Несмотря на свои боевые качества — солдаты «Мертвой головы» стояли насмерть в обороне, а в атаке шли напролом, не считаясь ни с какими потерями и проявляя подлинную отвагу, — репутация дивизии была окончательно испачкана ротацией личного состава. Солдаты, вследствие полученных ранений или перенесенных заболеваний не годные к несению службы на передовой, переводились в охранные части концлагерей, а их место в дивизии занимали молодые эсэсовцы из этих же частей, достигшие призывного возраста.
Дивизия «Мертвая голова» отличалась многими контрастами. Ее солдаты храбро сражались в самых безнадежных ситуациях, и даже некоторые выдающиеся германские полководцы воздавали должное ее боевым качествам. Вот что говорил о ней фельдмаршал фон Манштейн: «Дивизия часто входила в состав соединений, находившихся под моей командой, и я думаю, что это была, пожалуй, лучшая из всех дивизий Ваффен-СС, с которыми мне приходилось иметь дело». И все же это были те же самые солдаты, вышколенные Эйке в ненависти и жестокости, видевшие перед собой «еврейско-большевистского ублюдка, одержимого идеей уничтожить Рейх, если ему в этом не помешают. В этой борьбе нет места ни для жалости, ни для пощады. Комиссаров следует уничтожать наряду с другими пленными».
Такая идеологическая обработка давала свои плоды. Из рядов дивизии «Мертвая голова» вышли отъявленные преступники, такие, например, как обергруп-пенфюрер СС Фридрих Экельн. Он стал начальником сил СС и полиции юга России и командиром эйнзац-группы «С», которая несет ответственность за гибель десятков тысяч евреев рижского гетто. В ходе допросов после войны Экельн признался, что он не только отдавал распоряжения, но и сам принимал участие в казнях, чтобы «подать должный пример» своим подчиненным.
Возможно, у солдат дивизии «Мертвая голова» достаточно оснований для утверждений, что они сражались не хуже любых других частей Вермахта или Ваф-фен-СС, или даже лучше, но на этом их сходство кончается. Слишком многие эсэсовцы этой дивизии были фанатичными убийцами, что не дает им права называть себя обычными солдатами.
Говоря о самих Ваффен-СС, следует иметь в виду две категории. Первая — это части иностранных добровольцев, многие из которых были восточноевропейского происхождения. Вторая — так называемые
«классические» дивизии Ваффен-СС, которые комплектовались в основном чистокровными немцами.
Многие бывшие военнослужащие Ваффен-СС после войны пытались доказать, что их войска совершили злодеяний не больше, чем любые другие воинские формирования. Так, Курт Мейер по прозвищу Панцер (танк) в 1957 году писал, что войска СС «не совершали никаких преступлений за исключением массовых казней в Орадуре (см. ниже), вину за которые несет лишь один человек. Он должен был предстать перед военным трибуналом, но не успел, поскольку погиб смертью героя». Мейер также предал анафеме теорию тотальной войны и утверждал, что эсэсовцы «всего-навсего сражались за свою страну». Гейнц Гудериан в предисловии к истории Ваффен-СС, написанной Паулем Хауссером, заявил, что «после краха (капитуляции Германии) этим формированиям бросили в лицо исключительно тяжелые несправедливые обвинения. Поскольку о них сказано так много неправды, я с большой теплотой приветствую инициативу их довоенного наставника и одного из самых выдающихся военачальников военного времени, взявшегося за перо с тем, чтобы восторжествовала истина». Однако истина состоит в том, что Ваффен-СС действительно в течение всей войны совершали варварские злодеяния как на фронте, так и в тылу.
При создании Ваффен-СС Гиммлер издал инструкцию, согласно которой отбор иностранных добровольцев туда был ограничен. Принимались лишь представители наций, родственных немцам, однако когда война затянулась и события на фронтах стали принимать нежелательный для Германии оборот, рейхсфюрер СС отказался от расового критерия при наборе иностранных добровольцев. Теперь политика Гиммлера в этом отношении, скорее, отражала его стремление к личной власти и славе, и часто бесценные время и ресурсы тратились на создание частей, от которых на фронте было мало толку.
Предметом особого беспокойства в этом отношении были мусульманские части, сформированные на Балканах. Гиммлер пытался сыграть на межрелигиозной розни, издавна существовавшей в этом регионе Европы. Как только партизаны-сербы резко усиливали свою активность против германских оккупационных сил в районах с преобладающим сербским населением, Гиммлер использовал против них части, состоявшие из хорватов-мусульман, зная, что традиционная ненависть, которую испытывали друг к другу представители этих общин, почти наверняка приведет к вспышке неконтролируемого насилия. Когда в сербских районах появлялись такие мусульманские части, как дивизия «Хандшар» и «Скандербег», там начиналась резня.
Как уже говорилось в главе 6, дивизия «Хандшар» не пользовалась у своих хозяев особым доверием. В период обучения во Франции ее личный состав взбунтовался и перебил немецких офицеров. У Гиммлера, однако, не было никаких сомнений относительно применения этой части против мирного населения Югославии. Он совершил ошибку. Варварские расправы, учиненные этой дивизией, дали результат, обратный ожидавшемуся. В военном плане их эффективность была почти нулевой, поскольку партизаны стали сражаться с еще большим ожесточением, и война приобрела характер массовой вендетты со средневековыми казнями и пытками.
Помимо мусульманских добровольцев с Балкан, в Ваффен-СС служило значительное количество русских и прибалтов. Среди них наиболее эффективными с военной точки зрения оказались подразделения, сформированные из эстонцев и латышей, которые дрались решительно и умело, особенно на родной земле. Некоторые из них были удостоены самых высоких наград Рейха. В целом прибалтийские части пользовались большим авторитетом у своих немецких товарищей по оружию.
К сожалению для немцев, части, сформированные из русских и украинцев, часто обладали гораздо меньшей боеспособностью. Наличие большого количества добровольцев этих национальностей — а иногда их хватало для укомплектования целой дивизии и нескольких полицейских частей для несения охранной службы в тылу, — не переходило в качество. Определяющим мотивом для многих была их ненависть к коммунистам, хотя было немало и оппортунистов, которые стремились воспользоваться этой ситуацией к своей личной выгоде и получить хороший паек и жалованье или свести счеты с личными врагами. Идеалисты же часто разочаровывались, когда сталкивались с действительностью при выполнении некоторых заданий. Так было с ЗО-й гренадерской дивизией СС, солдаты которой хотели воевать с Советами, но их вместо Восточного фронта послали во Францию для полицейских операций против маки. Не удивительно, что моральный дух и боеспособность этой части были не на самом высоком уровне.
Однако к тому времени, когда Гиммлер поборол в себе расовое предубеждение против славян и позволил им служить в Ваффен-СС, в войне произошел перелом, и поражение Германии стало неизбежным. Терпя на Восточном фронте поражение за поражением, немецкие войска откатывались все дальше на запад, приближаясь к границам своей родины. Это, естественно, никак не способствовало поднятию боевого духа у русских добровольцев.
Если в целом балтийские части СС отличались хорошей дисциплиной и боеспособностью, то русские части выглядели в этом отношении весьма посредственно, а подразделения балканских мусульман и вовсе не приносили почти никакой пользы. При этом нельзя не упомянуть еще раз о части СС, которая совершенно не проявила себя в боевых действиях, зато заработала себе зловещую репутацию зверскими расправами с мирным населением. Это 29-я гренадерская дивизия Ваффен-СС под командованием Бронислава Каминского. Ее участие в карательных акциях характеризовалось изощренной и бессмысленной жестокостью. Никакие другие каратели не смогли превзойти подчиненных Каминского по этой части. Если в боях с партизанами в центральной России они еще показали кое-какую воинскую выучку, то в Варшаве, в 1944 году, действуя против Армии Крайовой и мирных жителей, они превратились в разнузданную толпу убийц и насильников, которая своими действиями шокировала даже видавших виды немцев. Перечень злодеяний, совершенных людьми Каминского, просто ужасает.
Таким образом, за несколькими исключениями, которые составляли балтийские дивизии СС, остальные восточноевропейские добровольческие части не представляли в боевом отношении особой ценности. В лучшем случае, их можно было использовать на второстепенных, более спокойных участках фронта, в худшем — они годились лишь на карательные акции.
