Вольфганг Фенор - Фридрих Вильгельм I

29 мая Фридрих Вильгельм продиктовал сыну подробные указания о том, как поступить с его телом после его смерти. Это один из самых замечательных документов мировой истории, непревзойденный памятник бесхитростной самооценке.

«Дорогой мой сын!

Настоящей инструкцией я сообщаю о том, что ты должен сделать с моим телом, после того как Всевышний заберет меня из бренного мира.

И вот что я хочу:

1. Как только я умру, мое тело следует обмыть, надеть на него чистую рубашку и положить на деревянный стол. Затем меня нужно побрить, тщательно умыть, покрыть простыней и оставить на срок от 1 до 4 часов.

2. В присутствии генерал-лейтенанта ф. Будденброка, полковника ф. Дершау, майора ф. Бредова, капитанов ф. Принцена и ф. Гааке и лейтенанта ф. Винтерфельдта, а также всех полковых хирургов и моего камердинера следует произвести вскрытие, чтобы увидеть, почему я, собственно, умер и как это отразилось на моем теле. Но я категорически запрещаю что-либо от него отрезать. Затем мое тело следует помыть и надеть на него лучшую униформу, положив вслед за этим в простой гроб, закрыв его и так оставив на ночь.

3. Сразу же после моей смерти солдаты лейб-гвардейского полка должны получить новые мундиры и шляпы.

4. На следующий день следует построить мой полк. Первый батальон фронтом обращен к дворцу, правый фланг стоит у воды, где начинается стена. Все должны быть при оружии, и каждый гренадер должен получить 3 заряда. На знаменах надо повесить траурные ленты, а барабаны обернуть черной тканью.

5. Катафалк, взятый из каретного сарая в Берлине, нужно поставить у зеленой лестницы, при этом головы лошадей должны быть обращены к воде. Пусть восемь капитанов моего полка перенесут меня на катафалк, а сделав это, возвращаются в строй. Когда катафалк тронется, должны забить барабаны. Гобои исполнят известную песню „О, голова в крови и ранах“. Мои сыновья Вильгельм и Генрих останутся в строю. Ты, как мой старший сын, а также маленький Фердинанд, одетые в униформу, будете идти за катафалком, равно как и генералы, офицеры, а также полковые священники Кохиус и Эдсфельд.

6. Затем мое тело надо перенести в церковь через дверь, которой я обычно туда ходил. Как только гроб внесут под своды, гобоисты тут же умолкнут. Мой капельмейстер Людовици должен играть на органе. Из генералов и офицеров должны присутствовать те, что окажут мне последние почести и перенесут меня в склеп.

7. 24 шестифунтовые пушки, доставленные из Берлина, должны дать двенадцать залпов один за другим. Затем по очереди стреляют батальоны.

8. Гренадеры сворачивают знамена после твоего, дорогой сын, приказа. Каждый гренадер должен получить на пиво столько же, сколько он получает после смотра.

9. Присутствующим генералам и офицерам следует выкатить бочку лучшего рейнского вина, и вообще в этот вечер не следует пить ничего, кроме хорошего вина.

10. Четырнадцать дней спустя во всех церквах следует прочесть поминальный стих „Я боролся за благие дела“. Затем надо спеть песню „Кто милость Господа снискал“. О моей жизни, о моих делах и обо мне самом не следует говорить ни слова. Но народу следует знать, что я сам запретил это и умер как величайший и ничтожнейший грешник, молящий, однако, Бога и сына Его о милости. И вообще на поминальных проповедях не надо меня ни осуждать, ни хвалить.

Мой дорогой и преданный сын, я не сомневаюсь в твоем точном исполнении моих последних желаний. А я остаюсь до самой своей смерти

30 мая король велел доставить себя в покои королевы и детей, где те с ним попрощались. Уже в своей спальне он сказал приближенным: «Теперь я вырвал из сердца самое дорогое: жену, детей, армию, страну и весь мир». Он все привел в порядок и теперь ждал смерти.

Решив развеять грусть, король велел спеть при нем хорал «Зачем же мне печалиться?». При словах «И предстану я нагим…» он воскликнул: «Нет, отставить! Я хочу быть похороненным в мундире». Ему сказали: на том свете армии нет. Король изумленно проговорил: «Как?! Три тысячи чертей! Почему?» Узнав, что на небесах не нужны солдаты, король погрузился в мрачное молчание.

Утром 31 мая, глядя из окна на конюшню, он внезапно велел вывести лучших коней и предложил старому князю Леопольду и генералу Гааке взять себе на память приглянувшихся им скакунов. Конюхи забыли положить под седла чепраки, король заметил это, поднял кулак и закричал: «Эх, будь я здоров, как бы я этих подлецов отделал! Спуститесь кто-нибудь да врежьте им как следует!»

Его перенесли в постель. Обессиленный Фридрих Вильгельм подозвал кронпринца и министра Подевильса и прошептал, что он больше не король и передает трон сыну. Майор фон Бредов громко повторил его слова для присутствующих офицеров и чиновников. Подевильс объяснил: в таком случае надо составить официальный протокол. Король ничего не отвечал.

В одиннадцать часов он потерял сознание. Снова придя в себя, Фридрих Вильгельм позвал священника Кохиуса. Король еще раз обнял жену. Затем спросил старшего хирурга лейб-гвардейского полка, сколько ему осталось жить. Тот взял его руку, подумал и ответил: «Еще полчаса. Пульс почти остановился». Король поднял руку кверху и крикнул: «Он не должен останавливаться!»

Чтобы развлечь короля, через комнату провели слуг в новых ливреях. Фридрих Вильгельм едва заметно покачал головой: «О, гордыня, гордыня!»

Он велел принести зеркало, рассмотрел свое чудовищно распухшее лицо, потрогал грудь и сказал: «Вот здесь я уже мертв». Затем вздохнул, внезапно приподнялся и, сжав кулаки, прокричал на берлинском диалекте: «Смерть, да не боюсь я тебя!»

Кронпринц вывел из комнаты королеву и тут же вернулся. Обмороки короля участились. Наконец король прошептал: «Господи Иисусе! Для Тебя я жил, для Тебя умираю. Ты мой доход…» В два часа пополудни король скончался. Был вторник 31 мая 1740 г.

Фридрих Вильгельм I умер на пятьдесят втором году жизни. Он был королем Пруссии двадцать семь лет. Сын безмолвно стоял у смертного ложа и смотрел на отца сухими глазами. В своих мемуарах Фридрих Великий писал: «До последнего мгновения он сохранял удивительное присутствие духа. Как великий государственный человек он привел в порядок все дела. Как врач он наблюдал за ходом своей болезни. Он взглянул смерти в глаза как герой».

В древнегерманском языке словом «berserkr» назывался воин, одетый в медвежью шкуру (от beri, Bar — «медведь» и serkr — «одеяние»). — Примеч. пер.

Современное русское название реки Мемель — Неман; название города Мемель — Клайпеда. — Примеч. пер.

Буквально: «сад радости» (нем.). — Примеч. пер.

«щедрости» (фр.). — Примеч. пер.

честным человеком (фр.). — Примеч. пер.

по французской моде (искаж. фр.). — Примеч. пер.

Академического словаря (фр.). — Примеч. пер.

Там, в городе короля, Фридрих родился. Что значит это?

Музы прорицают: когда-нибудь Фридрих будет королем (лат.). — Примеч. авт.

«Оно уехало» (фр.). — Примеч. пер.

Мера жидких и сыпучих тел. В разнос время в разных немецких землях составляла от 30 до 300 литров. — Примеч. пер.

«Нерв вещей», самое главное, суть чего-либо (лат.). — Примеч. пер.

Плоскодонное бечевое беспалубное судно для перевозок на небольшие расстояния по спокойной воде; имело тент для защиты пассажиров или грузов от дождя и солнца. — Примеч. пер.

Кёльн (Cölin) — название городка, рядом с которым в древности образовался Берлин.

Историческое название земли Бранденбург и самой большой провинции Пруссии. — Примеч. пер.

В Пруссии того времени почтовая служба занималась и доставкой почты в современном смысле этого слова, и перевозками людей. — Примеч. пер.

Совершенно четко (лат.). — Примеч. пер.

Амбар, склад (нем.). — Примеч. пер.

Историческая область на территории совр. Нидерландов и Бельгии. — Примеч. пер.