в греческих городах, подчиненных монархиям. Так, В. Тарн исследовал эпиграфические данные из Милета между 228 и 200 гг.: среди получивших гражданство 79 новых милетян, состав семей которых упомянут в текстах. Эти 79 семей (= 158 человек) имели только 146 детей (сыновей — 118, дочерей — 28), следовательно, во втором поколении часть новых семей уже не существовала. См.: Tarn W. W. Hellenistic Civilisation3. L., 1941, p. 86.
Сколь велик контраст с числом учеников (120 мальчиков), которое приводит Геродот (VI, 27), рассказывая об обвале крыши в школе на Хиосе в 494 г. Правда, то мог быть государственный дидаскалейон. Вероятно, и в Астипалее, где в 496 г. в дидаскалейоне училось t0 учеников, также была школа полиса (Paus., VI; 9, 6).
Ziebarth Ε. Op. cit., S. 35—36. Durrbach. Choix, Ν 117.
Поучительно описание подсобных рабских работ, которые, по словам Демосфена, выполнял Эсхин, будучи мальчиком в дидаскалейоне своего отца Атромета (Demosth., XVIII, 257).
Наполним, что отец Эсхина, учивший грамоте в Афинах, дожил до 95 лет, что было возможно при наличии более или менее благоприятных материальных условий.
Сопоставление учителя с магистратом наиболее четко дано М. И. Ростовцевым (SEHHW, р. 1087).
Arist. Ath. Pol., 42 — об избрании демосом учителей для эфебов путем поднятия рук. Это сведение об афинских установлениях относится приблизительно к 325 г., но, вероятно, такой порядок существовал очень давно. Ведь когда Платон писал об избрании учителей государством (Leg., VII, 804d), он, конечно, учитывал афинскую практику в этом деле.
Такой порядок известен на Теосе во II в. (Syll.8, № 578). Примечательно, что здесь этих временных наставников нанимали пай-доном и гимнасиарх, но с условием доложить об этих кандидатурах в народном собрании (стк. 22—23).
Лучше всего о деятельности пайдономов свидетельствуют милетский и теосский декреты, но, вероятно, многие черты этой магистратуры были присущи всем школьным администраторам того времени.
Ziebarth Ε. Op. cit., S. 16, 39.
Оно известно сравнительно поздно в Приене, в I в. до н. э. См.: Hiller von Gaertringen F. Inschriften von Priene. В., 1906, N114.
Упомянут в тексте из Эгиал (полис Аморгоса) в конце II в. (IG, XII, 7, № 515 — γυμνασΓοφγικόν νδμον). Вероятно, в Афинах аналогичные правила были выработаны много раньше. См., например: [Plato]. Eryxias, 399а.
Многие авторы V — IV вв. оставили свидетельства о наказаниях в школах Греции. К изучаемому времени относится свидетельство Герода (Mim., III).
Яркой иллюстрацией является трогательное мраморное надгробие со стихотворной эпитафией, поставленное на Родосе учителю Гиерониму, который преподавал там грамоту 52 года. См.: IG, XII, 1, № 141.
Эти цифры из теосского документа (Syll.3, № 578), но они, вероятно, близки к общепринятым. См.: Rostovtzeff Μ. SEHHW, p. 1088. В Феспиях в III в. учитель военного дела получал 400 драхм в год. См.: Roesch P. Ор. cit., р. 82—84.
Дельфы (Syll.3, № 739).
Месембрия (Velkov V. Les rapports cultureles entre Mesambria et Callatis... — Studia Balcanica. Sofia, 1970, II, p. 55—62).
История греческой медицины давно привлекает внимание антиковедов. Особо отметим значение работ врача и ученого Ш. Дарембера. Обратившись сначала к переводу и научному комментированию сочинений Гиппократа и Галена, а затем и к анализу медицинских теорий древности, Ш. Дарембер подверг глубокому исследованию медицинские сведения греческого эпоса: Daremberg Ch. Exposition des connaissances de Galien sur l`anathomie, la Physiologie et la pathologie du Systeme nerveux. P., 1841; Idem. Fragments du commentaire de Galien sur le Timee de Platon. P., 1848; Idem. La Medicine dans Homere. P., 1865. Заслуживает быть отмеченным то, что в основанном Ш. Дарембером монументальном издании Dictionnaire des antiquites grecques et romaines. P., 1886—1919 известные тогда реалии медицинской профессии были описаны весьма детально и с большим знанием дела. Яркая работа С. Рейнака убедительно показала, что греческая медицина была рационалистической, с самого начала основанной на эмпирических знаниях и независимой от сакрального врачевания. Весьма важно и то, что С. Рейнак уделил большое внимание разносторонней деятельности рядовых врачей (Reinach S. Medicus. — In: Daremberg — Saglio, s. v., p. 1669—1700). Тогда же А. Веркутр аргументированно обосновал тезис о том, что именно в греческих полисах впервые была создана государственная медицинская служба. Его выводы были дополнены Р. Поолем. См.: Vercoutre A. La medicine publique dans l'antiquite grecque. — RA, 1880, n. s., v. 39, p. 99-100, 231-246, 309—321, 348—362; Pohl R. De Graecorum medicis publicis. В., 1905. Указанной проблеме посвящен ряд работ. Не останавливаясь на беглых очерках (такова, например, статья: Woodhead A. G. The State Health Service in Ancient Greece. — Cambridge Historical Journal, 1952, v. X, p. 235—253), укажем на обширные исследования Л. Коун-Хэфта: Cohn-Haft L. The Public Physicians of Ancient Greece. North. Mass., 1956. Автор привлек большое число источников для освещения различных сторон проблемы: понятие полисного врача, его социально-экономический статус и т. д. Отдавая должное большой эрудиции автора, отметим, что принципиальным недостатком его работы является недостаточное понимание кардинальных особенностей мировоззрения гражданина полиса, что сказывается в перенесении в античное общество некоторых представлений более поздних эпох. Отсюда излишне критическое отношение Л. Коун-Хэфта к ряду взглядов предшественников или недостаточно аргументированное решение остающихся еще спорными вопросов. Надлежит отметить, что сакральная медицина греков исследовалась в XIX — XX вв. многими антиковедами и специалистами-медиками. Укажем важнейшие труды: Жебелев С. А. Религиозное врачевание в древней Греции. — 3 Ρ АО, 1893, н. с, VI, с. 368—429; Herzog В. Ко-ische Forschungen und Funde. Leipzig, 1899; Edelstein E. /. and L. Asclepius. A Collection and Interpretation of the Testimonies. Baltimore, 1945, I — II.
Daremberg Ch. La medicine dans Homere. P., 1865.
