- Да вы сами можете связаться с Навроцким, он на берегу, и он вам все объяснит, - посоветовал дежурный офицер.
Губернатор разыскал по телефону Навроцкого - тот находился дома, - но капитан и вовсе опроверг сообщение начальника уголовного розыска.
- Катер мы действительно сопровождали, - сказал Навроцкий. - Но не досматривали. Оставили его в нашей прибрежной зоне и вернулись в район патрулирования. Вот на этом наши функции и закончились.
О Русанове Валунский спрашивать не стал: если он был на корабле, возможно оказался и на катере. Надо ждать от него известий.
К 18 часам к офису губернатора подъехали генеральские лимузины. Военные любили точность - появились, будто сговорившись, одновременно. Пшонкин и Белецкий - в генеральской форме, Тюренков - в штатском. Здоровались с губернатором не так торжественно, как прежде, сочувствовали и выражали соболезнование.
Светлана накрыла на стол. Выпили молча, не приступая к главной теме. Валунский налил по второй и спросил, глядя своим сотоварищам в глаза:
- Что будем делать?
- Ждать улучшения погоды, - ответил Белецкий. - Как только шторм прекратится, подниму вертолеты на поиск.
Губернатор осушил рюмку одним глотком, обратился к начальнику управления внутренних дел края Тюренкову.
- Что могло случиться, Петр Викторович? Как ты думаешь?
Тюренков долго тянул коньяк, словно оттягивая ответ. Потом закусил долькой лимона.
- Что могу сказать... С утра ломаю над этим голову. Если б не погода, ясное дело... Но катер мог и на рифы наскочить.
- Какие рифы! - возмутился Валунский. - Батурин знает подходы к бухте как свои пять пальцев.
- Мало ли что на катере могло произойти, - стоял на своем начальник управления внутренних дел. - Ты хорошо знал команду?
- Откуда, - махнул рукой губернатор. - Те, что работают постоянно, конечно, ребята надежные. А те, что на рейс набрали, кто их разберет!
- То-то и оно, - Тюренков снова взялся за закуску. - Ныне преступные элементы, как тараканы, в каждую щель лезут. А катер, я думаю, найдем, не иголка. По своей линии я всех предупредил, ищут.
- И служба безопасности задействована, - отозвался Пшонкин, наливая себе сам очередную рюмку. Выпить он любил. От чрезмерного и ненормированного употребления спиртного в сорок пять он растолстел, лицо обрюзгло и стало красным, как у многих гипертоников. Но начальство его ценило - дело он знал и умело управлял подчиненными: все, что творилось в крае, незамедлительно докладывалось в Москву. Друзей на службе у него не существовало, хотя со всеми руководителями края он был на дружеской ноге. Однако стоило кому-то оступиться, он не покрывал его.
Валунский знал это, знал, что к губернатору у него особый интерес и каждый его шаг известен начальнику службы безопасности, потому старался сам держать его в курсе дела, чтобы не вызывать излишней подозрительности. Тюренков попроще, может, потому, что за самим грешков немало, но на него можно положиться и тогда, когда надо действовать в обход закона.
Добрее всех и душевнее - Белецкий. С ним Валунский откровенен как с братом, командующий армией не раз выручал его. И вот на этот раз, с оружием. Более пяти тысяч автоматов списали на счет взрыва склада и отправили на катере. Жаль, если все труды напрасны. Потому Белецкий угрюм и молчалив, переживает не менее губернатора.
В кабинет вошла Виктория, неся кофе. Расставила миниатюрные чашечки возле каждого, шепнула на ухо Хозяину.
- Мне в институт пора. Я договорилась с уборщицей, она утром все уберет.
Раньше губернатор отпускал свою секретаршу. Но с некоторых пор он заметил, что около неё вьется старший лейтенант, артиллерист. Несколько раз Валунский, вернувшись раньше намеченного в офис, заставал его в приемной. Видел как-то в выходной Викторию с ним в городе. Это ему начинало не нравиться - чего доброго, ещё влюбится. Офицер он видный - высокий, смазливый, бравый. При появлении губернатора лихо отдавал честь, извинялся и быстро исчезал.
- Твой поклонник? - спросил как-то Валунский.
- Они все тут поклонники, - уклончиво ответила Виктория. - Своего командира разыскивал.
- Кто его командир? - поинтересовался губернатор.
Виктория пожала плечами.
- Я не спрашивала.
Вечером у неё на квартире Валунский продолжил разговор о старшем лейтенанте.
- Ты с ним встречаешься?
- А что, нельзя? - с прищуром и вызовом спросила Виктория.
- Почему нельзя. - Валунский не знал, какой привести довод. - Ты женщина молодая, красивая. И если это серьезно, скажи.
- И ты будешь искать другую секретаршу, - дополнила его Виктория.
- Почему?
- Так говорил мой бывший хозяин полковник в отставке Рыбочкин.
- Ты догадываешься, кто его убил?
Виктория изменилась в лице.
- С чего ты взял? Если бы я знала, давно бы рассказала милиции.
- Тебя больше не допрашивали?
Виктория пытливо зыркнула ему в глаза и отвела взгляд. Помолчала, потом спросила:
- Разве убийцу ещё не нашли?
- Ищут. Надо сказать им о старшем лейтенанте, - пошутил Валунский. Такой из за ревности все может сделать.
Виктория побледнела.
- Это ты из-за ревности кого угодно можешь под вышку подвести, сказала со злостью...
Нет, старший лейтенант был для неё не просто случайным посетителем...
- Сегодня тебе придется пропустить занятия, - сказал он твердо. - Мы долго не задержимся, надо будет один документ отпечатать.
Виктория закусила губу и с сердитым лицом отправилась в приемную.
Застолье в этот вечер действительно не затянулось. Генералы ещё раз заверили губернатора, что все время, пока не найдут катер, будут держать палец на пульте, разъехались. А Валунский, велев Виктории прихватить домой пару бутылок коньяка и закуски, поехал к ней. На душе у него по-прежнему было муторно и ехать домой не хотелось, жена не посочувствует, не скажет доброго слова. И с Викторией надо что-то решать, пока старший лейтенант совсем не увел её.
Виктория все ещё дулась, но выполнила его распоряжение безропотно, а когда он в машине надел ей на палец золотой перстень с бриллиантом, кокетливо усмехнулась, спросила с ехидцей:
- Уж не думаешь ли ты сделать мне предложение?
- А почему бы нет? - ответил он шутливо, хотя мысль эта зрела уже недели две и он все больше склонялся к тому, что надо поговорить с Викторией. И вот наступил подходящий момент. - Согласишься?
- Не боишься, что тебя в многоженстве обвинят?
- Кто? Парторганизации у нас давно нет.
- А твои генералы?
- Они будут завидовать.
В квартире Виктории после того, как была распита бутылка коньяка и секретарша сменила гнев на милость, разрешив ему остаться у неё ночевать, лежа в постели он вернулся к начатой в машине теме.
- Что ты скажешь, если я перееду к тебе насовсем?
- Ты серьезно?
- Вполне. С женой у меня давно разлад. Мы не только не понимаем друг друга, ненавидим. Надо разводиться.
Виктория словно замерла. Лежала минуты три неподвижно, затаив дыхание. Он не мешал ей осмыслить предложение.
- И так будем жить - губернатор с женой-секретаршей?
- Ну зачем же? Разве я не в состоянии тебя прокормить? Работу ты бросишь, университет - дело твое.
- Учиться я не брошу.
- И правильно, - одобрил Валунский. - Заканчивай университет, а там видно будет.
Виктория снова помолчала.
- Но жить губернатору в однокомнатной малометражке...
- Этот вопрос я тоже продумал. Квартира будет. Хоромы не обещаю, но две комнаты с холлом и лоджией получишь.
Виктория ласково потеребила на его груди волосы и крепко поцеловала.
21
Гусаров вернулся домой уже за полночь - засиделся с Навроцким в ресторане, обсуждая произошедшее, затем заехали к своим любовницам, и с ними ещё пировали несколько часов.
Несмотря на позднее время Светлана не спала, вышла ему навстречу и ошарашила вопросом:
- Куда вы дели Русанова Анатолия? Что с ним?
- Ты что, белены объелась? - возмутился отец. - Я должен следить за твоим возлюбленным?
- Не надо следить. Но вы заманили его на корабль, и он из плавания не вернулся.
- А кто тебе сказал, что его брали в плавание?
- Ты же сам сказал, что видел его на корабле и что он не журналист, а мент.
- Правильно, говорил, - согласился отец. - Но только мы с тобой уехали, Русанов, или как там его, сошел с корабля.
- Неправда! - в отчаянии воскликнула Светлана. - Я целый день ему звонила, не отвечает. Значит, он не сошел с корабля.
- Значит, он уехал к другой женщине, - уже со злостью ответил отец. Ты исключаешь такую возможность?
- Исключаю. Он не такой прелюбодей, как некоторые...
- Ты забываешься, дочь! - резко прервал её Гусаров. - Я не обязан давать тебе никакие отчеты. Тем более о твоих сомнительных знакомых. Ты должна не о нем беспокоиться, а об отце, вокруг которого плетут интриги и расставляют всякие ловушки, чтобы посадить за решетку.
- Надо жить честно, тогда и бояться не придется.
