Кстати, известные писатели, молодые поэты и журналисты были нередкими гостями на Байконуре. Ранее по приглашению командования здесь побывали В. Кожевников, Н. Грибачев. Почти постоянно находили источники своего вдохновения именно здесь харьковский поэт И. Мирошников в содружестве с московским художником А. Тюриным. Все они охотно сотрудничали с нами.
На следующий день я поделился своими соображениями с начальником политотдела, который тут же пригласил меня к начальнику полигона генерал-лейтенанту Ю. Н. Сергунину. Тот внимательно выслушал нас и согласился со всеми предложениями. Идея проведения конференции получила одобрение и поддержку руководства. Заработал механизм подготовки мероприятия. Быстро составили в адрес Союза писателей письмо-приглашение И. Ф. Стаднюку, подписанное Ю. Н. Сергуниным и В. Г. Паршиковым. Письмо доставил в Москву А. Савоничев и вручил его секретарю Союза писателей В. В. Карпову. Ответ не заставил себя долго ждать. И. Ф. Стаднюк дал свое согласие. Сразу определился и срок пребывания его гостем космодрома в период с 4 по 7 мая 1982 г. Через управление военной торговли в Воениздат была направлена заявка на 5 000 экземпляров романа «Война» в 3-х томах, 2 500 экземпляров поступили в продажу в книжных магазинах Военторга уже в конце марта. Участниками читательской конференции был определен весь руководящий состав управлений, частей, учреждений полигона. В подготовку конференции включились все политорганы, весь персонал Дома офицеров, в том числе библиотеки. В канун прибытия писателя на космодроме определилась и программа его пребывания здесь в течение нескольких дней. Она включала в себя знакомство с городом, его памятными местами, рядом испытательных площадок, людьми, собственно читательскую конференцию и встречу с молодежью. Организация контроля за выполнением программы мероприятий, личное участие в большинстве из них были поручены мне с подчиненными офицерами. С момента встречи Ивана Фотиевича в аэропорту 4 мая до его убытия в Москву 7 мая мы все время были с ним и расставались только тогда, когда отдыхали. Поселили И. Ф. Стаднюка в гостинице нулевого квартала, так называемой «нулевке». В большом корпусе гостиницы в этот момент проводился капитальный ремонт, обслуживающего персонала в гостинице не было, завтракать и ужинать приходилось в ресторане гостиницы «Центральная», неподалеку. Это же обстоятельство позволило проводить долгие вечерние беседы вдвоем или в очень тесном кругу моих помощников. Задушевные, доверительные и откровенные дискуссии о творчестве и жизненном пути писателя, многих общественно-политических явлениях в жизни страны в недавнем прошлом и в настоящем запомнились надолго.
Иван Фотиевич оказался общительным, доброжелательным, располагающим к себе человеком, отлично знающим историю Великой Отечественной войны как ее непосредственный участник с первого и до последнего дня. Он отлично разбирался в разностороннем характере войны, поведении ее участников от Ставки Верховного Главнокомандования до рядовых бойцов и командиров, всех граждан страны.
Писателю шел 64 год, он был бодр, здоров, весел, мог за ужином позволить себе «фронтовые 100 грамм». Вставал очень рано и каждое утро любил подолгу прогуливаться в парке гостиницы, бродить вдоль берега Сырдарьи, сидеть в знаменитой беседке, где Госкомиссия принимала решение о полете Ю. А. Гагарина.
В ходе наших бесед Иван Фотиевич поделился воспоминаниями о своей дружбе с В. М. Молотовым. Первая их встреча состоялась летом 1945 г., когда В. М. Молотов пригласил к себе на дачу в гости группу военных корреспондентов во главе с Константином Симоновым, который и взял с собой молодого журналиста, начинающего писателя. С тех пор их дружба не прекращалась, несмотря ни на какие коллизии, до самой кончины В. М. Молотова. Иван Фотиевич показал часть фотографий последних лет, запечатлевших эти встречи. С его слов следовало, что замысел романа «Война» во многом зародился под впечатлением их рассуждений о начальном, наиболее драматическом периоде войны.
Роман «Война» и его продолжение заняли у писателя 20 лет жизни. Наиболее тяжело давалась 1-я книга, над которой он работал почти 10 лет. Ее наиболее сложным местом стало описание действий Политбюро, Совета Обороны, Ставки Верховного Главнокомандования. Не хватало информации, документов-первоисточников. Писатель стал добиваться доступа к архивным документам того времени, а это было ох как не просто. Но однажды вечером на квартире Стаднюка раздался телефонный звонок. Звонили из ЦК КПСС по поручению К. У. Черненко, бывшего тогда секретарем ЦК КПСС, к которому Стаднюк обращался с просьбой о разрешении и содействии. Незнакомый голос сообщал, что его просьба и обращение удовлетворены, разрешение дано и ему заказан пропуск в бюро пропусков Кремля и что он может приступать к работе в архиве. На следующий день его препроводили в одно из помещений Кремля, где все стеллажи были сплошь уставлены папками и ящиками с архивными документами. На одном из столов с оцинкованным покрытием были приготовлены запрашиваемые документы, относящиеся только к периоду 1940–1941 гг. Писателю разрешалось делать для себя заметки и выписки из некоторых документов. Как бы в подтверждение рассказанного Иван Фотиевич показал мне выписку из протокола допроса генерала армии Павлова о признании им своей вины в предательстве. При этом Иван Фотиевич добавил, что на оригинале имелась заметка следователя НКВД, подполковника, проводившего допрос, о том, что все признания Павлова и показания даны и сделаны в невменяемом состоянии. Так вольно или невольно следователь своей припиской, адресованной высокому начальству, оправдал генерала армии Павлова перед историей и людьми.
Большинство работников архива были строгие, малоразговорчивые женщины. Но мало-помалу обаяние писателя растопило лед недоверия, и одна из сотрудниц поведала ему о том, что это помещение долгие годы являлось квартирой И. В. Сталина в Кремле, затем после его смерти музеем-квартирой и вот теперь складом архивных документов. Фантазия писателя сразу представила И. В. Сталина подолгу стоящим у окна, выходящего внутрь Кремля, те мысли, которые одолевали его в одиночестве в тяжелые, трагические дни и ночи первых недель и месяцев войны.
В день проведения конференции все состоялось так, как и было задумано и спланировано. В зале, что называется, негде было яблоку упасть. Часть людей осталась в фойе и на площади у входа в ГДО — так велик был интерес к конференции. Дали трансляцию в фойе и на площадь. В. Т. Паршиков открыл конференцию, кратко охарактеризовал творческий путь писателя и предоставил ему слово. Участники конференции устроили овацию. Когда смолкли аплодисменты, Иван Фотиевич поднялся на трибуну. Он подробно и неторопливо рассказал о замысле, творческих муках, содержании отдельных глав романа. Подчеркнул, что пришлось преодолеть немало трудностей с тем, чтобы это литературное произведение, одним из первых наиболее правдиво освещающее начальный период войны, могло увидеть свет и найти своего читателя.
Были заданы десятки различных вопросов, на которые он охотно отвечал. В ходе ответов на вопросы автор поделился своими дальнейшими творческими замыслами по продолжению романа. Это должны были быть две книги «Москва, 41-й» и «Меч над Москвой». Они находились в стадии завершения и готовились к печати. Затем началось обсуждение романа. Выступили 15 человек старших офицеров и генералов. Было среди них и мое выступление о роли партии в отражении натиска немецко-фашистских захватчиков на первом этапе войны. В завершение конференции подвели итоги обсуждения романа, поблагодарили Ивана Фотиевича за участие, пожелали ему, как водится, дальнейших творческих успехов, здоровья и благополучия. Но люди не расходились, многим хотелось лично поговорить с писателем, что-то уточнить, взять автограф. Все закончилось поздним вечером, почти за полночь. На следующий день здесь же с не меньшим успехом и воодушевлением комсомольское отделение политотдела провело встречу писателя с молодежью города. В этот же день вечером мы провожали Ивана Фотиевича в Москву. Его впечатления от увиденного и услышанного, знакомства с людьми и их делами было столь велико, что он тут же намеревался приступить к сбору материала для написания серьезного литературного труда о космическом подвиге Байконура. Планы эти не были реализованы в дальнейшем. Однако писатель не оставил без внимания свою творческую поездку на Байконур. Через месяц в «Литературной газете» № 26 от 30.6.1982 г., в рубрике «Трибуна публициста» была опубликована его статья «Орбита сотрудничества», которая также предлагается читателю.
Прощаясь. Иван Фотиевич подарил мне авторский экземпляр романа «Война» со следующим автографом: «Генриху Кирилловичу Кудряшову, с искренним уважением и сердечной благодарностью за гостеприимство на Байконуре, с пожеланиями всего самого светлого и радостного, и на добрую память, — от автора. И. Стаднюк. 5.5.82 г. Байконур». Я бережно храню эту книгу в своей домашней библиотеке.
