Сказав это, он быстро зашагал прочь. Нужно будет опробовать это правило левой руки. Оно срабатывает во многих лабиринтах. Если оно окажется справедливым и на этот раз, то будет просто замечательно. Если же нет, то ему придется начать все заново. И в любом случае нужно будет постараться избежать хождения по кругу, что неизбежно привело бы его к исходной точке.
Однажды, перед тем, как в очередной раз завернуть за угол, он оглянулся назад. Она неподвижно стояла на том же самом месте, глядя ему вслед. Держась левой рукой за стену, он продолжал идти дальше, по пути зайдя в нишу и затем снова выходя из нее. Вновь появляясь в коридоре, он мелом поставил метку на стене и поспешил дальше, сосредотачиваясь на карте, прихваченной из Архивов. Теперь им владело одно единственное желание: разыскать Эрика и поскорее выбраться отсюда, вернуться обратно в свой мир и желательно вместе с Каваси.
Что было в ней такого особенного? И почему он думал о ней больше, чем о любой другой из девушек, с которыми бывал знаком, почему именно она сумела всецело завладеть его вниманием? Ведь между ними ничего не было; почти ничего не было сказано, и вообще, так недолго он мог наслаждаться ее обществом. И все же он не мог думать больше ни о ком, кроме нее. И он не хотел думать больше ни ок мо, кроме нее.
Длинные коридоры были пустынны. На некотором расстоянии друг от друга были расположены наглухо закрытые двери. Он не имел понятия, куда они ведут. В западню? Или может быть за ними чьи-то покои? Или кладовые? Или склепы? Каждый поворот он отмечал мелом, чтобы потом знать, где он уже успел побывать.
Только бы никто не догадался, что к чему, и не стер бы эти метки.
В сыром застоявшемся воздухе терпко пахло плесенью. Свет, невесть как проникавший сюда, был настолько тусклым, что при нем можно было разглядеть лишь общие очертания и очень немногочисленные детали предметов, в то время как все прочие их подробности оставались скрытыми в полумраке.
Он замедлил шаг. После того, как Майк расстался с девушкой, предпринявшей попытку заевти его в западню, навстречу ему не попался больше никто. Какое расстояние он уже прошел, и сколько сделано за это время было сделано поворотов? Десять? Или двадцать? Он не считал. Майк снова проверил оружие. Все было наместе, и у него возникло такое чувство, что очень скоро оно ему может понадобиться. По-прежнему держась левой рукой за стену, он в очередной раз повернул за угол. В этом коридоре было значительно светлее, и причина этому казалась очевидна. Высоко на стене, под самым потолком тянулся ряд узких, словно бойницы, окон. Судя по всему, это был внешняя стена.
Оконные проемы находились примерно в двенадцати футах у него над головой, и добраться до них не представлялось возможным, в силу того, что вертикальная стена оказалась совершенно гладкой, а поэтому оставалось только догадываться о том, что было там, снаружи.
Внезапно остановившись, он взглянул себе под ноги. Очевидно, он до того торопился, что в спешке даже не сразу заметил, что покрытие пола стало другим, но только теперь идти приходилось по скальному монолиту красноватого цвета, очень напоминавшему камни и скалы того места, которое про себя он окрестил Чертовой Горой.
А что если в том, его мире, это было горой Эрика или же находилось где-то поблизости от нее? А что если где-то здесь открывается путь обратно? Ведь разве не приходилось ему слышать рассказы о том, что такой ход должен существовать?
Если это было на самом деле, и ему на деле удалось бы отыскать этот путь, насколько это облегчило бы их с Эриком побег отсюда! Тогда уже не пришлось бы возвращаться обратно по собственным следам, а оставалось бы только броситься в переход между двумя измерениями, и возможно, открывающийся в ту самую киву!
Майк остановился и прислушался. Как будто он слышал что-то? Какой-то отдаленный звук? Может быть это шум дальней погони?
Он поспешил пройти дальше вперед, не пропуская ни одного поворота, постоянно держа руку на стене слева от себя. Сделав очередной поворот, он неожиданно оказался стоящим у входа в необычный зал. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, были расставлены огромные зеркала и стеклянные перегородки, за которыми были видны все новые и новые прозрачные стены. Теперь ему придется не оглядываться по сторонам в поисках хода, а всецело сосредоточиться на том, чтобы рука постоянно находилась бы на этой стеклянной стене.
К тому времени он окончательно утратил всякое чувство ориентации. Извилистые ходы лабиринта сделали свое дело, и вот теперь повсюду вокруг было стекло и зеркала. В свое время, когда по молодости ему приходилось работать на ярмарочных карнавалах, там довольно часто устраивались атракционы с так называемыми стеклянными домами, и тогда же ему пришлось научиться тому, как быстро находить оттуда выход. Но только пригодится ли это сейчас?
Он медленно двинулся дальше, по-прежнему держась рукой за стеклянную стену. Но сделав всего пару шагов, он с ходу уперся в другое стекло, преградившее ему путь. Не отрывая руки от стены, Майк попробовал взять чуть-чуть правее. И снова он налетел на секло.
Как так может получаться? Теперь он, стоя на месте, стал медленно вести левой рукой вдоль поверхности стеклянной стены. В конце концов ему удалось нащупать проход, и тогда он осторожно прошел еще несколько шагов вперед, и снова прозрачная стена приградила ему путь. Расстроенный Майк сделал резкий поворот, и на мгновение убрал руку со стены.
Он тут же снова поставил ее обратно. Но только на то ли же самое место? Как он может быть в этом уверен? И что если некоторые из этих стеклянных стен были сделаны вращающимися? Что если этот лабиринт устроен так, что под тяжестью его шагов какой-нибудь потайной механизм может развернуть стекло так, что он окажется зарезанным?
Он осторожно прокладывал себе путь вперед. Время от времени Майк закрывал глаза. Так ему было легче, потому что на зрение здесь полагаться не приходилось.
А вдруг он ходит по кругу? У него не было при себе ничего, чтобы отмечать свое дальнейшее продвижение, а от мела здесь не было никакого проку. То ли мел был таким, то ли само стекло было обработано каким-то особым образом, но только мел не оставлял на гладкой стеклянной поверхности ни малейшего следа.
Майк проходил поворот за поворотом, его пальцы осторожно ощупывали поверхность стеклянной стены, и вот внезапно его рука наткнулась на острую грань. Он провел по ней рукой. Напротив было зеркало, в котором он видеть собственное отражение, со всех сторон его окружали стеклянные дебри, но теперь слева открывался ход, ведущий в лабиринт.
Ненадолго задержавшись в тени проема в стене, он снова развернул старинную карту. Глухая стена перед ним, скорее всего, и была стеной покоев Руки. Справа, примерно в тридцати футах от него находился еще один коридор, и двери шести тюремных камер, если обозначенные комнаты являлись таковыми, быходили как раз туда. Там же находилась дверь в караульное помещение.
Можно считать, что до сих пор ему просто неверояно везло. Мимолетное изучение карты и некоторое знакомство с лабиринтами вообще пригодились. В конце концов именно этот лабиринт оказался довольно простым. И все же, удалось ли ему благополучно пробраться сквозь него, если бы не удалось заранее взглянуть на карту и не следуя правилу левой руки?
В таком случае ему просто наверняка пришлось бы провести целых несколько дней, в одиночестве блуждая среди стеклянных дебрей, не говоря уже о том, что вполне возможно, что он заблудился бы и еще раньше. Он помнил и о том, что где-то в этом районе должно было находиться несколько комнат-ловушек, и хотя ни одна из камер не была помечена подобным образом, западня вполне могла поджидать его и там тоже.
Он поднес старую карту поближе к глазам, и принялся пристально всматриваться в рисунок, изо всех сил напрягая зрение. Вот здесь, совсем рядом, буквально за углом было обозначено что-то. Но местами чертеж сделался практически нечитаемым, и поэтому ему никак не удавалось разглядеть, на что же все-таки он указывал в этом месте. Вроде бы похоже на какой-то ход или туннель, или хотя бы дверь.
Он свернул карту, и проведя языком по пересохшим губам, вступил под каменные своды коридора.
Никого и ничего...
Снова оглядевшись по сторонам, он свернул направо и дошел до угла.
Майк повернул за угол и оказался лицом к лицу с Варанелем! Стражник тоже увидел его и уже открыл рот, собираясь закричать. У Майка Раглана не оставалось времени на раздумья.
Майк ударил первым, нанося прямой удар, в который он вложил всю свою силу. Стражник невольно подался вперед, и удар пришелся ему в подбородок. Было слышно, как с треском ломается челюсть.
Варанель со всего размаху упал навзничь, попутно роняя свой жезл. Перешагнув через поверженного противника, Раглан с силой наступил на покатившийся по полу предмет, с виду напоминающий трубку, который, ломаясь, хрустнул у него под каблуком. Майк направился к дверям камер. Оказавшись у первой из них, он с силой потянул за ручку. Но дверь оказалась заперта. Тогда он окликнул Эрика по имени и прислушался, дожидаясь ответа.
