затопить все торговые и военные корабли с максимально возможными разрушениями.
2. Затопление кораблей производить на фарватерах, в узкостях, в гаванях, чем исключить возможность свободного плавания противнику в районах Кронштадта и использования им гаваней, каналов и фарватеров.
3. Уничтожение и затопление производить только по сигналу Главного Командования строго по утвержденному им плану»[399].
Также была разработана специальная таблица условных сигналов, согласно которой, например, сигнал «Резеда» означал «начать расстановку объектов», а «Хризантема» — «начать уничтожение и затопление объектов».
Согласно плану корабли и суда были распределены для затопления с целью «исключить возможность свободного плавания противнику». Так, крейсер «Киров» вместе с эсминцами «Сметливый» и «Стерегущий» — на входе на Большой Кронштадтский рейд. Линкор «Октябрьская революция», базовые тральщики и транспорт должны были перегородить проход между Котлином и Кроншлотом. Лидер «Ленинград» и эсминец «Грозящий» планировали уничтожить у входных буев Ленинградского морского канала. Для подрыва кораблей предполагалось использовать их основной боезапас, однако также планировалось использовать подрывные заряды и глубинные бомбы.
Незадолго до начала немецкого наступления разыгралась типичная для 1941 г. драма: попытка средствами разведки вскрыть ближайшие и долгосрочные планы противника. Традиционно эта игра напоминала игру в «рулетку» с наганом, у которого в шесть камор барабана из семи вложены боевые патроны.
Начать хотелось бы с тех данных, которые приходили командованию Ленинградского фронта из Москвы, из ГРУ ГШ КА. Разведсводка ГРУ ГШ КА на утро 5 сентября 1941 г. сообщала К. Е. Ворошилову и М. М. Попову следующее:
«Противник, развивая наступление на Копорском направлении, с намерением овладеть южным побережьем устья Финского залива, одновременно продолжает создавать ударную группировку в районе Мга, Ивановское, Тосно для нанесения удара на Ленинград с юго-востока, во взаимодействии с Термолово-Куоккальской группировкой финнов, наступающих на Ленинград с севера»[400].
На следующий день разведсводка ГРУ ГШ КА усиливает тезис о предполагаемом прорыве немцев навстречу финнам:
«На Ленинградском фронте противник, продолжая наступление по выходу на побережье Финского залива зап. Ленинграда, одновременно продолжает подготовку к наступлению с рубежа: Мга, Ивановское с форсированием р. Нева»[401].
Предположения, прямо скажем, логичные. Соединение с финнами к западу от Ладожского озера действительно рассматривалось германским командованием как один из вариантов наступления. Такой же вариант, к слову, избрал Манштейн, уже будучи командующим 11-й армией, присланной из Крыма под Ленинград летом 1942 г. Однако в сентябре 1941 г. фон Лееб уже не рассматривал этот план как пригодный для реализации его войсками в обозримое время.
Схожую картину в оценках планов противника можно увидеть, если проанализировать документы Ленинградского фронта. В разведсводке штаба фронта на утро 6 сентября указывалось:
«Основную ударную группировку противник создает на Слуцко-Колпинском направлении, одновременно имея мощную ударную группу на Красногвардейском направлении»[402].
Разведсводка штаба фронта на утро 8 сентября в целом созвучна с мнением разведчиков ГРУ ГШ КА:
«На Мгинском направлении противник, усилив свою группировку танками, развивает наступление в направлении: южн. побережье оз. Ладожское, вероятно, имея ближайшей задачей — захват Шлиссельбурга с последующим выходом в район вост. Ленинграда в тыл нашей группировке на Карельском перешейке»[403].
Здесь нельзя не поддаться искушению и, забегая немного вперед, привести данные разведки на момент, когда немецкое наступление уже началось. Разведсводка штаба фронта на утро 10 сентября (немецкое наступление продолжалось уже сутки! — А. И.) гласила:
«Противник заканчивает сосредоточение и перегруппировку своих сил к исходным рубежам для наступления, имея на Слуцко-Колпинском направлении: дивизию СС, 121 пд, 96 пд, 122 пд, 12 тд и, предположительно, 8 тд. […] Наиболее плотная группировка противником создается в районе Ново-Лисино, Саблино, Шумба, где сосредоточено две пехотных и до двух танковых дивизий»[404].
Советский ДЗОТ под Дудергофом
В качестве цели уже начавшегося наступления немцев в разведсводке указывается: «Выйти на линии нашей Красногвардейской группировки». Строго говоря, это было чистой правдой. Немецкое наступление действительно имело ограниченные цели, в число которых входила ликвидация выступа в районе Красногвардейска. Но в качестве основного противника по-прежнему числили немецкую группировку в районе к северо-западу Тосно, противостоящую 55-й армии.
Ознакомительная версия.
