Венецианец Марко Поло описывает эти события в несколько упрощенной форме, гораздо больше внимания уделяя речам, сказанным, якобы, Берке и Хулагу перед битвой и личному героизму, который оба правителя, якобы, проявили во время сражения (это заставляет предположить, что источником для венецианца послужил некий монгольский "рыцарский роман"). О самой же битве Поло говорит весьма кратко, причем, согласно его трактовке, победил, в конечном счете, Хулагу, обративший Берке в бегство, но потом сам вынужден был отойти, поскольку понес слишком большие потери. "Так-то, как вы слышали, произошла эта битва, и Алау победил", – говорит венецианский автор [Марко Поло 1997, с. 375].
Наиболее фантастическая версия противостояния Берке и Хулагу приведена в тюркских источниках XV-XVI вв., в частности, в сочинении Мирзы Улугбека "Улус-и арба йи Чингизи", "Родословии тюрков" неизвестного автора сер. XV в. и "Чингиз-наме" Утемиша-хаджи. В "Родословии тюрков", в частности, говорится следующее: "(Однажды) путь его [Берке. – Р. П.] случился к куполу ислама Бухаре он явился к одному из шейхов (своего) времени и от него удостоился наставления (талькин). Говорят, что тем великим шейхом был шейх Сейф-ад-дии Бахарзи, один из великих преемников шейха Неджим-ад-дина Кубра Он (Берке) долгое время находился у порога его (шейха), по приказу великого шейха отправился в Дешт-и-Кипчак через Хаджитархан с небольшим войском; на берегу реки Идиль произошла встреча с бесчисленным войском Хулагу-хана, сына Тули-хаиа, сына Чингиз-хана. и, благодаря духовной помощи дервишей святого, поражение выпало войскам Хулагу-хана. Хулагу-хан, который имел намерение (направиться) в Дешт-и-Кипчак, бросил свое намерение, повернул назад, ушел в сторону Азербайджана, от сильного огорчения заболел и умер в Тебризе. Некоторые говорят, что он был убит в этом сражении; эти слова не имеют основания. Берке-хан, сын Джучи, победивший и победоносный, с сердцем, полным божественного света, по приказу всемогущего (бога) творца и по праву утвердился на троне Дешт-и-Кипчака..". [СМИЗО 2006, с. 391-392; см также: Тулибаева 2004, с. 352-353; Утемиш-хаджи 1992, с. 97-98] Фактически единственный достоверный элемент в этом рассказе – сам факт сражения между Берке и Хулагу и поражение последнего!
См. Рашид ад-Дин 1946, с. 60. Несмотря на то что в сочинении персидского историка вполне определенно говорится о ложности информации Хулагу. Е. П. Мыськов почему-то решил, что Хубилай и в самом деле направил на помощь Хулагу свои войска [см: Мыськов 2003, с. 83].
Сведения о строительствах Берке в Тебризе содержатся у ал-Умари: "Потом, когда Хулаку умер и воцарился сын его Абага, то они постарались обмануть его тем, что султан их Берке хочет построить в Тебризе соборную мечеть. Он (Абага) дал им разрешение на это, и они построили ее и написали на ней имя султана Берке Потом они попросили (позволения) построить завод для выделки там тканей для себя Он (Абага) разрешил им и это. И стали они выделывать там материи для султана Берке. В таком положении оставалось дело до тех пор, пока произошел между ними разлад, да они столкнулись, и Берке поразил Абагу. Разгневался Абага и уничтожил фабрики" [СМИЗО 2005, с. 177-178].
Персидские и арабские авторы расходятся в описаниях этой кампании. Мы привели версию Рашид ад-Дина [Рашид ад-Дин 1946, с. 68]. Согласно Хамдаллаху Казвини, после смерти Берке "войско его обратилось в бегство; некоторые были взяты в плен и он (Юшмут?) отдал их в рабство кому попало" [СМИЗО 2006, с. 183]. Согласно ан-Нувайри, Берке "снарядил войско и поставил над ним Ису Ногая. сына Татара, сына Могола, который и двинулся в авангарде. Потом он послал вслед за ним другого начальника, по имени Сунтая, с 50 000 всадников. Ногай успел уйти вперед с теми, которые были при нем. и предстал пред войско Абаги; Сунтай же шел по пятам его. Когда войска Абаги увидели Сунтая, приближавшегося с огромной ратью, то они скучились и собрались бежать. Сунтай, вообразив, что они окружили Ногая и бывших с ним (людей), обратился в бегство, без всякого боя. Ногай же погнался за войсками Абаги, напал на них, разогнал их, убил из них множество и вернулся к Берке. Усилилось (с тех пор) значение его у него (Берке), и возвысилось положение его. Он (Берке) поставил его над несколькими тьмами, вина же Сунтая в глазах Берке была велика". Эту же версию повторяют Ибн Халдун и ал-Айпи [СМИЗО 2005, с. 124, 270-271. 354].
В последние годы правления Бату власть монголов в городах Южного Крыма была лишь номинальной и ограничивалась уплатой дани [см.: Антонин 1863. с. 611; Пашуто 1956, с. 162] Берке восстановил ордынское господство на полуострове и вернул туда своих наместников: рассказывая о посольстве султана Египта к Берке в 1263-1264 гг., арабский автор ал-Муфаддал сообщает, что послы султана аз-Захира Бейбарса, миновав Константинополь, отправились "оттуда в Дакситу, т. е. на берег Судакский. Там встретил их правитель того края по имени Таюк, у которого были лошади йулак, т. е. почтовые. Имя этой земли Крым". [СМИЗО 2005, с. 150; см. также Смирнов 2005, с. 74].
См. подробнее: Почекаев 2006а, с. 264-266.
Подробный рассказ об этих событиях приведен в Ипатьевской летописи [ПСРЛ 1843, с. 198-200]. См. также: Пашуто 1950, с. 283-285; Еремин 1957, с. 104-108; Котлнр 2008, с.307; Моргунов 2007, с. 21.
Сведения о переписи 1259 г. содержатся в русских летописях [см., напр.: ПСРЛ 1926-1928, с. 475; ИПЛ 2001, с. 310-311; ПСРЛ 1949, с. 143; см также: Гумилев 1995, с. 144; Феннел 1989, с. 158].
Согласно летописям, "того же лета князь великии Александръ восхоте поити во Орду ко цареви, да бы отмолил люди от беды". [ПСРЛ 1949, с 144; см. также: Феннел 1989, с. 161-162].
Под 6779 (1271) г. сообщается, в частности, что великий князь Ярослав Ярославич в конце 1271 – начале 1272 гг. "преставися…, ида ис Татар". Аналогичным образом в "лето 6784" (1276 г) "прииде князь велики ис Татар Василеи" и "тое же зимы преставися" [ПСРЛ 1949, с. 150. 151]. На наш взгляд, каждый князь (в первую очередь – великий), предчувствуя свою скорую кончину, приезжал к ордынскому монарху "на консультацию" о своем предполагаемом преемнике и согласовывал его кандидатуру. В условиях анархии и беспринципной борьбы за власть, начатой потомками Всеволода Большое Гнездо после смерти Ярослава Всеволодовича (1246 г.), одобрение верховным сюзереном русских земель кандидата в великие князья служило своеобразной гарантией мира и стабильности на Руси. Не случайно и преемник Ярослава, Василий Ярославич, и преемник последнего Дмитрий Александрович занимали великокняжеский престол без каких-либо потрясений и смут. Так что, весьма вероятно, что первый прецедент такого согласования был положен еще Александром Невским и Берке.
Согласно Лаврентьевской летописи, "В лето 6769 (1261)… Того же лета постави митрополитъ епископа Митрофана Сараю" [ПСРЛ 1926-1928, с. с. 476; см. также ПСРЛ 1949, с. 144]. Епархия действовала в Сарае в течение всего времени существования Улуса Джучи, причем ее иерархи являлись одновременно и подчиненными киевских митрополитов, и подданными ханов, которые, вероятно, даже порой возлагали на них свои дипломатические поручения [см., напр.: Григорьев 20046, с 49; Гумилев 1995, с. 145; Кривошеев. Соколов 2002, с. 166-169]. История "царевича Петра" содержится в средневековом сочинении "Повесть о Петре, царевиче Ордынском", по мнению различных исследователей, созданной либо в середине XIV, либо даже в конце XV в. [см. Кривошеев 2002, с. 118]
Современные исследователи подвергают сомнению даже сам факт обращения Берке в ислам [см., напр.: DeWeese, 1994, р. 85. 150; Halperin 2007. р. 264; ср.: Vasary 2007]. Однако многие средневековые авторы, нередко независимые друг от друга (европейские, армянские, арабские, персидские и тюркские), единодушно сообщают о принятии им ислама. Наиболее распространена версия обращения Берке авторитетным бухарским шейхом Сайф ал-Хакк ва-д-дин Саидом ибн ал-Мутаххаром ал-Бахарзи – ее приводят, в частности, персоязычиый индийский историк XIII в. Джузджани, арабский ученый конца XIV – начала XV вв. Ибн Халдун, анонимный автор "Родословия тюрков" сер. XV в и хивинский автор сер. XVI в. Утемиш-хаджи [см.: СМИЗО 2005, с 269-270; СМИЗО 2006, с. 50-51, 391-392; Утемиш-хаджи 1992, с. 96-97]. Даты принятия ислама Берке у авторов разнятся: по мнению одних, его обращение имело место еще при жизни Бату, другие считают, что он стал мусульманином после своего прихода к власти. Посланник французского короля Вильгельм де Рубрук, побывавший в Золотой Орде в 1253 г., отмечал, что "Берка выдает себя за сарацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо" [Рубрук 1997, с. 115; см. также. Pelliot 1949, р. 50-51]. Татарский историк Ш. Марджани пишет, что Берке принял ислам в 1242 г [Марджани 2005. с. 14, 105], однако, учитывая его многочисленные ошибки хронологического характера, можно к этой дате отнестись с недоверием.
