Ознакомительная версия.
Так вот, войскам Белова удалось обезвредить эту группу, и в донесении Белова в штаб фронта об этом сообщается:
«26 мая
Из 4 ВДК—26.5.42 г.
т. Жукову, Булганину, Белову
Диверсионная группа численностью 300 человек почти полностью ликвидирована. Захваченный в плен майор 33 армии Богатов Алексей Матвеевич бывшей 160 сд показал:
1. На ликвидацию нашей группировки привлечён 4 армейский резервный корпус, 43 корпус с Милятино, с Богатырей и др. направлений.
Танков для этой операции придается около 600 танков 20 тбр и 59 бронетанкового соединения, кроме того, привлекается корпус, сформированный из бывших военнопленных под командованием генерал-лейтенанта Лукина… командующего 16 или 20 армией. Наступление этого корпуса предполагается со стороны Дорогобуж…»
То есть на май 1942 г., задолго до генерала Власова, генерал Лукин у немцев то ли действительно командовал соединением, сформированным из русских предателей, и эти предатели уже воевали против находящихся в окружении наших войск, то ли освещал диверсионные группы предателей сообщениями о таком русском корпусе.
Да, конечно, можно не верить в предательство Лукина, прочитав только протокол его допроса, но как не верить, когда этот протокол дополняется ещё и сведениями о том, что это не генерал Власов, а генерал Лукин первым начал объединять предателей под знаменами Гитлера? И эти предатели Лукина действительно воевали на стороне немцев.
Но тут возникает вопрос: а почему об этом в истории ничего не сказано, почему история создания неких регулярных русских войск, воевавших на стороне немцев, начинается с Власова?
Дело в том, что даже в середине 1942 г немцы полагали, что справятся с СССР силами объединённой Гитлером Европы. О создании регулярных вооруженных туземных формирований в СССР, тем более русских, и речи не шло. Как раз за месяц до этого в своей ставке «Волчье логово» Гитлер рассуждал о политике в отношении русских и безапелляционно заявил: «Но самое глупое, что можно сделать на оккупированных территориях это выдать покорённым народам оружие». Поэтому какие-либо крупные воинские формирования из русских исключались. Поэтому Лукин, как предтеча Власова, скорее всего окормлял именно такие диверсионные группы. А когда немцев клюнул жареный петух и им потребовались уже крупные силы предателей, инвалида Лукина (у него была ампутирована нога) заменили Власовым.
Обычно задают вопрос: почему Сталин простил Лукина после войны? Контрвопрос: а Сталин знал о нём, рассматривал его дело? Только до войны в РККА было около тысячи генералов, после войны их стало три тысячи, как их можно было всех знать? Скажем, о генерал-лейтенанте Карбышеве Сталин до войны даже не слышал, а во время войны долго не слышал, что Карбышев уже сдался в плен. О послевоенном деле Лукина и высший командный состав мог ничего не знать либо формально просмотреть результаты его проверки органами СМЕРШ. Кстати, до войны главный комиссар Красной Армии Л. Мехлис требовал выгнать Лукина из армии, но Лукину или бездумно верили, или у него оказались надёжные друзья, которые, не исключено, помогли ему и после войны. Если не со службой, то с получением пачки орденов, а после уничтожения СССР и звания Героя России.
Ну что же, какова Россия, таковы и герои.
Так что нам надо? История или пропаганда?
Ответ уместно предварить вопросом к тем, кто яростно защищает пропаганду в уверенности, что это патриотично. А вы вдумайтесь — а кого, собственно, вы защищаете? И если вы вдумаетесь, то поймёте, что защищаете два института — институт пропагандистов и генеральскую мафию.
Я начал с того, что пропаганда нужна, но ведь и создание пропаганды является делом, которое нужно делать с умом и честно. Вот, скажем, случай с 28 героями-панфиловцами. На самом деле они не подбили столько танков, сколько приписал им пропагандист (для настоящего фронтовика это количество смешное и сразу указывает на ложь), да и не все стояли насмерть, кое-кто из взвода сдался в плен и даже служил немцам. Но значит ли это, что остальные не были героями? Были! Они герои потому, что не побежали и честно погибли. Ничуть не умаляло подвиг героев и то, что во взводе нашлась пара трусов. Да, таких героев были миллионы, но для пропаганды можно было выбрать, и именно этих, да вот только подвиг их описать надо было детально и умно — со знанием дела. Но для детального описания их подвига и даже для того, чтобы по-умному его приукрасить, надо было побывать там или хотя бы переговорить с очевидцами. А трусливые «мастера слова», трусливо отсидевшись в штабах и редакциях, накалякали статейку, руководствуясь собственным убогим умишкой.
Так вы, защитники пропаганды, Родину или этих трусливых и глупых пропагандистов защищаете?
28 панфиловцев были и останутся коллективным символом защитников Москвы, но правду знать надо, чтобы понимать, что дело пропаганды надо поручать храбрым, честным и умным людям, а не трусливым и глупым проходимцам, грамотно умеющим писать по-русски.
Вот, скажем, Борис Полевой, автор легенды об умерщвлении евреев в газовых камерах Освенцима. Не сделал ни единого выстрела по немцам, но получил три ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, два ордена Отечественной войны и орден Красной Звезды — количество наград, немыслимое для реального фронтовика. Не воевав, такое количество боевых наград за войну мог принять только бессовестный человек, а представлять его к боевым наградам могли только бессовестные генералы.
И уверяя, что байки этих пропагандистов и есть правда, мы кого защищаем — отечественную славу или трусость и тупость этих бессовестных бойцов Агитпропа?
Второй институт, который заменял историю прославлением собственных полководческих талантов, была генеральская мафия во главе с Жуковым, объединившаяся вокруг Хрущёва. Ведь даже находясь в опале, именно Жуков определял, о чём можно вспоминать о войне остальным генералам, а о чём нельзя. Вот члены этой мафии и стали в пропаганде великими полководцами, как в своё время стал им Кутузов.
Ведь иначе нельзя объяснить, почему бездарная Ельнинская операция попала в образцы полководческого искусства, а об операции под Сольцами можно было узнать только из мемуаров немецкого фельдмаршала Манштейна, а первое полное окружение и уничтожение немецкого корпуса под Ельцом вообще не упоминается в Энциклопедии «Великая Отечественная война», и почему о лучшем генерале начала войны П. Белове нужно узнавать из дневников начальника штаба сухопутных войск Германии Гальдера.
Почему бросившие своих солдат Кирпонос, Октябрьский, Лукин, Петров прославляются как герои и великие полководцы, а о командарме-33 генерале Ефремове знают только специалисты? Ведь когда из-за тупости Жукова 33-я армия попала в окружение, Ефремов не бросил своих солдат без командования, дрался в окружении почти полгода. А когда за Ефремовым послали самолёт, то он снова отказался бросить солдат и лично выводил их из окружения до своего тяжелого ранения, а когда понял, что, раненный, обременяет товарищей, то застрелился. Прекрасная жизнь и прекрасная смерть! Нам что — некем восхищаться?
Немецкий историк П. Карель как историк не бог весть что, но ценность его книги «Восточный фронт» в том, что он записал массу рассказов немецких ветеранов — от солдат до фельдмаршалов. Записал очень некритично, так и видится, как немецкие старички, выпив шнапса, вешают этому историку «лапшу на уши» безо всяких возражений с его стороны, но тем не менее та война предстает в книге Кареля так, как её видели немцы.
И Карель вместе с немецкими генералами удивляется огромной разнице в морально-боевых качествах генералов Красной Армии. Вот, к примеру, немецкие генералы рассказывают Карелю о взятии ими в начале войны двух советских городов — Лиепаи и Даугавпилса. Лиепая хотя и порт, но тупиковая точка, и от взятия её оперативная обстановка на северном фланге советско-германского фронта практически не изменялась. А Даугавпилс — крупнейший узел автомобильных и железных дорог, его, казалось бы, необходимо было защищать во что бы то ни стало. А реально дело происходило так:
«Вечером 24 июня полковник во главе своего 505-го пехотного полка находился в одиннадцати километрах от Лиепаи. 25 июня он попытался захватить город врасплох стремительной атакой. Пехотинцы и моряки из морского штурмового подразделения под командованием капитан-лейтенанта фон Диета, приданного Ломейеру, атаковали укрепления по узкой полоске суши. Однако успеха достигнуть не смогли. Решительный штурм, предпринятый капитан-лейтенантом Шенке с его 530-м батальоном морской пехоты, также провалился. Прежде чем Ломейер смог перегруппировать свои силы и до того, как подтянулись два других полка дивизии, гарнизон Лиепаи при поддержке танков предпринял попытку прорыва. Некоторым из контратакующих удалось прорваться к самым позициям немецкой артиллерии. 27 июня русские устроили массированную вылазку, пробили брешь в кольце окружения и, прорвавшись к дороге у побережья силами нескольких боевых групп, создали критическую для немцев ситуацию. Закрыть «окно» немцы сумели лишь с большим трудом. В конечном итоге примерно в полдень батальонам 505-го пехотного полка и нескольким штурмовым пехотным группам удалось прорвать южные рубежи обороны, а на следующий день атакующие проложили себе путь в город.
Ознакомительная версия.
