Когда Морган со своим отрядом прибыл в Чагре, он решил, что лучше всего здесь и разделить награбленную добычу; провиант уже кончился. Поэтому сделали так: по совету Моргана отправили корабль в Пуэрто-Бельо, чтобы… потребовать выкуп за крепость Чагре. Спустя два дня люди с этого корабля привезли известие, что испанцы не помышляют ни о каком выкупе. На следующий день каждый отряд получил свою часть добычи, чуть побольше или чуть поменьше той доли, которую выделил Морган; каждому досталось по двести пиастров.
Слитки серебра оценивали в десять пиастров за штуку, драгоценности пошли буквально за бесценок, и много их пропало, о чем Морган предупредил пиратов. Заметив, что дележ этот вызвал у пиратов недовольство, Морган стал готовиться к возвращению на Ямайку. Он приказал разрушить крепость и сжечь ее, а бронзовые пушки доставить на борт своего корабля; затем он поставил паруса и без обычных сигналов вышел в море; кто хотел, мог следовать за ним. За Морганом пошли лишь три, а может быть, четыре корабля, на которых были его единомышленники… Французские пираты погнались за ним на трех или четырех кораблях, рассчитывая, если догонят, совершить на них нападение. Однако у Моргана были изрядные запасы всего съестного, и он мог идти без стоянок, что его врагам было не под силу: один остановился здесь, другой — там ради поисков себе пропитания, иначе они не могли бы добраться до Ямайки».
Из «Правдивого отчета…»:
«Двадцать шестого мы достигли Чагре, который мы нашли в полном порядке со времени нашего ухода оттуда. И здесь мы разделили добычу среди солдат и моряков, которая составила около тридцати тысяч фунтов стерлингов.
Марта шестого мы подожгли крепость Чагре, заклепав предварительно пушки; а затем сели на корабли, чтобы плыть на Ямайку, куда спустя короткое время мы благополучно прибыли.
Причина, почему мы не добыли больше богатств в этой экспедиции, заключалась в том, что они (испанцы . — В.Г. ) узнали о нашем отбытии за два месяца и отправили большую часть своих сокровищ на борту своих кораблей, чтобы перевезти их в Лиму, что в Перу; один из тех кораблей был нагружен золотом, серебром и драгоценными камнями; корабль этот вмещал семьсот тонн. И там был также другой [корабль] в триста тонн, нагруженный также богатствами, и оба они убежали от нас. Это, вместе с сожжением ими города Панама, вынудило нас вернуться домой почти ни с чем».
Согласно более поздним оценкам, добыча, взятая Морганом в Панаме и доставленная в Порт-Ройял, могла стоить 6 млн эскудо. Сам Морган оценил всю добычу в 30 тыс. ф. ст. По сведениям главного хирурга экспедиции Ричарда Брауна, серебро и другая ценная добыча стоила около 70 тыс. ф. ст., не считая иных богатых товаров, но людей обманули, на каждого пришлось всего по 10 ф. ст., не считая негров-рабов (по данным сэра Томаса Линча, флибустьеры доставили из Панамы на Ямайку от 400 до 500 негров). Некоторые источники указывают на то, что после дележа рядовые участники похода получили примерно по 15–18 ф. ст. Как бы то ни было, самый грандиозный поход флибустьеров Вест-Индии принес им совершенно мизерный доход.
В крепости Сан-Лоренсо командиры заставили рядовых участников похода признать, что они довольны результатами дележа добычи. Как заметил Браун, «мы вынуждены были либо удовлетвориться полученным, либо быть закованными в цепи».
Мятежные настроения в пиратском войске, особенно среди французов, нашли отражение в постановлении военного совета, собранного Морганом на развалинах крепости Сан-Лоренсо 24 марта (3 апреля) 1671 года. На заседании присутствовали контр-адмирал Эдвард Коллир, полковник Бледри Морган, капитаны Ричард Норман, Томас Харрисон и Роберт Деландер и секретарь адмирала Джон Пик. Последний записал в протоколе:
«24 марта 1670 [1671] года, в штаб-квартире на руинах крепости Чагре. На совете, собранном по приказу адмирала и генерала Моргана, было единогласно решено, что зачинщиками беспорядков и склонности к мятежу, которые проникли на флот, являются, прежде всего, французы; нижеподписавшиеся пришли к выводу, что для предотвращения несчастья и посрамления оружия Его Всемилостивейшего Величества, уполномоченными солдатами и верными подданными коего мы являемся, необходимо, дабы те, кто относит себя к англичанам, немедленно отделились от иностранцев, буканьеров и отъявленных авантюристов, и тотчас отправились к его превосходительству сэру Томасу Модифорду, губернатору Ямайки и верховному адмиралу в этих морях, и доложили его превосходительству обо всех и каждом из наших деяний, дабы они могли быть представлены Его Всемилостивейшему Величеству для королевского одобрения.
Подписали члены совета.
Джон Пик, секретарь».
После этого, спасаясь от гнева своих вчерашних товарищей, Морган с несколькими офицерами спешно поднялись на борт корабля «Мейфлауэр», принадлежавшего погибшему капитану Джозефу Брэдли, и взяли курс на Ямайку. Их сопровождали Лауренс Принс на «Пирле», Джон Моррис на «Долфине» и Томас Харрисон на «Мэри».
Приведенная выше дата 24 марта странным образом не согласуется с данными из «Правдивого отчета…» Моргана, в котором указывается, что они «начали свое плавание на Ямайку» 6 (16) марта.
Даже спустя год после этих событий, согласно информации сэра Томаса Линча, флибустьеры «ужасно бранили» Моргана за то, что он заставил их «страдать от голода, обманул и сбежал». Ричард Браун писал, что голода, охватившего рядовых участников похода на пути из Панамы в Сан-Лоренсо-де-Чагрес, можно было избежать, если бы командиры погрузили на мулов достаточный запас продовольствия, а не «серебро и другие продукты грабежей стоимостью около 70 000 ф. ст., не считая иных богатых товаров, и не обманули солдат на весьма кругленькую сумму…». Он также отметил, что из 37 судов, отправившихся с Морганом в «эту несчастную экспедицию», 19 судов рассеялись и пропали навсегда, а до Ямайки смогли со временем добраться не более 10.
Браун вообще недоумевал, что подтолкнуло «наших грандов» отправить такой большой флот по такому ничтожному поводу, как действия капитана «жалкого маленького 8-пушечного испанского боевого судна, который пришел хвастливо на эти берега с каперской грамотой от королевы Испании… взял одно суденышко… сжег 4 или 5 домов и забрал около 30 свиней… а потом и сам был захвачен со своим кораблем». Мы, продолжает он, за один час нанесли испанцам больше вреда, чем они нам — за семь лет; потери, которые они получили от нас в Панаме, просто невероятны, а «единственная причина раздоров — испанское золото и серебро». Браун не скрывал, что для оправдания своих варварских действий против испанцев флибустьеры под пытками заставляли пленных присягать в том, о чем они не знали, а именно — что в Картахене, Пуэрто-Бельо или иных портах набирают вооруженных людей и снаряжают флот для вторжения на Ямайку. На Эспаньоле они расправились с испанским капитаном, который сначала получил пощаду, а через месяц, когда он отказался подписать то, что они от него требовали, его повесили. После этого пираты принудили других испанских пленников дать нужные им показания под присягой, которые послужили основанием для принятия решения о походе на Панаму.
Вернувшись в Порт-Ройял, Морган 20 (30) апреля составил отчет о панамской экспедиции, который был представлен губернатору и Совету Ямайки. 31 мая (10 июня) в Спаниш-Тауне состоялось заседание ямайского Совета. В протоколе заседания записано:
«В Совете, созванном в Сант-Яго-де-ла-Веге [Спаниш-Тауне] 31 мая 1671 года. Присутствовали: его превосходительство сэр Томас Модифорд, губернатор; подполковник Джон Коуп, подполковник Роберт Бринолосс [Биндлосс], подполковник Уильям Айви, майор Чарлз Уитфилд, майор Энтони Коллир и капитан Генри Моулзвёрт.
Адмирал Генри Морган представил отчет об экспедиции на Панаму губернатору и Совету, которые весьма благодарили его за выполнение его последнего поручения и весьма похвалили его действия.
Это точная копия протокола.
Чарлз Аткинсон, клерк Совета».
Совершенно иначе итоги панамского похода оценили его рядовые участники, а также их кредиторы и родственники. Год спустя Ричард Браун писал секретарю Джозефу Уильямсону, что «во времена сэра Томаса Модифорда» на Ямайке «были очень большие жалобы на адмирала Моргана, Коллира и других командиров, но ничего нельзя было сделать, и лишь с прибытием [нового губернатора] сэра Томаса Линча они вернулись к законности. Командиры осмеливаются появляться лишь изредка; вдовы, сироты и оскорбленные жители, которые возлагали такие большие надежды на сей славный проект, теперь разорены из-за ухода приватиров».
Разграбление Панамы получило широкий резонанс как в Вест-Индии, так и в Европе. Генерал-губернатор Французских Антилл Жан-Шарль де Баас 17 ноября 1671 года писал с Сент-Кристофера министру Кольберу:
«Вы уже, несомненно, знаете, монсеньор, что… 15 или 16 сотен английских и французских флибустьеров, выйдя с Ямайки и Сен-Доменга, собрались вместе и отправились под предводительством англичанина Моргана на захват островов Санта-Катарина, которые они разорили, и взяв там проводников, для того чтобы провести их к материку, они там высадились, одолели испанцев на передовом рубеже и продолжили свой путь в сторону Панамы. Но, прибыв туда, они обнаружили в одном лье от нее испанцев в боевой готовности, которые их атаковали. Началось сражение. Испанцы были разбиты. Панама была захвачена и сожжена. И после месяца пребывания, употребленного на грабеж и взятие контрибуции в окрестностях города, флибустьеры ушли; затем они разделились и вернулись к острову Ваш, где Морган, как говорят, не произвел справедливый расчет.
