Серьезные философы не любили площадных споров: «В них всегда легче сказать что угодно, чем то, что нужно». Но другие не жалели для них никаких софизмов. Женщина-философ Гиппархия, из богатого дома ушедшая бродяжить с киником Кратетом, переспорила философа Феодора так: «Если Феодор бьет себя, Феодо-ра, – в этом нет ничего дурного; значит, если Гиппархия будет бить Феодора – в этом тоже нет ничего дурного!» А самого Диогена один софист дразнил так: «Я – это не ты; я – человек; стало быть, ты – не человек». – «Отлично! – сказал Диоген. – А теперь повтори-ка то же самое, начав не с себя, а с меня».
Философ Стильпон кому-то доказывал, что вот эта рыба у торговца не есть еда, потому что «еда» – понятие общее, а «рыба» – отдельное, и среди этого разговора отошел и стал покупать эту самую рыбу. Собеседник ухватил его за плащ: «Ты подрываешь свои же доводы, Стиль-пон!» – «Ничуть, – отозвался Стильпон, – доводы мои при мне, а вот рыбку того и гляди распродадут».
Эту сценку сочинил Лукиан, самый насмешливый из античных писателей, живший уже во II веке н. э.
У Зевса на Олимпе не хватает денег. Он выводит из загробного царства знаменитых философов и выставляет их на продажу, как рабов. «Продаются великие учители жизни! – кричит Гермес. – Кто хочет хорошей жизни, подходи и выбирай по вкусу!» Покупатели подходят и прицениваются.
На помосте – Пифагор. «Вот чудесная жизнь, вот божественная жизнь! Кто хочет быть сверхчеловеком? Кто хочет узнать гармонию мироздания и ожить после смерти?» – «Можно его расспросить?» – «Можно». – «Пифагор, Пифагор, если я тебя куплю, чему ты меня научишь?» – «Молчать». – «Я в немые не хочу! А потом?» – «Считать». – «Это я и без тебя умею». – «Как?» – «Раз, два, три, четыре». – «Вот видишь, а ты и не знаешь, что четыре – это не только четыре, а еще и тело, квадрат, совершенство и наша клятва». – «Клянусь твоей клятвой, не знаю! А еще что скажешь?» – «Скажу, что ты себя считаешь одним, а на самом деле ты другой». – «Как? Это не я с тобой разговариваю, а кто-то другой?» – «Теперь-то это ты, но раньше ты был другим и после будешь другим». – «Так и не умру никогда? Неплохо! А чем тебя кормить?» – «Мяса не ем, бобов не ем». – «Прокормлю! Гермес, запиши его за мною».
На помосте – Диоген. «Вот мужественная жизнь, вот свободная жизнь! Кто купит?» – «Свободная? А я не попаду под суд, купив свободного?» – «Не бойся, он говорит, что он и в рабстве свободен». – «А что он умеет?» – «Спроси!» – «Боюсь, укусит». – «Не бойся, он ручной». – «Диоген, Диоген, ты откуда?» – «Отовсюду!» – «На кого ты похож?» – «На Геракла!» – «Почему?» – «Воюю с наслаждениями, очищаю жизнь от излишеств». – «Что же для этого нужно сделать?» – «Деньги бросить в море, спать на голой земле, есть отбросы, на всех ругаться, ничего не стыдиться, трясти бородою, драться палкою». – «Ругаться и драться – это я и сам умею. Но руки у тебя сильные, в землекопы годишься; если отдадут тебя за два гроша, возьму». – «Бери!»
«А вот две жизни сразу, одна другой мудрее! Кому угодно?» – «Что это? Один все время смеется, другой все время плачет. Ты что смеешься?» – «Над тобой смеюсь: ты думаешь, ты раба покупаешь, а на самом деле – только атомы, пустоту и бесконечность». – «Что пустоты в тебе много, это я вижу. А ты что плачешь?» – «Плачу, что все приходит и уходит, что во всякой радости – горе, а в горе – радость, что нет вечного в вечности, а вечность есть дитя, играющее в кости». – «Не по-людски говоришь!» – «Не для людей говорю». – «Так тебя и не купит никто». – «Все равно достойны слез: покупатели и непокупатели». – «Оба они сумасшедшие: не надо их!» – «Эх, Зевс, останутся эти у нас непроданными!»
«Выводи афинянина». – «Прекрасная жизнь, разумная жизнь, святая жизнь – кому?» – «Как, Платон, тебя опять в рабство продают? Ну а если я куплю тебя, что я буду иметь?» – «Весь мир». – «Где же он?» – «Пред моими очами. Ибо все, что ты видишь, – и земля, и небо, и море – на самом деле совсем не здесь». – «Где же они?» – «Нигде: ведь если бы они существовали где-нибудь, то это не было бы существованием». – «А почему я их не вижу?» – «Потому что глаз души твоей слеп. Я же вижу и тебя, и себя, и истинного тебя, и второго себя, и вот так все на свете вижу дважды». – «Что ж, купить в одном рабе целый мир – я готов! Беру его, Гермес».
«Продается доблестная жизнь, всесовершенная жизнь! Кто хочет знать все?» – «Как это: все?» – «Он один – мудрец, а значит, он один и царь, и богач, и полководец, и мореплаватель». – «Он один и повар, он один и плотник, он один и скотник?» – «Конечно». – «Такого раба грех не купить. Стоик, стоик, а ты не в обиде, что ты раб?» – «Нимало. Ведь это от меня не зависит, а что от меня не зависит, то мне безразлично». – «Вот покладистый молодец!» – «Но берегись: если я захочу, то могу обратить тебя в камень». – «Как? Разве ты Персей с головой Медузы?» – «Скажи: камень есть тело?» – «Да». – «А человек есть тело?» – «Да». – «А ты – человек?» – «Да». – «Стало быть, ты – камень». – «Холодею! Пожалуйста, преврати меня обратно в человека». – «В два счета. Камень одушевлен?» – «Нет». – «А человек одушевлен?» – «Да». – «А ты – человек?» – «Да». – «Стало быть, ты не камень». – «Ну спасибо, что не погубил, – беру тебя».
«Продаем самого смышленого, самого толкового, самого дельного! Аристотель, выходи!» – «А что он знает?» – «Он знает, сколько времени живет комар, до какой глубины море освещается солнцем и какова душа у устрицы». – «Вот это да!» – «А еще он знает, что человек – животное смеющееся, а осел – нет, и что осел не умеет строить дома и корабли». – «Довольно, довольно, покупаю его; бери с меня, Гермес, любые деньги».
«Ну, кто у нас еще остался? Скептик? Выходи, скептик, может, кто тебя и купит». – «Скажи, скептик, а что ты умеешь?» – «Ничего». – «Почему?» – «Мне кажется, что вообще ничего нет». – «И меня нет?» – «Не знаю». – «И тебя нет?» – «Подавно не знаю». – «Чему же ты меня научишь?» – «Незнанию». – «Вот уж чему и впрямь больше нигде не научишься! Сколько с меня за него, Гермес?» – «За знающего раба берем пять мин, ну а за такого, пожалуй, одну». – «Вот тебе мина. Ну что, любезный, купил я тебя?» – «Это неизвестно». – «Как? Я ведь заплатил за тебя!» – «Кто знает?!» – «Гермес, деньги и все присутствующие». – «Разве здесь кто-нибудь присутствует?» – «А вот пошлю я тебя жернова ворочать – сразу почувствуешь, кто здесь раб и кто не раб!»
«Полно спорить! – перебивает их Гермес. – Ты ступай за твоим хозяином, а вы все, которые у нас ничего не купили, приходите сюда завтра. Сегодня мы распродавали философов, а завтра будем ремесленников, мужиков и торговцев. Может, они лучше годятся в учителя жизни?»
405–367 – тиран Дионисий Старший в Сиракузах
401 – поход десяти тысяч греков
396–394 – Агесилай воюет в Азии
388 – философ Платон у Дионисия Старшего
387 – Платон начинает учить в Академии.
371 – битва при Левктре 366 и 361 – поездки Платона к Дионисию Младшему
362 – битва при Мантинее
359–336 – царь Филипп Македонский
355 – фокидяне захватывают Дельфы
353 – смерть князя Мавзола, строительство галикарнас-ского мавзолея
347 – смерть Платона
344–337 – Тимолеонт освобождает Сицилию
342–336 – Аристотель – учитель Александра Македонского
338 – битва при Херонее
335 – разрушение Фив. Встреча Александра с Диогеном
335 – Аристотель начинает учить в Ликее
334–323 – завоевание Азии Александром Македонским
323 – последнее восстание против Македонии
322 – смерть Демосфена
317 – смерть Фокиона
317–289 – тиран Агафокл в Сиракузах
315 – первое выступление драматурга Менандра
310–307 – поход агафокла в африку
ок. 306 – Эпикур начинает учить в саду
ок. 300 – Зенон начинает учить в стое
ок. 280 – расцвет феокрита, сочинителя идиллий
Большинство слов, о которых мы говорили раньше, были такие научные, что всякому было ясно: они не русские, они заимствованные, с греческого – так с греческого. А вот некоторые слова совсем простые – такие, что вряд ли кто задумывался над их происхождением. Это потому, что в русский язык они пришли давно, стали привычны и подчас переосмыслялись и видоизменились.
Ад. По-гречески первоначально подземное царство (и бог, его царь) называлось «не-видимое» – а-ид-ес; и мы, пересказывая мифы, обычно пишем аид. Потом это слово стало произноситься адес; потом, уже в средние века, – адис; отсюда наше ад.
Атлас. Атласом или Атлантом (в разных падежах по-разному) звали могучего титана, брата Прометея; за то, что он боролся против богов, ему велено было стоять на краю земли и поддерживать плечами небесный свод; а потом его обратили в высокую гору. Гора эта (вернее, целый массив) – в северной Африке, и до сих пор называется Атлас, а лежащий к западу от нее океан – Атлантический. В XVI в. знаменитый картограф Г. Меркатор, издав альбом географических карт, украсил его переплет фигурой Атласа с огромной сферой на плечах. По этой фигуре все такие альбомы стали называть атласами. Название же ткани «атлас» совсем другого происхождения – от арабского слова, которое значит «гладкий».
